Дэвид Осборн - Убийство в Чесапикском заливе
При всей моей нелюбви к Эллен я не могла не признать ее огромных заслуг перед школой. Двадцать пять лет назад, когда она заняла директорское кресло, дела в «Брайдз Холле» находились в плачевном состоянии. Уровень преподавания катастрофически снизился, моральный облик преподавательского состава оставлял желать много лучшего. Воспитанниц из привилегированных семей с каждым годом становилось все меньше и меньше, школьная территория приобрела жалкий вид, постройки обветшали. Окончив колледж, Эллен решила посвятить себя деятельности на ниве просвещения и на первых порах получила место заместителя директрисы в одной из известных приготовительных школ неподалеку от Бостона. Тогда-то к ней и обратились попечители «Брайдз Холла», желавшие вернуть школе былую репутацию; они решили сделать ставку на человека, вышедшего из ее стен.
Их выбор оказался удачным. Благодаря присущим Эллен энергии, самоотверженности и уму пансион «Брайдз Холл» завоевал репутацию лучшего среди учебных заведений этого типа. К тому же Эллен неустанно пеклась о пополнении оскудевшей школьной казны и в этом тоже весьма преуспела. Вскоре она сделалась заметной фигурой на поприще частного образования. Кстати, директорство в «Брайдз Холле» открывает доступ к посту декана практически в любом престижном университете, что для большинства работников просвещения является пределом мечтаний. Не далее как в прошлую субботу я прочла в «Нью-Йорк Таймс», что Эллен обратилась с приветственной речью к восьмистам руководителям приготовительных школ на торжественном обеде в нью-йоркской гостинице «Вальдорф-Астория», где проходил ежегодный съезд Национальной ассоциации приготовительных школ. По сообщению газеты, члены НАПШ стоя аплодировали ей.
Размышляя обо всем этом, я не заметила, как дорога привела меня на овальную площадку, служившую для парковки. Я поставила свою машину рядом с серо-голубым «альфа-ромео» спортивного образца с откидным верхом и выбралась наружу. Некоторое время я просто стояла, собираясь с мыслями, как всегда завороженная поразительной красотой архитектуры Главного Корпуса. Это величественное трехэтажное белое здание совершенных пропорций дает идеальное представление об усадьбах южных плантаторов.
Должно быть, прошло больше минуты, прежде чем я сообразила, что кто-то окликает меня по имени:
— Маргарет! Маргарет!
Я подняла глаза и увидела Эллен Морни, собственной персоной спешащей ко мне вниз по ступеням.
Глава 3
Я не застала Эллен, когда осенью привезла Нэнси в «Брайдз Холл»; последний раз мы виделись с ней пятнадцать лет назад, на встрече выпускниц.
С неким тайным злорадством — надеюсь, простительным, если учесть наши, прямо скажем, не безоблачные отношения в школьные годы, — я отметила тогда, что время обошлось с ней не столь милостиво, как со мной.
При том, что по роду деятельности Эллен приходилось постоянно быть на виду, она, судя по всему, не уделяла должного внимания своей внешности и выглядела заурядной бесцветной классной дамой. Косметикой она то ли вовсе не пользовалась, то ли накладывала ее крайне неумело, одета была безвкусно, стрижка со всей очевидностью свидетельствовала о бездарности ее парикмахера, к тому же она располнела и ее фигура напоминала рыхлую бесформенную глыбу.
Казалось бы, за пятнадцать лет она должна была подурнеть еще больше. Представьте же мое изумление, когда я увидела перед собой изящную, элегантно одетую даму, которая быстрым шагом подошла ко мне, приветливо улыбаясь, взяла меня за руку и приложилась щекой к моей щеке. Я с трудом узнала в ней Эллен. Пожалуй, только голос, всегда казавшийся мне чересчур зычным и фальшивым, оставался прежним, — голос, да еще небольшая, но приметная родинка на левой щеке.
— Я так рада видеть тебя, Маргарет! Как поживаешь? Надеюсь, дорога не слишком тебя утомила?
— Спасибо, Эллен, все хорошо. Ну, а дорога через Нью-Джерси, прямо скажем, не способна порадовать глаз. Непонятно, за что этот штат прозвали «садовым».
Она улыбнулась.
— Утром звонила Джоанна, и я сразу же велела Герти Эйбрамз приготовить тебе номер. Ты ведь переночуешь здесь, не так ли?
— Если не возражаешь. Представляю себе, как ты занята.
— О чем ты говоришь! Нэнси будет счастлива.
Из Главного Корпуса вышли две старшеклассницы, и Эллен позвала их.
— Маргарет, я хочу представить тебе Констанс Берджесс. Констанс, познакомься с миссис Барлоу. Она — автор тех изумительных снимков Альп, которые в прошлом году были напечатаны в журнале «Лайф».
Я увидела перед собой редкостной красоты лицо в обрамлении светлых, отливающих платиной волос и глаза невообразимой голубизны. Я сразу же поняла, кто эта девочка. Нэнси упоминала о ней в своих письмах. Единственная дочь техасского миллиардера Хайрама Берджесса, в этом году она стала старостой школы — на столь авторитетный и почетный пост ее избрали сами девочки. Несмотря на юный возраст — я дала бы ей лет восемнадцать, — у нее была великолепная фигура зрелой женщины и весьма искушенный вид, который никак не вяжется с представлением о школьнице.
Мы обменялись рукопожатиями, и Констанс с заметным техасским акцентом сказала мне несколько приличествующих случаю слов. Затем Эллен представила мне вторую девочку.
— А это Синтия Браун. В нынешнем году Сисси удостоена звания капитана «Королевы».
К Сисси я сразу же почувствовала инстинктивную неприязнь.
Это была рослая девица с широкими мускулистыми плечами гребца и темными волосами, остриженными «под мальчика»; ее глаза, в которых читались вызов и ирония, были посажены, пожалуй, слишком близко к переносице, а рукопожатие оказалось до боли крепким. В ней ощущалась агрессивная самоуверенность и некая необузданная чувственность, заставляющая предположить, что у нее за плечами довольно богатый сексуальный опыт. Кроме того, я сразу же распознала в ней заводилу, которая не преминет воспользоваться своим физическим превосходством, старшинством и несомненными атлетическими способностями, чтобы терроризировать любого, кто младше и слабее ее.
Я выдавила из себя поздравления по поводу ее назначения капитаном «Королевы», заметив при этом, что в «Брайдз Холле» это всегда считалось весьма почетной обязанностью, после чего Эллен сказала:
— Констанс, не могла бы ты отнести сумки миссис Барлоу к ней в номер? Горничные наверняка уже его приготовили, так что дверь должна быть открыта.
— Конечно, мисс Морни.
Констанс извлекла из моей машины чемодан и сумку и передала их Сисси Браун, которая подхватила их так, будто это были перышки, и подруги направились к Коптильне прямо по газону. Надо сказать, что ходить по траве разрешалось только старшим воспитанницам, всем остальным полагалось обходить газон стороной, по огибавшей его посыпанной гравием дорожке. Глядя им вслед, я недоумевала, почему не проведена дорога к гостевому домику, ведь у останавливающихся в нем родителей может оказаться куда более внушительный багаж, нежели мой. И, словно прочитав мои мысли, Эллен заметила:
