Марджори Эллингем - Загадка Мистери Майл
— Мой дорогой молодой оптимист, — сказал Кэмпион предостерегающе, — в запале вы говорите мне: «Вот прекрасная война, пойдем и завязнем в ней».
От дальнейших комментариев его отвлек стук в наружную дверь.
— Час тридцать, — сказал Кэмпион, — извините меня. Он вышел из комнаты и вернулся с газетой в руках.
— Теперь я могу одеться, — объяснил он радостно. Его глаза пробегали по газетным столбцам. Вдруг он замер и через минуту сунул газету своему посетителю.
«Чудное спасение известного американца» — гласил заголовок.
«Судья Кроуди Лобетт, известный американец, чудом избежал несчастного случая, когда такси въехало на тротуар около отеля, где он остановился, и врезалось в витрину магазина. Это случилось сегодня в двенадцать часов. Никто не пострадал».
— Мой бог! — Марлоу Лобетт бросился к дверям. — Они не знают, где я! Я не оставил им адреса! Изабель будет ужасно напугана. Я должен бежать к ним сейчас же!
Кэмпион исчез в своей спальне, которая была рядом.
— Подождите меня, — крикнул он, — я буду готов через минуту.
Марлоу Лобетт появился в дверном проеме.
— Я не совсем понимаю вас…
— Я с вами, — сказал Кэмпион.
3. Мистери Майл
На болотистом побережье Саффолка, в пятнадцати милях от железнодорожной станции, соединенной с материком только узкой полоской твердой земли, была расположена деревушка Мистери Майл, окруженная непроходимыми грязевыми низинами и серо-белыми солончаками.
Название произошло от дымки, которая и летом и зимой опоясывала маленький холм, на котором стояла Деревня. Подобно большинству деревень Саффолка, она более напоминала поместье, чем деревню. Полдюжины домов, почта и дом священника окружали Мэйнор Хауз — обиталище владельцев поместья.
В старые времена, когда земля была более плодородной, сквайр без особого труда содержал свою большую семью. Если не считать времени правления Джеймса I, когда сжигали ведьм и почти треть населения пострадала за то, что якобы занималась колдовством и прочими недозволенными делами, маленькое местечко имело долгую мирную историю.
Многие переженились, и теперь были почти одной семьей.
Отец теперешнего сквайра Джайлса Паджета оставил сыну и дочери дом, землю и немного денег, чтобы все это поддерживать. Двадцать или тридцать селян тоже рассчитывали на их помощь.
Мэйнор Хауз, почти невидимый из-за плотного кольца вязов, окружавших дом, освещался только одной лампой, свет которой был виден за большими окнами. Это было длинное, низкое здание с остроконечной крышей, построенное, вероятно, около 1500 года и содержащееся в хорошем состоянии.
В библиотеке у камина сквайр Джайлс Паджет и его сестра Бидди беседовали со священником.
Двадцатитрехлетние Джайлс и Бидди были близнецами. Когда они сидели вместе, то выглядели еще более молодыми на фоне комнаты, обставленной старинной мебелью из темного дуба.
Джайлс был светловолосый Юноша крепкого сложения с квадратным, не очень красивым лицом, но с очаровательной улыбкой.
Бидди, необычайно изящная для деревенской девушки, высокая, как брат, с мальчишеской фигурой, обладала более практическим взглядом на жизнь, чем кто-либо из семьи Паджетов в течение столетий.
Их посетитель, Преподобный Свизин Каш, священник Мистери Майл, смотрел на них с улыбкой. Он был уже старым человеком с крючковатым носом и глубоко посаженными черными глазами, окруженными сетью морщинок. Когда его длинные шелковистые волосы спускались на воротничок, Бидди подстригала их. Одет он был в старый костюм с заплатами на коленях и локтях. Белоснежный воротничок — единственная уступка общественному мнению, которую он делал в своей одежде. Его гордостью было большое кольцо-печатка с гелиотропом, которое тускло сияло на его пальце. Вот уже почти пятьдесят лет он крестил, венчал и хоронил людей в округе. Деревня была консервативной, если не сказать — средневековой, по своим религиозным взглядам, и старая библия в маленькой церквушке поздне-норманского стиля, была единственной книгой законов, которую здесь признавали.
Предметом обсуждения у камина в библиотеке была бумага, которую Джайлс Паджет держал в руке.
— Свизин может взглянуть на телеграмму, — сказала Бидди, называя священника домашним именем, — первую в Мистери Майл с того времени, когда Джайлс выиграл забег. Я не знаю, как Алберт собирается попасть сюда, Джайлс! Водители такси не любят ездить сюда ночью.
Священник взял телеграмму и прочитал ее вслух, держа у огня:
«СЛУШАЙТЕ РЕБЯТКИ ДЯДЯ БЕРЕТ ДОМ ВНАЕМ ТОЧКА ЗВОНИТЕ В КОЛОКОЛА ТОЧКА ЦВЕТОВ НЕ ПРИСЫЛАТЬ ТОЧКА ПРИБЫВАЮ В ДЕВЯТЬ ТРИДЦАТЬ ТОЧКА БУДУ ЖДАТЬ ЕДЫ И ВИНА ТОЧКА ВАША ЕВА БУС».
— Если я хоть немного знаю Алберта, — сказал священник, — он прибудет на помеле.
Бидди вздохнула.
— Подумайте только, он сдал дом! — сказала она. — Я никогда не думала, что он воспримет нас всерьез. Я надеюсь, мы получим хоть что-то за это. У третьей дочери Кадди в сентябре будет ребенок. Нужен подарок. Эти древние обычаи порой так тяжелы для бюджета…
— Бог милостив, — сказал священник, — я очень верю в Алберта.
Бидди хихикнула.
— Сант Свизин, — сказала она, — у Алберта подозрительный характер, и он не подходит для церкви.
Старик улыбнулся ей, и его маленькие черные глазки засияли в свете огня.
— Дочь моя, — сказал он, — и от дьявола исходит добро. Почему бы нам не посидеть в тени лаврового дерева, пока оно цветет. Наш друг Алберт — истинный сын церкви. Во времена Ришелье он несомненно был бы кардиналом. Его приятели не одни только преступники. Посмотрите на нас, например.
— О нет, — сказал Джайлс, — он не мошенник. Не совсем, я имею в виду, — добавил он, немного подумав.
— И он также не сыщик, — сказала Бидди. — В действительности, он разновидность Универсальной Тетушки, не так ли? О, я люблю Алберта! Джайлс ухмыльнулся.
— Я знаю, что любишь, — сказал он. — Она приготовила для него угощение в соседней комнате, Сант Свизин. Думаю, она запрет нас в доме и убежит с ним.
Бидди рассмеялась, а затем внимательно посмотрела на них своими карими глазами.
— Я не могу, он несерьезно относится к женщинам, — она вздохнула.
— Он вообще несерьезен, — сказал Джайлс. — Я не рассказывал вам, Сант Свизин, что когда я в последний раз видел его, мы встретили пятерых его знакомых, включая виконтессу и двух епископов? Они остановились и приветствовали его как старого друга. И каждый из них назвал его… другим именем.
