Чарльз Диккенс - Архив Шерлока Холмса. Сыскная полиция (сборник)
Холмс указал на стул, на котором лежали какие-то бумаги.
– Я не подозревал, что мне придется столкнуться с этим делом, иначе подготовил бы материалы, – сказал он. – Дело в том, что вся эта загадка, хоть и наделала много шума, на самом деле очень проста. Улики настолько явные, что даже необычность подозреваемого не повлияла на решение коронерского жюри и полицейских следователей. Сейчас дело передано в Винчестер на рассмотрение выездной сессии суда присяжных. Боюсь, это безнадежное дело. Я могу установить факты, Ватсон, но изменить что-либо не в моих силах. Если только не обнаружится что-то совершенно неожиданное, моему клиенту, похоже, рассчитывать не на что.
– Клиенту?
– Ах да, я же еще не рассказывал вам. Похоже, я перенимаю вашу привычку, Ватсон, начинаю рассказывать с конца.
Прочитайте сперва вот это.
Он вручил мне письмо, написанное четким уверенным почерком. Вот что в нем говорилось:
«Гостиница “Клариджес”,
3 октября
Дорогой мистер Шерлок Холмс!
Я не могу наблюдать за тем, как отправляют на смерть лучшую из всех женщин, когда-либо живших в этом мире, и не попытаться сделать все возможное, чтобы спасти ее. Я ничего не могу объяснить, я знаю, что бесполезно даже пытаться чтонибудь объяснить, но только я совершенно уверен, что мисс Данбар невиновна. Вам известны факты… Кто же их не знает! Об этом говорила вся страна. И никто, ни один человек не попытался защитить ее! Эта жуткая несправедливость сводит меня с ума. Если б Вы знали, какое сердце у этой женщины! Она не то что человека, муху убить не в состоянии! Завтра в одиннадцать часов я хочу зайти к Вам узнать, не удастся ли Вам пролить свет на это дело. Вдруг я обладаю каким-нибудь ключом к разгадке, а сам не подозреваю об этом? Но в любом случае, все, что известно мне, все, что у меня есть, и я сам полностью в Вашем распоряжении, лишь бы это помогло спасти ее. Если Вы действительно обладаете хоть какими-то способностями, обратите их на это дело.
Искренне Ваш,
Дж. Нейл Гибсон».– Ну вот, теперь вам все известно, – произнес Шерлок Холмс, выбивая остатки табака из трубки и неторопливо наполняя ее заново. – Этого джентльмена я и дожидаюсь. Что касается самого происшествия, то прочитать все, что у меня есть по этому делу, вы вряд ли успеете, поэтому я могу вкратце изложить вам события, если вы действительно намерены принять участие в расследовании. Этот человек является величайшей финансовой силой в мире и, как я слышал, отличается жутким, невероятно вспыльчивым нравом. Он был женат, его жена и стала жертвой этой трагедии. О ней мне ничего не известно кроме того, что она была уже немолода, и это стало причиной последующих осложнений, когда для воспитания двух их маленьких детей была нанята няня, весьма привлекательная особа. Вот те трое, кто замешан в этом деле. Место действия – большой старинный особняк в самом сердце исторического района Англии. Теперь о самой трагедии. Тело жены с простреленной головой было обнаружено поздно ночью в полумиле от особняка. На ней было платье для обеда, на плечах – шаль. Погибла она от револьверной пули, но никакого оружия рядом с ней найдено не было. Подозреваемых также нет. На месте оружия не нашли, Ватсон, обратите на это особое внимание! Судя по всему, преступление было совершено поздно вечером, труп примерно в одиннадцать часов обнаружил егерь. Прежде чем отнести тело в дом, оно было осмотрено полицией и врачом.
Я излагаю факты слишком скомкано, или вам все понятно?
– Все предельно ясно, но почему подозрение пало на гувернантку?
– Во-первых, есть одна улика, которая указывает прямо на нее. На полу в ее гардеробе был найдет револьвер с одним пустым гнездом в барабане, калибр которого совпадает с калибром пули, – тут взгляд Холмса замер, и он повторил, произнося каждое слово по отдельности: – На… полу… в… ее… гардеробе, – после чего замолчал, и я увидел, что им овладели какие-то мысли, ход которых мне было бы в высшей степени неразумно прерывать. Неожиданно вздрогнув, он как будто опомнился. – Да-да, Ватсон, его нашли. Просто убийственная улика, вы не находите? Так решили и те судьи, которые рассматривали дело. Далее, у убитой женщины была найдена подписанная гувернанткой записка, в которой ее приглашали на то самое место, где и произошло убийство. Как вам это нравится? Наконец, у гувернантки имеется и мотив. Сенатор Гибсон – привлекательный мужчина. Если его жена погибает, кому занять ее место, как не юной красавице, которая и так уже пользуется повышенным вниманием со стороны своего хозяина? Любовь, богатство, власть, слишком многое зависело от жизни одной женщины средних лет. Скверно, Ватсон… Очень скверно!
– М-да, действительно.
– К тому же у нее нет алиби. Более того, доказано, что она находилась у моста Тор (именно там произошло убийство) в то самое время, когда было совершено преступление. Ее видел там кто-то из местных.
– Похоже, что это все доказывает.
– И все же, Ватсон, и все же… Этот мост (широкий, каменный, с балюстрадами) переброшен через самое узкое место длинного и глубокого поросшего тростником водоема, который называется пруд Тор. Труп женщины лежал у подножия моста. Таковы основные факты. Но вот, если не ошибаюсь, и наш клиент. Значительно раньше назначенного времени.
Дверь открыл Билли, но он назвал совсем не то имя, которое мы ожидали услышать. Мистер Марлоу Бейтс был не известен ни мне, ни Холмсу. Оказалось, это нервный, худенький как тростинка молодой человек с испуганными глазами и дерганными, неуверенными движениями. Я, с медицинской точки зрения, сказал бы, что этот человек находился на грани нервного срыва.
– Вы, кажется, сильно взволнованы, мистер Бейтс, – сказал Холмс. – Прошу, присаживайтесь. Боюсь, я не смогу уделить вам много времени, потому что на одиннадцать часов у меня назначена встреча.
– Я об этом знаю, – выпалил наш гость, голос его срывался, и говорил он короткими предложениями, как человек, который задыхается. – Мистер Гибсон скоро будет. Мистер Гибсон – мой хозяин. Я – управляющий его имением. Мистер Холмс, он – страшный человек, настоящее чудовище.
– Это серьезные слова, мистер Бейтс.
– Простите, что я так несдержан, мистер Холмс, но у меня очень мало времени. Я меньше всего на свете хочу, чтобы он застал меня здесь. Он будет здесь с минуты на минуту, но обстоятельства сложились так, что я не мог прийти раньше. Мистер Фергюсон, его секретарь, только сегодня утром рассказал, что он назначил вам встречу.
– А вы его управляющий?
– Я уже поставил его в известность, что собираюсь увольняться. Через пару недель это проклятое рабство закончится. Все его благовидные поступки – не более чем ширма, скрывающая грехи. Но больше всего от него страдала его жена. Он издевался над ней. Да-да, сэр, издевался! Как она погибла, мне неизвестно, но я точно знаю, что он превратил ее жизнь в сплошную муку. Родом она была из жарких краев, родилась в Бразилии, вам это наверняка известно… – Нет, я этого не знал.
– И сердце у нее было такое же жаркое. Настоящее дитя солнца и страсти. Она любила его так, как могут любить только такие знойные женщины, но когда ее красота увяла… Мне рассказывали, что когда-то она была настоящей красавицей…
Его уже ничто не привлекало в ней. Мы все очень любили ее. Жалели ее и ненавидели его за то, как он с ней обращался.
Но он изворотлив, хитер и умеет пустить пыль в глаза. Это главное, что я хотел вам сказать. Не дайте ему обмануть вас, не судите по его внешнему виду. А теперь я пойду. Нет-нет, не задерживайте меня, он вот-вот явится!
Бросив испуганный взгляд на часы, наш странный гость буквально выбежал из комнаты, кубарем скатился по лестнице и исчез на улице.
– М-да! – помолчав, произнес Холмс. – Ничего не скажешь, преданные слуги у мистера Гибсона. Но это предостережение может оказаться полезным. Нам остается только ждать, пока появится он сам.
Точно в назначенный час с лестницы донеслись тяжелые шаги, и в нашу комнату провели знаменитого миллионера. С первого взгляда я понял не только, почему этого человека так боялся и ненавидел его собственный управляющий, но и причину, по которой на его голову сыпались бесчисленные проклятия его конкурентов. Если бы я был скульптором и захотел бы создать портрет успешного делового человека, обладателя стальных нервов и холодного рассудка, в качестве модели я бы выбрал мистера Нейла Гибсона. Его высокая костлявая грубая фигура наводила на мысль о вечном голоде и ненасытном аппетите. Если представить себе Авраама Линкольна, нацеленного на достижение не высоких идеалов, а низменных целей, станет понятно, какое впечатление производил этот человек. Его лицо было словно высечено из гранита: грубое, решительное, беспощадное, в глубоких морщинах – шрамах, оставшихся после бесчисленных сражений на полях экономических войн. Ледяные серые глаза под ощетинившимися бровями внимательно осмотрели нас по очереди. Когда Холмс назвал мое имя, он небрежно кивнул, после чего по-хозяйски придвинул стул к моему другу и уселся напротив него, чуть ли не касаясь его своими костлявыми коленями.
