Рекс Стаут - Слишком много женщин (сборник)
– Двадцать минут одиннадцатого, – огорченно сообщил он. – Мне показалось, мистер Трут, что президент Пайн нанял вас, чтобы разрешить проблему с текучкой наших кадров. Как по-вашему, понравится ли ему, что вы проводите время за болтовней об убийстве, которое никак не связано с данным вам поручением?
Вот же ловкач плюгавый! Как отобьешь такой крученый мяч? Мне виделся только один способ: насадить Нейлора на швабру и протереть им полы. Впрочем, пока это удовольствие пришлось отложить на неопределенный срок. Проглотив обиду, я поднялся со стула и усмехнулся сверху вниз:
– Точно, молоть языком я мастер. Как мило, что вы послушали. Может, отправите наверх циркуляр? Или как там у вас делается? Пусть удержат с меня часовое жалованье в тройном размере? Заслужил, каюсь.
И я вышел. Если «свои нюансы», упомянутые Пайном, включали острое желание (его самого и других боссов компании) привязать к хвосту Керра Нейлора консервную банку и погонять его хорошенько, буду счастлив помочь. Скользкий, недобрый тип…
Нейлор до того меня раззадорил, что из его кабинета я сразу двинулся на середину основного зала, наугад лавируя в лабиринте письменных столов и отчаянно крутя головой, чтобы сделать выбор, такой нелегкий в этом вихре лиц, плеч и рук. Далеко не сразу я остановил его на девушке, наверняка прежде работавшей в модном агентстве Пауэрса[2] и уволенной только потому, что в ее присутствии все прочие модели выглядели так себе.
Когда я присел на краешек стола, она обратила ко мне ясный голубой взор. Глаза ангела, глаза целомудренной девы.
Я придвинулся ближе.
– Меня зовут Питер Трут, – заговорил я. – Меня наняли как специалиста по кадрам. Быть может, шеф вашей секции предупреждал обо мне?
– Предупреждал, – ответила красавица теплым, мелодичным голосом. Всегда питал слабость к контральто.
– В таком случае подскажите, пожалуйста, какие слухи ходят здесь о человеке по фамилии Мур. Об Уолдо Уилмоте Муре. Вы были знакомы, пока он тут работал?
Девушка покачала головой.
– Мне так жаль, – сказала она, каким-то чудом сумев вложить в голос еще больше тепла, – но я только позавчера устроилась, а в пятницу уже ухожу. И только потому, что не умею писать без ошибок! Никогда не получалось… – Ее милые пальчики удобно устроились на моем колене, глаза постарались проникнуть в самое сердце: – Мистер Трут, не посоветуете ли какую-нибудь работу, где можно забыть о правописании?
Не помню толком, как с нею распрощался.
Глава седьмая
Мне выделили собственный закуток – в самый раз для ирландского сеттера, но для дога тесновато, – примерно в середине ряда кабинетиков, выгороженных вдоль обращенной к городскому центру стены общего зала. Внутри обнаружились прелестный маленький стол, три стула и канцелярский шкаф, запиравшийся на замок. Ключ от него мне тоже выдали.
По-видимому, через улицу выстроились сплошные хижины, поскольку за окном было пусто, а если скосить глаза, открывался превосходный вид на Ист-Ривер.
Я зашел внутрь и уселся.
Похоже, я по беспечности вляпался в сложную ситуацию, не продумав хорошенько ни стратегии, ни тактики. В результате допущены уже два просчета. Когда Керр Нейлор с места в карьер оглоушил меня убийством Мура, нужно было выставить себя недалеким малым с одной извилиной в мозгу, которого ничто не заботит, кроме кадровых проблем. А когда он сменил тему, опять застав меня врасплох, стоило пойти на попятный и утереться – вместо того, чтобы, обозлясь, приставать с Муром к чудесному виде́нию, не способному складывать буквы в слова. Слишком рьяно я взялся за дело.
С другой стороны, я точно не намеревался потратить неделю или того больше, строя из себя специалиста по кадровым вопросам.
Выкурив пару сигарет в этих раздумьях, я отпер шкаф и вынул оттуда две папки. Надпись на одной гласила: «Отдел фондов. Секция металлоконструкций», на второй значилось: «Отдел фондов. Секция контроля корреспонденции». Сунув обе под мышку, я выбрался на простор, пересек зал по центральному проходу и постучал в дверь кабинета на дальней стороне. Голос изнутри пригласил меня войти, что я и сделал.
– Простите, – сказал я. – Вижу, вы заняты.
Мистер Розенбаум, глава секции металлоконструкций, лысый тип средних лет в очках с толстой черной оправой, махнул мне рукой: давай заходи.
– И что с того, – заметил он без вопросительной интонации. – Когда никто не мешает мне диктовать письма, я сбиваюсь с мысли. Стучаться здесь не принято, вторгайтесь смелее. Присаживайтесь. Я вызову вас попозже, мисс Ливси. Это мистер Трут, о котором говорилось в разосланной сегодня служебной записке. А это мисс Ливси, моя секретарша.
Я уже прикидывал, как это мог ее не заметить. Даже в грандиозном цветнике снаружи. Затем меня осенило: у секретарши начальника секции наверняка имелся собственный кабинет.
Мисс Ливси не казалась такой уж эффектной (не то что моя безграмотная голубоглазка), но в ее облике с первого взгляда угадывались две вещи. Мгновенно возникало впечатление, будто в ней есть нечто прекрасное, что только ты один и способен разглядеть, а вместе с тем – ощущение, будто ей грозит опасность, настоящая беда и никому, кроме тебя, не под силу это постичь и избавить ее от напасти. Многовато для одного взгляда, отнявшего не более пары секунд? Что ж, я все это узрел и отчетливо помню.
Она вышла, захватив блокнот, и я уселся.
– Спасибо, что позволили вломиться, – поблагодарил я Розенбаума, шелестя страничками в папке. – Много времени не отниму. Просто хочу задать несколько общих вопросов насчет этих отчетов и разобраться поплотнее с одним-двумя. У вас тут лихая организация труда, с этими отделами и секциями. Это все упрощает.
Тут он согласно закивал, но поспешил перебить:
– Без путаницы все равно не обходится. Я отвечаю за металлоконструкции, но недавно должен был принять на склад тридцать семь африканских слонов, как раз в Африке, и мне нипочем не удается спихнуть их в другую секцию. Я придерживаюсь мнения, что слоны не металлические. Придется, наверное, дойти до мистера Нейлора, чтобы избавиться от них.
– Ха! – хмыкнул я. – Так вот где прячутся ваши склады, в Африке! Еще бы, слоны. А я-то недоумеваю. Теперь, когда тайна раскрыта, займемся кадрами. К слову сказать, мне бросилось в глаза, что и ваша секретарша, мисс Ливси, как-то не светится от счастья. Надеюсь, она не собирается увольняться?
Лишнее свидетельство того, какое сильное впечатление произвела на меня эта женщина. Я снова вышел из роли, без всякой на то причины упомянув ее имя.
– От счастья? – покачал головой Розенбаум. – М-да, пожалуй, не светится. Парень, с которым она была обручена, погиб считанные месяцы тому назад. Несчастный случай. – Его голова снова пришла в движение. – Если вам поручили озаботиться счастьем наших сотрудников, боюсь, шанс осчастливить мисс Ливси невелик. А ведь как секретарше ей нет равных. Попадись мне тот сбежавший водитель, придушил бы, наверное.
