Стенли Эллин - Случай для психиатра. Легкая добыча. Одержимость кровью
— Тогда она еще не была его женой.
— Нет, но, может быть, намеревалась ею стать.
— Понимаю, что вы имеете в виду.
Теперь пришел черед рассказывать Уоррингтон-Риву.
— Этот художник, друг юности миссис Мидоус, не произвел на меня хорошего впечатления. Рисовать он умеет, это точно. Может, он и гений, который прогулял свой талант, но абсолютно аморальный тип. Полагаю, он что-то знает — или о Френсис, или о других ее приятелях. Он так перепугался, когда я вспомнил Кука, видно, решил, что я имею в виду того, кузена. В связи с этим я решил посвятить Стивена в то, что касается Лесли. Мне нелегко было на это решиться, пока я не выяснил — разумеется, весьма осторожно, — что они почти не разговаривают, хотя их жены по-прежнему дружат.
— Значит, Лесли Кук не знает, что мы намерены сделать? Готов побиться об заклад, что он тоже готов сделать все, чтобы прошлое осталось погребено в тайне.
— От Стивена я узнал, что Лесли полностью поглощен сомнительным состоянием своих дел, которые ведет весьма беспорядочным образом. Стивен, очевидно, предостерегал его еще несколько лет назад, просил быть осторожнее, но это не подействовало, и он умыл руки. К несчастью, и Стивена это очень расстраивает, жена его весьма привязана к жене Лесли и они проводят вместе немало времени.
— А он рассказывает жене о делах?
— Очевидно, нет — ведь это связано с его клиентами. Но обсуждал с ней недавний случай с мисс Траб. В конце концов, все они детьми ходили в одну и ту же школу в Уэйфорде.
— И вы полагаете, что она могла все передать жене Лесли и тот, вполне возможно, осведомлен не хуже нас?
— До настоящего момента, к сожалению, да.
— Вы его видели?
Уоррингтон-Рив кивнул.
— Да. Скользкий тип. Никто бы не подумал, что когда-то он считался подающим надежды художником. Говорил, что временами еще рисует, в основном на пленэре, в окрестностях Уэйфорда — считает это лучшим отдыхом. «Как Черчилль», — смеясь, заявил он. Я ничего от него не добился. Ничего.
— Но он был близким другом Френсис?
— Когда они ходили в художественную школу. Жена его тоже недолго там училась и хорошо знает Френсис. Но никто из Куков не поддерживает сейчас близких отношений с Мидоусами.
Рэй был разочарован.
— Да, далеко мы не продвинулись, не так ли? — заметил он. — Двое парней, каждый из которых мог быть отцом ребенка, если это был ребенок Френсис, а не Элен. Почти наверняка Френсис вела тогда легкомысленную и ветреную жизнь. Но если было так, то почему отцом не мог быть Колин Мидоус, тем более она позднее за него вышла замуж?
— В таком случае он знал бы обо всем и наверняка ребенка они забрали бы к себе.
— Нет, вряд ли. Это бы перечеркнуло его шансы угодить старику Клементсу. Он нам сказал, и я готов поклясться, что говорил правду, что новость о рождении ребенка держали в тайне от старика до самой его смерти. Мидоус никогда не наложил бы лапы на компанию, узнай мистер Клементс, что тот соблазнил его дочь.
— Любую из его дочерей, — дополнил Уоррингтон-Рив.
Они молча переглянулись.
— Все думали, что Мидоус влюблен в Элен, — продолжил адвокат после паузы. — Допустим, она от него забеременела. Он струсил, и боясь за свою карьеру, не захотел и пальцем шевельнуть, чтобы ей помочь. Тогда она уехала, молча перенося страдания и разочарование. А через год он женился на ее сестре: еще одно разочарование. Отец умирает, лишив ее наследства. В припадке отчаяния она убивает ребенка. Чем не логичная история?
— Мидоус, мне кажется, вполне был на такое способен, — ответил Рэй. — Но мисс Траб никогда не подняла бы руку на ребенка.
«Эту точку зрения я принимаю по привычке, — подумал он. — Но все еще в нее верю».
Уоррингтон-Рив поморщился. Его молодой приятель начинал утомлять его своей фанатичной и неизменной верой в мисс Траб.
— Мне кажется очевидным, — сердито заметил он, — что мы слишком мало знаем о Элен Клементс. Я так считал во время суда и считаю до сих пор. Тогда проблема была в том, что шла война. Теперь должно быть легче. Вернусь еще раз к Куку и посмотрю, не сможет ли он на этот раз назвать каких-нибудь близких друзей Элен.
— Только предупредите, чтобы не рассказывал жене.
— Разумеется. Подчеркну, что мы хотим избежать разговоров и что ни в коем случае не следует вовлекать в дело кого-либо из давних приятелей Элен. Если мы кого-нибудь найдем, вам стоит подключиться, — так будет выглядеть менее официально. Боюсь, что я перепугал беднягу Торна, хотя, судя по всему, обычно он слишком пьян, чтобы помнить, что с ним происходит.
В результате этого разговора Рэй получил два письма. Одно от Уоррингтон-Рива, извещающее, что мистер Кук связал его с некими давними приятелями мисс Траб, другое — от тех самых друзей, фермера с женой, живущих в пяти милях от Уэйфорда.
— Зовут их Бредли, — сказал Рэй, передавая письмо жене, — Пишут, что рады будут нас принять.
На пол упал какой-то листок. Рэй наклонился, чтобы его поднять.
— Что это? — спросила Мевис.
Рэй встряхнул конверт, который все еще держал в руке.
— Наверно, это было в письме. Набросок карты, как найти их ферму. Похоже, они и вправду хотят нас видеть.
Мевис, прочитав письмо, вернула его мужу.
— Весьма лаконично, ты не находишь?
— А чего было ожидать? Никогда раньше они о нас не слышали. Пишут, рады, что мы интересуемся Элен Клементс. Обрати внимание, они не называют ее Траб.
— Да, я заметила. Поедем, правда? Они не будут иметь ничего против, если мы возьмем с собой Джой?
— Пишут, чтобы мы приезжали в ближайшее воскресенье. Надеюсь, нам ничто не помешает.
Так они и решили, и Мевис отправила открытку, подтверждающую их приезд, а Рэй засунул карту в бумажник, чтобы не забыть ее дома. На его собственной дорожной карте Стоу Фарм обозначена не была. Находилась она в той части долины Уэй, где река медленно текла среди болотистых берегов, разделяясь на рукава и сливаясь снова. Как пояснил в письме мистер Бредли, до них можно было доехать по нескольким дорогам, поскольку ферма расположена на возвышенности в конце долины. Самое лучшее — ехать до Портсмут Роад, потом узким проселком, который легко просмотреть, потому что указателя там нет. Для того он и приложил набросок карты.
Рэй с Мевис убедились, что опасения мистера Бредли были обоснованы. Они ошиблись поворотом, пришлось возвращаться на шоссе и пробовать еще раз. Но стоял погожий ноябрьский день, небо было чистое, и солнце грело сквозь стекла машины, хотя и подморозило. Они опять свернули с Портсмут Роад. На этот раз дорога, по которой они ехали, была обозначена и на карте Рэя, и на эскизе. Но двигаясь по ней, среди высоких заборов, ограничивающих видимость, и многочисленных маленьких коттеджей без названий и номеров, разбросанных без всякого порядка по обе стороны, начали сомневаться, найдут ли они то место, где снова нужно повернуть.
