Рональд Нокс - Убийство на виадуке. Три вентиля (сборник)
– Добрый вечер, джентльмены, – произнес полицейский, внимательно глядя на присутствующих. Не то чтобы он подозревал в чем-либо их или кого бы то ни было: просто оценивал в силу привычки, выясняя, к какому роду людей они принадлежат – к тем, при встрече с которыми следует вежливо козырнуть, или к тем, кому строго велишь посторониться. Осмотр настроил полицейского благосклонно, и он позволил обоим побродить неподалеку, вороша высокую траву и с плохо скрытым любопытством наблюдая за официальными действиями представителя Скотленд-Ярда.
Скотленд-Ярд действовал точно так же, как независимые наблюдатели, но с поразительно несообразной скрупулезностью. В блокнот были переписаны не только место назначения, класс и дата билета, но и его цена, и даже правила железнодорожной компании на обороте вызвали секундное замешательство. Незафиксированными не остались ни название компании – импортера сигарет, ни марка воротничка; обе часовые компании, почтовые марки на письмах, дата выпуска шиллингов – ничто не ускользнуло от внимания полицейского. Устав ждать, когда прибудут врач и карета «Скорой помощи», Гордон и Ривз махнули рукой на беглый мяч и в задумчивости побрели к клубу.
На пороге их встретил клубный сплетник Уилсон.
– Слыхали про старину Бразерхуда? – спросил он и тут же продолжал, не давая слушателям опомниться: – Он обанкротился, сегодня слышал в Сити.
– Правда? – отозвался Ривз. – Пойдемте выпьем.
Но если он рассчитывал, что и ему представится случай кое-что рассказать, то ошибся: из открытой двери до него донесся хорошо знакомый голос:
– Да, бил драйв и крупно промазал – вот что было с Ривзом. И вот что примечательно: в гольфе о мячах чаще говорят «крученые», а в крикете – «резаные», хотя, по сути, речь идет об одном и том же действии, хотя, конечно, при этом никто ничего не вертит и не разрезает. Так о чем это я?.. Ах да. Прямо напротив виадука – а вы видели большой виадук в Уэлвине, даже больше нашего, – он нашел…
И сразу стало ясно, что мистер Кармайкл уже завел на свой лад рассказ о главном событии того дня.
Глава 3. Собирание головоломки
Если в целом удобства клуба в Пастон-Отвиле не подпадали под определение монастырских, следует признать, что комнаты в нем, где можно было рассчитывать на уединение, мало чем отличались от келий. Однако Мордент Ривз кое-что предпринял, дабы превратить свою комнату в приличное обиталище цивилизованного человека: в ней имелись картины, отсутствовавшие в других помещениях, и книги, посвященные не только бесчисленному множеству возможных ошибок при игре в гольф. У Гордона и Ривза было по удобному креслу и по личному уголку камина, куда можно щелчком сбить сигаретный пепел, чем они и занимались тем вечером, встретившись, чтобы обсудить дальнейшее развитие сложившейся ситуации.
– Если вы заметили, – говорил Ривз, – все уже начали воспринимать предположение как установленный факт. Все говорят, что мы нашли мертвым Бразерхуда, все говорят, что он покончил с собой, потому что разорился. Но на самом деле мы понятия не имеем, Бразерхуд это был или нет. От него нет никаких вестей, но и времени прошло не так много, а для человека, который разорился, попытка исчезнуть бесследно вполне вероятна.
– Да, но кто-то же умер; следовательно, надо найти брешь в рядах нашего сообщества, чтобы соотнести с пропажей найденный нами труп.
– Тем не менее все эти рассуждения неверны. Вдобавок есть несколько моментов, опровергающих предположение, что это Бразерхуд. Во-первых, билет. Бразерхуд ездит туда-сюда ежедневно, и вы намерены уверять меня, что у него нет сезонного проездного? Во-вторых, если это действительно Бразерхуд, совпадение более чем странное: он погиб в десяти минутах ходьбы от собственного бунгало – почему именно там, почему не в каком-нибудь другом месте по той же ветке?
– Совпадение заключается в том, что Бразерхуда убили так близко к его собственному бунгало. Однако убийство, нравится нам это или нет, было совершено именно там, и я не понимаю, почему это не может быть он – с той же вероятностью, как и любой другой человек. Но идем далее.
– Третий момент – носовой платок. Зачем Бразерхуду понадобилось носить с собой чужой платок?
– Но если уж на то пошло, зачем кому-то другому понадобилось держать при себе письма Бразерхуда?
– О, Бразерхуд прекрасно вписывается в эту схему, вот увидите. Еще один момент, который следует учесть, – было ли это несчастный случай, самоубийство или убийство?
– Несчастный случай из списка можно сразу исключить. Вот это совпадение и вправду было бы удивительным: некто с письмом Бразерхуда в кармане по чистейшей случайности выпал из поезда как раз там, где живет Бразерхуд.
– Хорошо, пока что зададимся вопросом: убийство или самоубийство? В настоящий момент против самоубийства у меня есть несколько доводов. Первый из них, как я уже вам говорил, – шляпа. Значит, когда он вывалился из вагона, с ним кто-то был, иначе кто выбросил вслед за ним шляпу?
– На шляпе, кажется, не было метки?
– Только ярлык шляпника; вот что раздражает во всем этом деле. Шляпы, воротнички, рубашки – люди покупают их не задумываясь, расплачиваются наличными, так что нигде не остается никаких записей. Да еще часы – разумеется, их не пересылают по почте, их уносят с собой, чтобы избежать ущерба при пересылке. В самом крайнем случае я проверю все указанные торговые компании; вероятно, полиция уже занимается этим, но ручаюсь, что ничего у них не выйдет.
– Каков же ваш следующий довод против самоубийства?
– Билет. Четыре шиллинга лишних – и он совершил бы поездку в первом классе вместо третьего. А человеку, который вознамерился покончить с собой, нужны не лишние четыре шиллинга, а возможность побыть одному.
– Но самоубийство могло оказаться порывом в последнюю минуту.
– В это я не верю. Он упал в единственном месте в округе, где мог именно погибнуть, а не просто покалечиться. Оно выглядит обдуманным заранее.
– Хорошо. Еще что-нибудь?
– Нет, но, по-моему, пока достаточно. Более вероятным мне представляется убийство.
– Вы и в этом случае высказываетесь против случайного совпадения. Зачем кому-то понадобилось убивать Бразерхуда в тот же самый день, когда он разорился?
– А вы по-прежнему исходите из предположения, что погиб Бразерхуд. В интересах нашей беседы допустим, что у Бразерхуда остались некие сбережения и он попытался ускользнуть от кредиторов – что может быть лучше, чем попытка сбить с толку преследователей мнимым самоубийством?
– Иными словами, сбросив с виадука совершенно незнакомого человека.
– Я и не говорил, что совершенно незнакомого. А если его кто-то преследовал? Или ему только казалось, что его преследуют?
