Андрэ Нортон - Дом теней: Чихнёшь в воскресенье. Дом теней
Майк развёл руки — точно как папа, который не знает, как ответить на вопрос.
— А почему вообще Так что-то делает? Целую неделю он видел слона на заднем дворе — помнишь прошлым летом? — и таскал ему сено. Почти всю траву вокруг вырвал. Потом появилось летающее существо в гараже. Как долго оно там прожило? Конечно, раньше он никого не убивал. Они просто исчезали, когда он придумывал что-то новое. Мы вчера говорили об индейцах. Я думаю, Такер услышал и запомнил часть — причём неправильно запомнил.
Иногда Сьюзан пыталась забыть о воображении Такера. С ним трудно жить, хотя обычно оно не очень раздражает, чего не скажешь, например, о Дигби. Утомляет, когда тебе всё время говорят, чтобы ты на него не наступила, или не села, или просто приласкала. Доктор Рамиш после тестов несколько лет назад сказал, что постепенно Такер научится отличать реальное от воображаемого. Все друзья на Мысе привыкли к воображению Такера. Иногда они даже заинтересованно спрашивали, какой новый невидимка появился у Виланов. Сьюзан считала, что на россказнях Такера можно написать книгу. Только кто-то должен записывать, что он говорит. У него всё получается так реально. Она сама даже как-то стала записывать его слова о существе в гараже. Страшновато получалось: Такер на самом деле не рассказывал, он просто говорил о нём, как о живом, и Сьюзан порадовалась, что не может его видеть.
И всё же никогда раньше Такер не говорил, что его «воображаемые», как он говорил, умерли. Ей это не понравилось.
За завтраком она всё ещё размышляла о Дигби, но потом забыла, потому что папа и мама уезжали. Они отнесли часть вещей назад в фургон, оставив коробки и ящики на крыльце у лестницы. Потом родители уехали, и Сьюзан (хотя от одной лишь мысли о поездке у неё выворачивало желудок) очень хотела оказаться с ними на заднем сидении.
Бабушка Хендрика, которой за завтраком не было, вышла попрощаться. Ещё вчера вечером она объявила, что её день отличается от дня других, но она привыкла к такой организации и намерена продолжать жить по-своему. Она не ожидает, что дети будут подстраиваться под неё, но хотела бы, чтобы у них тоже было расписание, которое она обсудит с ними позже. Папа и мама с готовностью согласились от имени Майка, Сьюзан и Такера; впрочем, их выразительные взгляды Такеру ничего не сказали.
Фургон исчез. Сьюзан решила, что бабушка Хендрика и Такер чем-то похожи. Они оба говорят так, словно считают правыми только себя, а все остальные должны с ними соглашаться. Мама говорила, что бабушка Хендрика пишет книги. Наверное, и воображение у неё, как у Такера, хотя Сьюзан была уверена, что невидимых существ она в дом не приводит.
— Ну, что ж, — прервала бабушка Хендрика размышления Сьюзан. Майк расталкивал коробки по углам, словно считал, что с ними нужно что-то сделать, но не знал, что именно. У Майка случаются такие порывы — что-нибудь сделать, но редко. Такер присел у края гравийной дорожки и разглядывал какое-то растение.
— Тут большой зелёный червяк, — провозгласил он.
— Я не удивлена, — ответила бабушка Хендрика. — Червяки бывают коричневые, жёлтые, чёрные и зелёные — и, конечно, обычные, красные. Обычно они поселяются на растениях, которые мне больше всего хочется сберечь. Пойдём, Такер, мне нужно вам кое-что сказать, и я хочу, чтобы меня выслушали.
Прежде всего, домом управляют миссис Кингсли и её племянница Элоиза. Я владею домом, а они им правят. У них свои комнаты в каретном доме. Когда я здесь поселилась пятнадцать лет назад, его переделали в жилой. Вы должны их слушаться и помогать, если они попросят что-то сделать. Я полагаю, вы сами можете заправлять постели — Майк, Сьюзан? Очень важно быть аккуратными. И выполнять работу, о которой попросит миссис Кингсли. В саду управляется мистер Бейнс. Если ему понадобится помощь, он вам скажет.
Я встаю утром очень рано. От вас я этого не жду. И ложусь я тоже рано. Работаю я по утрам. И отрывать меня в это время можно только в случае крайней необходимости. Пока таких случаев не бывало.
— А что такое «крайняя необходимость»? — Такер внимательно слушал, а это для него уже много. Сьюзан подумала, что бабушка Хендрика произвела на него впечатление.
— Пожар в доме, торнадо или что-нибудь в этом роде, — бабушка Хендрика восприняла вопрос Такера совершенно серьёзно. — Я работаю в новом крыле дома. Сплю тоже там.
Занятия в школе начались неделю назад, и так как продолжительность вашего пребывания у меня неизвестна, я предприняла некоторые меры, потому что не верю в частые изменения. Я двадцать лет проработала в школе, — словно не видя детей, бабушка посмотрела на дом. — Только приехав сюда, я, можно сказать, вышла в отставку. Мой сертификат по-прежнему в порядке, и я могу какое-то время сама вести уроки. Поэтому, — она указала на дверь, — мы позаботимся, чтобы вы не пропускали уроки и не отстали.
Майк наконец-то оторвался от коробок и выпрямился. Лицо у него приняло хмурое выражение. Сьюзан догадывалась, в чём дело. Майк хотел быть уверенным, очень уверенным в хороших отметках. Он хотел поступить в Академию военно-воздушных сил или в один из университетов, где готовят специалистов по космосу. А если не учишься в хорошей школе, можно ли надеяться на хорошие отметки для получения стипендии? Ведь теперь он нуждается в стипендии.
Но если он и собирался возразить, то не успел, потому что Такер поднялся на ступеньку и остановился перед бабушкой Хендрикой, расставив ноги и задрав голову, чтобы смотреть ей прямо в лицо. Бабушка Хендрика и так высокая, а прямая спина делала её ещё выше.
— Ты похожа на неё, — объявил он, когда бабушка Хендрика замолчала, чтобы перевести дыхание, — только она… — мальчик удивлённо покачал головой. — У тебя нет таких интересных вещей, которые были у неё, и лицо у тебя не с перекошенным ртом.
Сьюзан сделала полшага вперёд. Опять Такер за своё. К счастью, он говорил не об индейцах и не о мёртвом Дигби. Но кого невидимого привёл он на этот раз?
— Лицо с перекошенным ртом? — медленно повторила бабушка Хендрика, глядя сверху вниз на Такера. Лицо у неё стало напряжённым и странным. — А где ты такое видел, молодой человек?
Впервые Такер как будто не испытывал желания делиться полётом своего воображения. Напротив, он чуть попятился, как будто даже испугался. Потом энергично покачал головой.
— Не скажу! Это тайна — большая тайна!
Странное напряжённое выражение бабушки Хендрики не исчезло. Она заговорила, как будто не отвечала Такеру, а размышляла вслух.
— Большая тайна… да, вероятно, так и было. А теперь… — она мигнула, и голос её снова стал голосом главнокомандующего, каким был до вмешательства Такера. — За последние годы, я вынуждена сказать, искусство чтения и письма словно полностью исчезло из общественных школ. Я часто получаю письма, в них ошибки, неграмотные формулировки, их авторы как будто ничего не знают о простейших правилах грамматики, о том, как построить предложение. Начнём с библиотеки. Перейдём туда.
