Эллери Квин - Тайна голландской туфли
Рассмотрим ситуацию подробнее. Люсиль Прайс — медсестра, которой поручено находиться при бесчувственном теле Абигейл Дорн в предоперационной. Одновременно она в мужском обличье изображает доктора Дженни. Свидетели как один утверждают, что в предоперационной оставались двое — врач и сестра, я имею в виду, исключая миссис Дорн. Было слышно, как сестра отвечает на вопросы, а доктора видели входящим и выходящим, а также что-то делавшим с больной. Как могло поместиться у кого-то в уме, что Люсиль Прайс была и сестрой и доктором? Однако именно эта идея родилась в уме мисс Прайс. А теперь, когда мы знаем, что произошло, мы можем указать на реального убийцу; теперь мы видим, что эти обстоятельства не только не были невозможными, но были и вполне взаимодополняющими. Так, в то время как медсестру не видели, но слышали, человека, изображающего доктора Дженни, не слышали, но видели. — Эллери отпил из стакана воды. — Но прежде, чем я вам расскажу, как именно Люсиль Прайс исполнила этот трюк, я вернусь к расследованию и опишу те дедуктивные этапы, которые привели нас к верному выводу.
Когда одежда имитатора была найдена на полу телефонной будки, это были обычные улики — нейтральные, лишенные индивидуальных черт.
Однако три предмета — брюки и пара туфель — стали исключением.
Давайте расчленим — применю анатомический термин — туфли. На одной туфле был порван шнурок, который скрепили клейкой лентой. Что все это означало? Мы принялись за работу.
Во-первых, мы предположили, что шнурок порвался во время совершения преступления. Почему?
Преступление было тщательно спланировано. У нас тьма тому свидетельств. Так, если бы шнурок порвался до этого, скажем, в то время, когда одежда была подготовлена и примерена убийцей в другом месте, то стали бы наспех соединять шнурок адгезивной лентой? Вряд ли. Это сделали потому, что счет шел на секунды, и любая отсрочка была равносильна провалу.
Естественно, возникает вопрос, почему преступник просто не связал концы шнурка, вместо того чтобы особым способом клеить их? Если бы шнурок связали концами, то длина его уменьшилась бы настолько, что зашнуровать ботинок уже не было бы возможности. Есть еще одно свидетельство того, что шнурок был отремонтирован во время совершения преступления, — лента все еще была влажной внутри, когда я осторожно отодрал ее от шнурка. Видимо, ее накладывали незадолго до этого.
Итак, есть доказательства того, что шнурок порвался во время преступления. Но когда именно? Перед убийством или после? Мой ответ — перед убийством. Почему? Потому что если бы шнурок порвался, когда туфлю уже снимали с ноги, то не было бы необходимости соединять шнурок вовсе! Время было бы еще большей драгоценностью. Да и какой толк восстанавливать шнурок, когда туфли отслужили свое? Я надеюсь, это ясно?
Все согласно закивали. Эллери закурил и присел на край инспекторского стола.
— Итак, нам известно, что шнурок порвался во время переодевания имитатора в одежду доктора, то есть до убийства. Но к чему все это? — Эллери улыбнулся, вспоминая свои мысли. — Тогда еще было неясно. Поэтому я положил этот вывод в уголок своей памяти и приступил к главному.
Я подумал, почему обычно подозревают в убийстве две разные оппозиционные группы, то есть любых их представителей, но характеризующихся качествами на различных полюсах диапазона? Поставьте по желанию, например... негры и кавказцы, курящие и некурящие. Любые, самые невероятные сочетания, но в оппозиции. Однако это все серьезно. Раз мы рассматриваем убийство в госпитале, мы, естественно, сразу предполагаем два взаимоисключающих варианта: или это совершил непрофессионал, или абсолютный профессионал. Я понимаю, что это слишком общие определения.
Позвольте мне детализировать мои термины. Под определением «абсолютный профессионал» я понимаю человека, который детально знаком с повседневной жизнью и работой госпиталя. Ну так вот. Я рассмотрел возможности моего предполагаемого профессионала в свете того факта, что необходимо соединить порванный шнурок. Я пришел к заключению, что имитатор-убийца является профессионально мыслящим человеком. Как я пришел к этому? Так, порванный шнурок является случайным происшествием, которое невозможно предусмотреть. У убийцы не могло возникнуть предположения, что шнурок порвется. Таким образом, его действия носили спонтанный и инстинктивный характер. Но он использовал скотч для починки! Я спрашиваю вас: будет ли непрофессионал носить с собой клейкую ленту? Нет. А будет ли непрофессионал искать в нужный момент ленту, чтобы срастить разорвавшийся шнурок? Нет. Именно поэтому, — Эллери постучал пальцем по столу, — я сделал вывод, что убийца знаком с такими узкопрофессиональными предметами, как медицинский скотч. Другими словами, он человек, мыслящий профессионально.
Небольшое отступление. Под эту классификацию подпадают не только сестры, доктора и практиканты, но и лица без медицинского образования, знакомые с госпитальным обиходом.
Но мои доводы не имели бы цены, если бы клейкая лента просто попалась бы на глаза имитатору в нужный момент, — продолжал Эллери, попыхивая сигаретой. — Дело в том, что еще до первого убийства в госпитале я, волею случая, имел возможность ознакомиться со строгими порядками этого заведения. Персонал знает, какого размера лента в каком ящичке лежит. Все эти вещи хранятся в специально отведенных местах определенных шкафчиков. Они не раскиданы по столам, более того — доступ к ним строго ограничен. Они просто не могут попасться на глаза постороннему. Только служащий госпиталя мог знать, где найти нужную ему ленту в нужный момент. Лента не попалась на глаза — имитатор знал, где ее взять.
Теперь я могу сделать свое обобщение более узким: итак, убийца был профессионалом, связанным с госпиталем служебными отношениями.
Однако здесь я столкнулся с трудностями. Об имитаторе было известно весьма немногое. Позвольте подытожить мои тогдашние сведения о нем, чтобы это выкристаллизовалось у вас в уме. Итак, убийца должен был быть профессионалом и профессионально мыслящим человеком. Убийца, чтобы знать, где именно найти нужную вещь, должен был работать в Голландском мемориальном госпитале, а не в медицине вообще. — Эллери зажег еще одну сигарету. — Это сузило круг, но не дало удовлетворяющих меня выводов. Исходя из этих умозаключений, я не мог исключить из круга подозреваемых таких лиц, как Эдит Даннинг, Хильда Дорн, Мориц Кнайсель, Сара Фуллер, Айзек Кобб — привратник, управляющий госпиталем Парадайз, лифтер, уборщицы госпиталя, всех тех, кто регулярно бывает в помещениях и знает расположение шкафов и медикаментов. И даже постоянных посетителей госпиталя со специальными привилегиями.
