Колин Декстер - Панихида по усопшим
Он заплатил за пиво и осторожно пошел обратно к столу. Морс не поблагодарит его, если он выплеснет хотя бы кубический миллиметр на ковер.
Морс сделал могучий глоток пива из своего бокала и продолжил:
– Теперь мы должны задать себе ключевой вопрос: кто затаил в себе достаточно ненависти к Гарри Джозефсу? Потому что, если мы не сможем ответить на этот вопрос, мы так и будем блуждать ощупью в темноте. С этим ключевым тесно связаны и другие вопросы: к чему была все эта неуклюжая суматоха на странном богослужении, а также, почему Джозефс был убит дважды.
Ну, давайте разберемся с последним вопросом в первую очередь. Я уверен, что вы слышали о тех расстрелах, когда, скажем, четверым мужчинам с винтовками приказывают расстрелять беднягу, привязанного к столбу, но у троих из них в стволах холостые патроны и только у одного – реальная пуля. Идея заключается в том, что ни один из них никогда не узнает, чьим на самом деле был роковой выстрел. Ну, я подумал, что нечто в этом роде, возможно, произошло и здесь. Были три человека, напомню, и скажем, ни один из них не хотел быть полностью ответственным за убийство. Теперь, если Джозефса отравили, нанесли удар по голове, а также закололи, то я считал бы это сильным доказательством, что я по существу прав. Но мы узнали при вскрытии тела, что существуют две причины смерти, а не три. Кто-то дает Джозефсу морфий с красным вином; и потом кто-то (либо тот же самый, либо кто-то другой) наносит удар ножом ему в спину. Зачем его убивать дважды? Ну, вполне возможно, что только двое из них были вовлечены в фактическое убийство; разделение труда, так сказать, можно объяснить той причиной, которую я только что изложил. Но была гораздо более важная причина, чем эта. Готовы ли вы к чему-то вроде шока, Льюис?
– Готов ко всему, сэр.
Морс осушил бокал.
– Ей-богу, пиво здесь хорошее!
– Теперь ваша очередь, сэр.
– Что?
Хозяин подошел к стойке, и в течение нескольких минут Льюис слышал, как он обсуждает с Морсом крайнюю глупость английской сборной команды по футболу.
– Они играют не дома, – сказал Морс, тщательно устанавливая две пинты пива на подставки для кружек. (Для человека, намеревающегося отблагодарить своего младшего офицера за оказанные услуги, он, с точки зрения Льюиса обращался с вещами крайне легкомысленно.)
– На чем я остановился? О да. Вы не спросили меня, где я был сегодня, не забыли? А я снова был в Стамфорде.
– В Линкольншире, сэр.
Морс, казалось, не слушал.
– Я совершил одну ужасную ошибку в данном деле, Льюис. Единственную. Я слишком много доверял слухам, а слухи это страшная штука. Если я расскажу всем, что вы спутались со своей безграмотной машинисткой, вам придется пройти через все муки ада, чтобы доказать, что между вами ничего не было, и что в этом нет абсолютно никакой правды. Но, если на вас выльют достаточно грязи, некоторые будут продолжать верить. Ну, я считаю, что нечто подобное случилось с Лайонелом Лоусоном. Если бы он и был гомосексуалистом, то был бы самой слабой разновидностью среди них, я думаю. Но как только слух был запущен, его начали подозревать с большой долей вероятности; и я был одним из тех, кто готов был подумать о нем самое худшее. Мне даже удалось убедить себя, без малейшего клочка доказательств, что, когда он был исключен из школы, он, должно быть, приставал там к некоторым из младших ребятишек. Но вдруг я задал себе вопрос. Что, если я был совершенно неправ? Что, если старый директор Лайонела Лоусона был не слишком откровенен, дав мне поверить в домыслы, – что я и сделал – потому что скрывавшаяся истина была намного хуже? Я думал, я знал, что эта истина существовала, и я был прав. Сегодня я встретился с Мейером снова, а также со старым заведующим пансионом Лайонела. Видите ли, братья Лоусоны представляли собой чрезвычайно причудливую смесь. Вот Лайонел, старший брат, трудолюбивый, старательный, не слишком одаренный в учебе, он пробивается наверх, стараясь изо всех сил, близорукий очкарик уже тогда, ему не хватает уверенности в себе – в общем, Льюис, немного зануда, с какой стороны не посмотри. А вот Филипп, умный, немного нагловатый, одаренный природой всем, что любой мальчик мог бы пожелать – прекрасные умственные способности, спортивный, популярный, красивый, и при этом чрезвычайно ленивый и эгоистичный. И родители нарадоваться не могли на… – угадайте, на кого? – молодого, гламурного Филиппа. Не требуется большого воображения, чтобы увидеть ситуацию с точки зрения Лайонела, не так ли? Он ревнует брата – все больше и больше, и, наконец, яростно ненавидит. Из того, что мне удалось узнать, там была замешана молодая девушка, когда Лайонелу было восемнадцать, а Филипп на год или около того моложе. Она не была блестящей красавицей по большому счету – но она была девушкой Лайонела. До тех пор, пока Филипп не решил ее увести; и, вероятно, в пику своему брату он ее соблазнил. Именно к этой точке восходит вся трагедия. Однажды дома на уикэнд, Лайонел Лоусон попытался убить своего брата. Он использовал кухонный нож, и на самом деле ранил его вполне серьезно – в спину. Дело замяли, насколько это было возможно, и в полиции были совершенно счастливы, что смогли спихнуть ситуацию на руки школы и родителей. Была достигнута некоторая договоренность, причем обоих мальчиков забрали из школы. К ответу никто не был привлечен, и дело, как казалось, забылось. Но история не может быть забыта, или может, Льюис? Дело в том, что в возрасте восемнадцати лет Лайонел Лоусон совершил попытку убийства своего брата. Так что если, как я уже сказал, мы ищем любой гнойник – ненасытную ненависть в данном случае, – то мы нашли его: ненависть, существовавшую между Лайонелом Лоусоном и его младшим братом.
Все это было очень интересно, и Льюис видел, к чему привело; но он не видел, как это повлияло на многие проблемы в данном случае. Морс продолжил, хотя шок от того, что он собирался сказать, был неизбежен.
– Сначала я подумал, что Лайонел Лоусон убил Гарри Джозефса и уже затем инсценировал свое самоубийство, нарядив брата в свою мантию и сбросив его с верхней части башни. Трудно ли проделать это аккуратно? Все, что вам необходимо, это чтобы был кто-то, кто согласится на неверное опознание тела, и такой человек был легко доступен в лице Пола Морриса, человека, который получил бы двойную прибыль от убийства Джозефса: во-первых, получив значительную сумму денег; а, во-вторых, и жену Джозефса в придачу. Но вы попали в самую точку, Льюис, и вы были абсолютно правы: это одному трудно по-быстрому переодеть покойника в чужую одежду. Но это не является невозможным делом, верно? Нет, если все вы готовы к трудностям и если у вас есть достаточно времени. А в данном конкретном случае, вы были правы, я убежден в этом. Это Лайонел Лоусон упал с башни в октябре прошлого года, а не его брат Филипп. Из-за своей совестливости Лайонел должно быть, понял, что сделал что-то настолько ужасное и такое непростительное, что просто не мог жить с этим больше. Поэтому он снял очки, положил их в карман – и прыгнул. А из-за странностей с опознанием его тела в этом деле, Льюис, должен признаться, у меня была справедливая доля сомнений в том, действительно ли тело, найденное на башне, было телом Пола Морриса. Если это не так, возможности были поразительно интересными. Но, хотя у нас все еще нет удовлетворительной идентификации, могу дать вам слово, что это был Пол Моррис. Да, в самом деле.
