Марджори Эллингем - Загадка Мистери Майл
— Полицейский ворс, мой дорогой Ватсон, — сказал он. — Я заметил его, как только вы вошли. С этого момента мой мозг работал… Полагаю, они уклонились?
Марлоу взглянул на него.
— Они не могут гарантировать безопасность моего отца.
Кэмпион покачал головой.
— Я не осуждаю их. Ведь и ваша собственная полиция в Нью-Йорке не давала каких-либо гарантий, не так ли?
— Нет, — сказал Марлоу. — Это основная причина, по которой я привез старика сюда. Наш главный полицейский сказал мне, что, по его мнению, преступники играют с отцом в кошки-мышки и достанут его, где бы он ни был, когда захотят. Понимаете, — воскликнул он взволнованно, — старик сам во многом виноват! Он не хочет соблюдать никаких разумных ограничений, не позволяет полиции присматривать за ним. Понимаете, он никогда не боялся, — он поколебался и добавил слово «их» со странной интонацией, — и не собирается. Он не сумасшедший. Просто он придерживается таких взглядов. Вы понимаете, чего я от вас хочу?
— Не совсем, — сказал мистер Кэмпион задумчиво. — Как это случилось, юноша? С чего началось?
Марлоу уставился на него с удивлением.
— Вы хотите сказать, что не знаете? — воскликнул он. Я совсем вас не понимаю, мистер Кэмпион. Когда вы спасли моего отца на «Элефантине», у вас наверняка было хоть какое-то представление о том, что происходит?
— Ну, естественно, — сказал Кэмпион беззаботно, но не очень определенно. — На борту корабля у меня был один старый знакомый, и он указал мне на парня, который очень подружился с магом. Как любой профессионал, я заинтересовался техникой фокусника и просто одолжил Хэйга на случай какой-нибудь неожиданности. Вы знаете, я верю, что мышка полюбила меня. Я рад, что смерть ее была мгновенной… Между прочим, — продолжал он, — могу я спросить, вы сегодня пришли ко мне из-за того моего идиотского появления на сцене?
Марлоу Лобетт колебался.
— Не совсем, — произнес он. — Когда сегодня утром я беседовал с главным инспектором Дэдвудом в Скотленд-Ярде и понял, что они не смогут защитить старика, то попросил назвать человека, к которому мог бы обратиться.
Мистер Кэмпион хихикнул.
— Мило с его стороны, — сказал он. — Вы, конечно, знаете, кто «они»? — спросил он вдруг.
Марлоу Лобетт уже привыкал к этим быстрым переходам в темпе разговора и настроении. Он покачал головой, его проницательные темные глаза уставились на очки, которые скрывали от него серьезность Кэмпиона.
— Симистер, — он произнес это слово очень тихо, почти шепотом. Кэмпион молчал какое-то время, и Марлоу Лобетт наклонился вперед в своем кресле.
— Мистер Кэмпион, — сказал он, — вы можете рассказать мне о Симистере? Кто он? Гангстер? Мошенник? Это конкретный человек? В Нью-Йорке говорят, что дела Си-мистера уходят на сто лет в прошлое и что такого человека не существует, а мощная банда использует это слово как торговую марку. Скажите мне, — продолжал он, — он существует?
Кэмпион засмеялся.
— Мой дорогой, где-то на этой земле очевидно есть человек по имени Симистер. Он может быть дьяволом или кем угодно, и он действительно олицетворяет власть дьявола, как наркотик. Я все это говорю не для того, чтобы охладить ваш юношеский пыл, — продолжал он, — но самое опасное — это недооценивать врага. Вот все, что я знаю о нем. Я разговаривал с мошенниками и с полицейскими, я даже говорил с членами его банды, но я никогда не встречал никого, кто бы видел его. Это может быть голос по телефону, тень на дороге, рука в перчатке, которая выключает свет… О нем есть тысячи свидетельств, и ни в одном нет и намека на то, как он выглядит. Говорят, никто еще не сумел уйти от него.
Марлоу поежился в кресле.
— Я слышал это и поэтому пришел к вам… Вы — наш последний шанс, простите, что я так говорю. Вы сможете мне чем-либо помочь?
Алберт Кэмпион посмотрел на него совиным взглядом, но не ответил.
— Есть одна вещь, которую я не могу понять, — сказал он, — почему именно ваш отец?
Марлоу Лобетт встал и прошелся по комнате.
— Это меня тоже беспокоит. Я ничего не знаю, но это похоже на месть.
Кэмпион кивнул.
— Понимаю, — сказал он мрачно. — Что-нибудь еще?
— Я не уверен, — с сомнением сказал Марлоу. — Видите ли, я обнаружил это не сразу… Это длится довольно долго. Когда я был ребенком, то не имел представления, чем занимается мой отец. Только недавно мне удалось кое-что вытянуть из него. Но признался он в очень немногом, даже мне. Очевидно, старик боролся с бандой Симистера всю свою жизнь. Он не был несправедливым, вы понимаете, он просто становился жестким, когда дело касалось их. Но он ничего не достиг. Совершенно неожиданно — это было после суда над Стейнвэйном (он не принимал в нем участия, а только давал советы: это было уже после его отставки) — за ним началась охота… Мы живем в страхе в течение шести месяцев, — закончил он тихо.
— И это все? — мрачно спросил Кэмпион. Марлоу Лобетт заколебался.
— Ну, остальное только догадки.
— Давайте их, — сказал Кэмпион. Марлоу закурил.
— Вы должны понять, — начал он нерешительно, — мой отец ничего не рассказывал мне. Я не знаю ничего определенного, но из нескольких событий, случившихся в последнее время, я сделал вывод, что у отца есть что-то конкретное против банды Симистера. «Консультативная работа» — такой расплывчатый термин… Я не могу отделаться от чувства, что он целиком посвятил себя расследованию преступлений Симистера. Возможно, он не признается в этом, не желая пугать нас. Но я пришел к выводу, что старик нащупал что-то… Мне кажется, что он нашел какой-то ключ для опознания самого Симистера…
Алберт Кэмпион снял очки и рассматривал посетителя с откровенным удивлением.
— Я надеюсь, ради вашего же спасения, что это не так! Если, как вы уже сказали вначале, банда Симистера охотится за вашим отцом из-за мести — это одно. Тут есть надежда. Но если то, что вы сейчас предположили, правда, — тогда я боюсь, что огромные суммы, уплаченные за услуги мистера Кэмпиона, будут пустой тратой денег. Я говорю вам совершенно откровенно, ваш единственный шанс — это упрятать старика в Брикстонскую тюрьму, и это не смешки!
Марлоу Лобетт поднялся.
— Понятно. Я уже сказал вам, что вы — моя последняя надежда.
Кэмпион колебался.
— Мне бы хотелось сделать что-нибудь с Симистером, — сказал он.
Молодой американец быстро повернулся к нему.
— Ну, вот и наш шанс, — сказал он. — Возможно, это очень слабый шанс, но, в конце концов, рискнуть стоит.
— Мой дорогой молодой оптимист, — сказал Кэмпион предостерегающе, — в запале вы говорите мне: «Вот прекрасная война, пойдем и завязнем в ней».
