Агата Кристи - Немейский лев
— Современный Робин Гуд![14] — пробормотал Пуаро. — Скажите, мисс Карнаби, вы когда-нибудь приводили в исполнение содержавшиеся в ваших письмах угрозы?
— Угрозы?
— Доходило ли до того, что вы калечили собак?
— Ну что вы, — с ужасом воскликнула мисс Карнаби. — Боже упаси! Это был просто… ну, как бы это сказать… художественный прием.
— И в самом деле художественный, и весьма убедительный.
— Я и не сомневалась, что он сработает. Я же знала, что было бы со мной, случись такое с Огастесом… Только нужно было действовать так, чтобы мужья раньше времени не узнали. И все проходило без сучка и задоринки. В девяти случаях из десяти письмо с деньгами поручали опустить компаньонке. Мы обычно аккуратно вскрывали письмо, забирали деньги, а в конверт клали бумагу. Пару раз хозяйки сами отправляли письма. Тогда нам приходилось наведываться в гостиницу и изымать письма, только и всего.
— А все эти няньки с младенцем? Тоже художественный прием?
— Ну, видите ли, мосье Пуаро, всем известно, что старые девы обожают маленьких детей, поэтому казалось вполне естественным, что компаньонка, засмотревшись на младенца, тут же забыла о всем прочем.
— Вы тонкий психолог, прекрасно все рассчитали, — сказал со вздохом Пуаро, — и организовано все прекрасно. К тому же вы превосходная актриса. В тот день, когда я беседовал с леди Хоггин, вы ни единым жестом себя не выдали. Не скромничайте, мисс Карнаби. Может быть, вы и не так образованны, но в уме и предприимчивости вам не откажешь.
— И все-таки я попалась, мосье Пуаро, — слабо улыбнулась мисс Карнаби.
— Только благодаря моим серым клеточкам, но тут уж иного быть не могло. Побеседовав с миссис Хоггин, я понял, что похищение Шан Дуна — одно из целой серии подобных событий. К тому времени я уже знал, что вам когда-то передали пекинеса и что у вас есть больная сестра. Мне оставалось только попросить моего слугу поискать где-то неподалеку от всех этих потерпевших маленькую квартирку, где живет больная леди с пекинесом, которую раз в неделю, в свой выходной, навещает сестра. Видите, как все просто.
— Вы были настолько любезны, — Эйми Карнаби расправила поникшие плечи, — что я осмелюсь обратиться к вам с просьбой. Я понимаю, что должна понести наказание. Меня, очевидно, отправят в тюрьму. Но, мосье Пуаро, нельзя ли избежать огласки? Я обязана подумать о покое Эмили, к тому же… не хотелось бы огорчать тех немногих, кто помнит нас по прежней жизни. И еще… Нельзя ли устроить так, чтобы в тюрьме я значилась под каким-нибудь другим именем? Или это невозможно?
— Погодите, мы попробуем придумать что-нибудь получше, — отозвался Пуаро. — Но я хотел бы оговорить одно условие. С вымогательством нужно покончить. Собаки больше не должны пропадать. Договорились?
— Да! Да, конечно!
— И придется вернуть деньги леди Хоггин.
Эйми Карнаби прошла в другой конец комнаты, открыла ящик письменного стола, достала пачку ассигнаций и вручила ее Пуаро.
— Я собиралась сегодня сдать их в общий котел.
Пересчитав деньги, Пуаро поднялся.
— Полагаю, мне удастся убедить сэра Джозефа не возбуждать против вас дела, мисс Карнаби.
— О, мосье Пуаро!
Эйми Карнаби стиснула руки. Эмили радостно вскрикнула. Огастес залаял и завилял хвостом.
— Что же касается вас, mon ami[15],— обратился к нему Пуаро, — я был бы рад кое-что у вас позаимствовать. Мне не помешал бы ваш плащ-невидимка. Ведь никто ни разу не заподозрил, что в операции замешана другая собака. Львиная шкура делает Огастеса невидимым.
— А знаете, мосье Пуаро, существует легенда, что пекинесы когда-то были львами. И сердца у них до сих пор львиные!
— Огастес, надо полагать, тот самый якобы умерший песик, которого завещала вам леди Хартингфилд. А вы не боитесь отпускать его одного домой, ведь на улицах такое движение?
— Что вы, мосье Пуаро, Огастес умеет вести себя на улице. Он даже знает, что такое улица с односторонним движением!
— В таком случае, — улыбнулся Пуаро, — он даст фору большинству людей!
9Сэр Джозеф встретил Пуаро на пороге своего кабинета:
— Ну, мистер Пуаро? Как наши дела?
— Позвольте для начала задать вам один вопрос, — сказал Пуаро, присаживаясь. — Я выяснил, кто преступник, и думаю, смогу представить достаточно улик, но в этом случае вы вряд ли вернете свои деньги.
— Это почему же? — Сэр Джозеф побагровел от возмущения.
— Но поскольку я не полицейский, — продолжал Пуаро, — то действую исключительно в интересах клиента. Думаю, я смог бы вернуть ваши деньги — при условии, что вы откажетесь от уголовного преследования.
— Хм. Надо подумать.
— Решать вам. Вообще-то во имя общественного блага вы должны были бы предпочесть наказание преступника. Полагаю, большинство людей одобрили бы именно такой подход.
— Еще бы им не одобрить, — пробурчал сэр Джозеф, — не их же деньгам пропадать. Терпеть не могу, когда меня пытаются надуть. Никому еще это с рук не сходило.
— Так как же вы поступите?
— Естественно, заберу деньги! — стукнул кулаком по столу сэр Джозеф. — Еще не хватает, чтобы кто-то хвастал, как ловко он выманил у меня две сотни.
Пуаро встал, подошел к столу, выписал чек на двести фунтов и подал его сэру Джозефу.
— Черт меня побери! — процедил сквозь зубы сэр Джозеф. — Да кто же это сделал, в конце концов?
— Если вы берете деньги, — покачал головой Пуаро, — то никаких вопросов быть не должно.
Сэр Джозеф аккуратно сложил чек и сунул его в карман.
— Жаль. Но уж лучше деньги. А сколько я должен вам, мистер Пуаро?
— Я с вас много не запрошу. Дело-то, в сущности, пустяковое, — сказал Пуаро и добавил после некоторой паузы: — В последнее время я занимаюсь в основном убийствами…
Сэр Джозеф заметно насторожился.
— Интересно, должно быть? — поинтересовался он.
— Когда как. А знаете, встреча с вами напомнила мне об одном из моих первых дел, еще в Бельгии, — преступник был очень похож на вас. Владелец мыловаренной фабрики, тоже очень богатый. И представьте — отравил жену, чтобы жениться на секретарше… Да-а… Поразительное сходство…
Губы сэра Джозефа внезапно посинели, и он слабо охнул. Он слегка обмяк, с тугих щек исчез бурый румянец, и он уставился на знаменитого детектива выпученными глазами.
Порывшись дрожащей рукой в кармане, он выудил оттуда чек и порвал его на мелкие кусочки.
— Я его аннулирую. Считайте, что это ваш гонорар.
— Но позвольте, сэр Джозеф, для гонорара это слишком много.
— В самый раз. Не откажите.
