Эдгар Уоллес - Паутина преступлений. Тайна мистера Ридера (сборник)
Рассказ Кеннета оказался весьма необычным.
– Я получил их пару дней назад, – начал он. – Спустившись к завтраку, я вдруг обнаружил письмо. Оно не было заказным, и адрес на конверте был написан от руки. Я вскрыл его, не имея ни малейшего представления о том, что может оказаться внутри. В то время я как раз здорово нервничал из-за Стюарта и решил, что в головном офисе узнали о том, что я занял у него деньги. А когда обнаружил внутри двадцать десятифунтовых банкнот, то от изумления лишился дара речи.
– И никакой записки?
– Нет. Не было даже коротенькой приписки «от друга» или чего-нибудь в этом роде.
– Кто знал о том, что ты оказался в долгах?
В голове у Кеннета сразу же всплыло одно-единственное имя.
– Ты рассказал обо всем своей Марго, не так ли, племяннице Уэнтфорда? Его настоящее имя – Линн, кстати говоря. Она могла прислать их?
– Клянусь, это не она получала деньги по чеку! Я бы сразу узнал ее. И хотя дама надела густую вуаль, я узнал бы ее, если бы встретил вновь. Кингфитер же утверждает, что никакой женщины не было. Он предполагает, что я сам обналичил чек. Он даже утверждает, что чек выписан из книжки, которую я держу в ящике стола для клиентов, если они приходят в банк без своей чековой книжки.
Джордж МакКей задумчиво потер подбородок, не сводя пристального взгляда с сына.
– Если бы ты попал в неприятности, то рассказал бы мне правду, мой мальчик, не так ли? А ведь все эти неприятности случились из-за меня. И сейчас ты говоришь правду, верно?
– Да, отец.
Он улыбнулся.
– Отцы имеют право задать вопрос «Ты вор?», не рискуя при этом получить кулаком в нос! А большинство молодых людей склонны совершать дурацкие поступки – как и старики, впрочем! Господи Боже мой! Однажды в баккара у меня в банке было четверть миллиона! Никто мне не верит, но это правда. Пойдем пообедаем, а потом отправляйся к своей Марго.
– Отец, кто же все-таки убил Уэнтфорда?
В глазах старшего МакКея блеснули лукавые искорки, когда он ответил:
– Мистер Ридер, скорее всего. Он знает об этом деле больше, чем полагается честному человеку!
Когда посетитель удалился, Ава вскрыла оставленное им письмо, прочла несколько строк и швырнула вместе с конвертом в огонь. Смешно, какие мужчины одинаковые: пишут одно и то же, маскируя поэтическим слогом свои низменные желания, и при этом наивно полагают, будто ни в чем не похожи на других. Впрочем, подобные стереотипы страсти не вызывали у нее негодования, как не испытывала она и жалости к тем, кто прибегал к их помощи. Подумаешь, обычное дело!
Она посидела немного, обхватив ладонями колени и глядя на огонь, а потом оделась и, выйдя на Гоувер-стрит, взяла такси.
Ее высадили подле дома в фешенебельном районе Мейфэр, и лакей в ливрее впустил ее, сообщив, что общество уже собралось. Так всегда бывало по вечерам. Вокруг зеленого стола сидело человек двадцать мужчин и женщин, глядя на действия крупье с большим зеленым козырьком, прикрывавшим лицо. Он раскладывал карты двумя рядами, и крупные суммы денег, сложенные в специальных отделениях, или проваливались в особую нишу, или, получая подкрепление, передвигались к очередному выигравшему счастливчику.
Обычное сборище, мельком отметила она. Симпатичная девушка подняла голову и улыбнулась ей, но потом столь же быстро и многозначительно указала глазами на молодого человека рядом с собой.
Хозяина Ава застала в его комнате. Когда она вошла, он курил в одиночестве и читал вечернюю газету.
– Закрой дверь, – распорядился он. – В чем дело?
– Ни в чем. Просто наш Плюмаж капельку разволновался. – И она рассказала ему почему.
Руфус Мэчфилд улыбнулся.
– Не волнуйся, моя красавица, – мягко проговорил он. – У него кое-что случилось. Убийство… Он ничего не говорил тебе об этом? Я сам только что прочел эту историю и буду удивлен, если старина Ридер не распутает ее. Умный малый этот Ридер… – С этими словами он взял из пепельницы сигару, которую отложил при появлении Авы. – Какое совпадение, ты не находишь? Плюмаж решил пощипать счет этого… как его там, Уэнтфорда…
Она задумчиво взглянула на него.
– Так это простое совпадение? – осведомилась женщина. – Меня это беспокоит. А вдруг он решил поживиться счетом этого бедняги, потому что знал, что через несколько дней того убьют? У меня по телу мурашки бегали, когда он сидел рядом со мной. Я то и дело поглядывала на его руки, спрашивая себя, а нет ли на них крови!
– Фу! – презрительно бросил Мэчфилд. – Этот кролик!
Открыв окошко в стене, которое прежде выполняло довольно прозаическую функцию и служило для подачи еды, он окинул игроков взглядом.
– Они играют по мелочи! – с нескрываемым высокомерием заметил он. – Впрочем, по вечерам ставки никогда не бывают высокими. Ты только взгляни на Лямонтана, ему же смертельно скучно!
Крупье и впрямь не лучился счастьем. Руфус закрыл панель.
– Полагаю, в ближайшие дни вам следует ждать облавы? – спросила она.
– Наверняка! – беззаботно согласился он. – Но у меня уже есть на примете парочка адресов.
– А что вы скажете насчет Плюмажа? Он расколется, когда его вычислят?
– Непременно, – отозвался Мэчфилд. – Он начнет визжать, как недорезанная свинья, а потом получит свои девять месяцев и примет веру. Именно такие типы, как он, и позволяют тюремным капелланам сохранять интерес к жизни. Ава, у меня есть для тебя небольшое поручение.
Она моментально насторожилась.
– Ничего особенного. Сейчас я расскажу, в чем оно заключается. Хочешь выпить?
– Если вы намерены предложить мне молока, то да, хочу, – ответила она. – Так что это за небольшое поручение и сколько я за него получу?
– Только не падай в обморок, тысячу фунтов, – сказал он, открыл окошко, оглядел игорную комнату и опять закрыл его.
– Вы кого-то ждете? – спросила она. – Ладно-ладно, только не надо меня пугать. Я еще ни разу не падала в обморок при виде как одной тысячи, так и нескольких. Тем более, что это пока одни разговоры.
– Слушай меня внимательно.
Мэчфилд гордился своим красноречием, а потому не умел быть кратким. От преамбулы он плавно перешел к оглавлению, а после к главам и абзацам…
– Одну минуточку.
Он прервал свои объяснения, чтобы взглянуть в игровой зал. Ава видела, как он закрыл окошко, а потом, словно передумав, вновь открыл. Что это – игра света или же Мэчфилд действительно переменился в лице? Беззвучно закрыв окно, он в немом изумлении уставился на нее.
– Кто впустил его сюда? Привратник сдал меня с потрохами!
– Кто там? – спросила она.
Он поманил ее к себе.
– Пригнись! Смотри, вон тот тип с бакенбардами.
– Вижу. А кто он такой?
