Дороти Сэйерс - Смертельный яд
— Ну, и слава Богу, — сказала миссис Ходжс, — хорошо, что вы его все-таки нашли, правда, мисс?
— Я уже и не надеялась, — ответила мисс Мерчисон, — он завалился вон в тот темный угол. Ну, мне надо бежать, иначе магазины закроются. До свидания, миссис Ходжс.
Но еще задолго до того часа, когда господа Борн и Холлингсуорт закрыли двери своих магазинов, мисс Мерчисон звонила у подъезда дома на Пикадилли.
Она попала на военный совет. В комнате сидели достопочтенный Фредди Арбетнот — с благодушным видом, старший инспектор Паркер выглядел встревоженным, а лорд Питер, казалось, вот-вот заснет. Бантер, представив мисс Мерчисон, снова отступил на задний план и замер с видом вышколенного слуги.
— Не хотите ли сообщить нам что-нибудь новенькое, мисс Мерчисон? Если так, то вы пришли как раз вовремя, — все герои в сборе. Познакомьтесь: мистер Арбетнот, старший инспектор Паркер, мисс Мерчисон. А теперь давайте сядем и насладимся обществом друг друга. Вы уже пили чай? Может быть, попробуете наше печенье?
Мисс Мерчисон отказалась от угощения.
— Гм! — проговорил Вимси. — Больная отказывается от пищи. Глаза у нее лихорадочно горят. На лице явно взволнованное выражение. Рот приоткрыт. Пальцы теребят замочек сумки. Все симптомы свидетельствуют об острой потребности высказаться. Не щадите нас, мисс Мерчисон. Мы готовы к самому худшему.
Мисс Мерчисон не заставила себя уговаривать. Она рассказала о своих приключениях, и имела удовольствие держать своих слушателей в напряжении от самого первого слова до последнего. Когда она наконец предъявила своим слушателям бумажный конвертик с белым порошком, собравшиеся устроили ей настоящую овацию, к которой скромно присоединился и Бантер.
— Ну, ты убедился, Чарльз? — спросил Вимси.
— Должен признаться, что я просто потрясен, — сказал Паркер. — Конечно, порошок следует отдать на анализ…
— И это будет сделано, о Воплощение Осторожности, — пообещал Вимси. — Бантер, готовь дыбу и каленое железо. Бантер обучался проводить пробу Марша, и выполняет ее безупречно. Ты ведь с ней тоже знаком, Чарльз, не так ли?
— Более или менее.
— Ну, так действуйте, дети мои. А тем временем давайте сформулируем наши ощущения.
Бантер вышел, а Паркер, который делал какие-то пометки в блокноте, откашлялся.
— Ну, — сказал он, — насколько я понимаю, дела обстоят следующим образом. Ты говоришь, что мисс Вэйн невиновна и берешься доказать это, составив убедительное обвинение против Нормана Эркерта. На данный момент твои факты против него почти полностью ограничиваются мотивом, но подкреплены доказательством попытки намеренно ввести следствие в заблуждение. Ты утверждаешь, что твое расследование достигло точки, когда полиция может и должна подключиться к нему, и я склонен с тобой согласиться. Однако я должен тебя предупредить, что нам по-прежнему следует найти свидетельства того, что у него были средство и возможность совершения этого преступления.
— Это я знаю. Скажи мне что-нибудь новенькое.
— Хорошо — главное, чтобы ты об этом не забывал. Пойдем дальше. Итак, Филипп Бойс и Норман Эркерт — единственные родственники миссис Рэйберн, или Креморны Гарден, которая богата и может оставить немалое наследство. Довольно много лет тому назад миссис Рэйберн передала все свои дела отцу Нормана Эркерта, единственному члену семьи, с которым у нее были дружеские отношения. После смерти отца Норман Эркерт сам стал вести ее дела, и сравнительно недавно миссис Рэйберн подписала нотариальную доверенность, дав ему полное право распоряжаться всем ее имуществом. А еще она составила завещание, неравномерно распределив свое имущество между двумя своими внучатыми племянниками. Филипп Бойс должен был получить недвижимость и 50 тысяч фунтов, тогда как Норману Эркерту предстояло получить остаток денег и взять на себя обязанности душеприказчика. Когда Нормана Эркерта спрашивали об этом завещании, он намеренно сказал неправду, заявив, что основная часть денег была завещана ему. Он даже представил в подтверждение якобы черновой набросок этого завещания. Этот поддельный черновик помечен более поздней датой, нежели обнаруженное мисс Климпсон завещание, но не вызывает сомнений то, что этот черновик был составлен самим Эркертом в последние три года, а может быть, даже в последние несколько дней. Более того, тот факт, что подлинное завещание, лежавшее в месте, к которому Эркерт имел доступ, не было им уничтожено, указывает на то, что после него не было сделано нового завещательного распоряжения. Кстати, Вимси — а почему он просто-напросто не уничтожил его? Как единственный оставшийся в живых родственник, он все равно унаследовал бы все.
— Может, ему это просто не пришло в голову. А, может быть, существуют и другие родственники. Как насчет того дяди, который уехал в Австралию?
— Действительно. Ну, по крайней мере, он его не уничтожил. В 1925 году миссис Рэйберн перенесла тяжелый инсульт, после которого стала полным инвалидом — она была полностью парализована и фактически полностью лишилась рассудка, так что какие-либо новые распоряжения с ее стороны или изменение завещания полностью исключается. От мистера Арбетнота мы знаем, что примерно в это время мистер Эркерт сделал опасный шаг и занялся финансовыми спекуляциями. Он наделал ошибок, потерял деньги, пошел на новые спекуляции в надежде компенсировать затраты — и еще больше увяз с крахом треста «Мегатериум, Лимитед». Он явно потерял больше, чем мог бы себе позволить, и теперь благодаря открытию мисс Мерчисон (не без сожаления замечу, сделанному в обход наших обычных правил) мы узнали, что он регулярно злоупотреблял своим положением доверенного лица и управляющего имением и пользовался деньгами миссис Рэйберн для своих собственных спекуляций. Под гарантию имущества миссис Рэйберн он получал большие ссуды, а добытые таким путем деньги пускал в «Мегатериум» и другие рискованные предприятия.
Пока была жива миссис Рэйберн, он оставался в относительной безопасности, поскольку должен был лишь покрывать ее хозяйственные нужды, содержание ее дома и прислуги. И действительно, все хозяйственные счета и тому подобное оплачивал он сам, как ее представитель, жалование всей прислуге платил он, и пока он неукоснительно это делал, никто не имел права поинтересоваться, что происходит с капиталом. Но стоило только миссис Рэйберн умереть, и ему пришлось бы дать второму наследнику, Филиппу Бойсу, полный отчет о деньгах, которые он растратил.
И вот приблизительно в то время, когда Филипп Бойс поссорился с мисс Вэйн, у миссис Рэйберн случился второй удар, от которого она чуть не умерла. Опасность миновала, но в любой момент могла снова возникнуть. Почти сразу же после этого мы обнаруживаем, что он подружился с Филиппом Бойсом и пригласил его пожить у себя дома. Живя у Эркерта, Филипп Бойс перенес три приступа болезни, которую врач диагностировал как гастрит, но которая с равным основанием подходит под симптомы отравления мышьяком. В июне, когда Филипп Бойс уезжает в Уэльс, его здоровье улучшается.
