Стюарт Камински - Месть
Я нашел свободный диван справа от двери и сел.
Пираннес появился через пять минут, один. Одет он был слишком торжественно ― брюки, рубашка с галстуком и легкий светло-коричневый пиджак, выражение лица угрюмое. Это было чересчур торжественно, и вид у него был не очень радостный. Увидев меня, он подошел и сел рядом, глядя в сторону.
― Вы покойник, ― сказал он.
― Откуда вы узнали, что я не Дуайт Хэндфорд?
― Хэндфорд мертв, ― сказал он. ― Я узнал об этом около полудня. Кроме того, Анджела описала мне вас.
― Вашу привратницу зовут Анджела?
― Ее зовут Анджела Конфорти, меня ― Ричард Стил, а ваше имя ― Дерьмо. Как вы меня нашли? Кто вам сказал?
― Я ваш секрет никому не выдам, но вам стоило бы быть в курсе, что не меньше трети криминального сообщества этого города знает о месте жительства мистера Стила.
― Какого черта вам еще надо, Фонеска?
Я посмотрел на него.
― Вы убили Дуайта Хэндфорда? Не то чтобы мне это было очень важно, просто хочу знать наверняка. У меня все равно нет никаких доказательств, и это останется между нами. А вы всегда сможете отказаться от своих слов.
― У вас может быть микрофон или диктофон, ― сказал он.
― Давайте по-дружески. Обыщите меня.
― Тогда идем в один из кабинетов.
― Оттуда я могу не выйти.
― Я не совсем спятил, чтобы убивать вас здесь.
Я прошел за ним через расположенный слева вестибюль, где за двумя столами играли в карты. В дальней стене было две двери. Мы вошли в правую, Пираннес включил свет, подошел ко мне и ощупал без лишней деликатности.
Комнатка была маленькая, с красивыми обоями и мебелью в старинном французском духе, освещенная миниатюрными бра.
― Я не убивал Хэндфорда, ― сказал он. ― Так же как и Тони Спилца. Девчонка наврала, что я был там. Я кое-что вам скажу, Фонеска.
Он снова начинал раздражаться, а это не предвещало ничего хорошего.
― Я скажу вам, что я думаю, ― продолжал он, наставив на меня указательный палец. ― Я думаю, что Хэндфорд меня подставил. Я думаю, что он пришел за девчонкой, когда меня не было. Я думаю, что он убил Тони, возможно не без ее помощи. Он велел ей сказать, что я при этом присутствовал. Поэтому если бы кто-то не убил Хэндфорда, я сделал бы это своими руками. Но я не успел.
― Оставьте Адель в покое, ― сказал я.
Он затрясся от хохота и даже немного закашлялся. Наверное, я выглядел очень смешно.
― Вот бы никогда... ― Он подавил смех и остановился, чтобы вернуть себе свой голос и свой гнев. ― Я не только не взял бы ее обратно, но никогда в жизни не подошел бы к ней. Она могла бы убить клиента, могла бы убить меня. Но я скажу вам, что мне нужно и что обеспечит ее безопасность.
― Что?
― Деньги, которые я за нее заплатил, ― сказал он.
Он провел рукой по волосам и стал совершенно серьезен.
― Сколько?
― Очень мало. Хэндфорд сильно продешевил: всего восемь тысяч. Он не знал, сколько мог получить. Так что меня устроят восемь тысяч. Я буду очень любезен и не попрошу ничего из того, что мог бы на ней заработать.
― Вы человек принципа, ― сказал я.
― За сарказм вы когда-нибудь заплатите жизнью.
― Я думал, я уже покойник.
― Нет. Вы мне нравитесь. Я мог бы предложить вам работу, но навряд ли вы примете предложение, да и я не стал бы вам доверять. Поэтому я согласен взять восемь тысяч завтра, около полудня. Вас оставят в живых, а девчонку в покое.
― Что вы можете представить в качестве доказательства того, что я могу доверять вам?
― Это просто, ― сказал он. ― У меня нет причин говорить неправду. Если бы я хотел убить вас, мой человек подождал бы вас у двери, прошел бы за вами к вашему чудесному автомобилю, преспокойно прикончил бы вас, сложил в багажник...
― Я не поместился бы, это «Гео».
― Тогда засунул бы вас под заднее сиденье, ― сказал он. ― Вывез вас, улыбнувшись Анджеле, и оставил бы где-нибудь в тихом покойном месте.
― Как он вернулся бы назад?
― Вы всегда так рассуждаете? ― спросил Пираннес с улыбкой.
― Почти всегда. Не могу остановиться.
― За ним ехала бы другая машина, подобрала бы его и отвезла в другое место. Есть еще вопросы? Не советую вам выводить меня из терпения.
― Куда я должен доставить восемь тысяч?
― На центральную почту. В двенадцать ноль-ноль. Вас будет ждать женщина в белом платье, блондинка. Молодая, красивая. Деньги наличными, в конверте. Если деньги будут как-то помечены ― вы на том свете. Хотите умереть за восемь тысяч?
― Нет, ― сказал я.
― А у вас есть эти деньги?
― Сейчас нет, но я их достану.
― Вы же понимаете, что мне не нужны восемь тысяч. Но я должен их забрать.
― Дело принципа.
― Именно. А теперь идите прочь и никогда не возвращайтесь. Никогда больше не ищите меня и забудьте, что были со мной знакомы.
― Знаком с кем?
Он улыбнулся и потрепал меня по шее, не очень ласково.
― Правильный вопрос. Через три минуты вы должны быть на Проктор-роуд.
Я вышел. В дверях я никого не заметил, но это не значило, что там никого не было. Меньше чем через две минуты я ехал назад по Проктор-роуд.
Было темно, но еще не поздно. Я поехал к Фло. В доме горел свет. Ее джип стоял, вероятно, в гараже.
Она открыла дверь через несколько секунд после того, как я позвонил. В руке она по-прежнему держала стакан.
― Льюис? Ты что, приехал проверить меня?
― Нет, Фло.
― Понюхай, пожалуйста, и попробуй. ― Она сунула стакан мне под нос. Я понюхал и попробовал.
― Джинджер-эль.
― Севен-херен-ап! ― отрезала она. ― Проходи.
На Фло была голубая рубашка на пуговицах и сатиновая юбка. По дому разливался чей-то знакомый голос, напевая что-то про розу Сан-Антонио.
― Рой Роджерс, ― пояснила Фло. ― Недооцененный талант, хотя его очень любят на Западе. У тебя есть новости? Выпьешь что-нибудь?
― Пить не буду, спасибо.
Я застал Фло за ужином, поэтому мы сели на кухне. На столе стояла курица и зеленая фасоль, тарелка, нож и вилка.
― Ничего, если я буду есть?
― Пожалуйста, ― сказал я.
― Ты съешь что-нибудь?
― Нет.
― Мне звонила Эдна Стокбридж, сказала, что Адель должна побыть у них еще несколько дней, пока проверят все бумаги и судья одобрит мою персону. Она уверена, что все будет в порядке. Ты только представь себе ― в моем возрасте заделаться мамашей!
― Ты знаешь...
― Ну валяй, валяй выкладывай, ― подбодрила она меня. ― Не тяни резину.
― Нужно восемь тысяч долларов, ― сказал я. ― Мне нужно восемь тысяч, наличными.
Она проглотила кусок курицы и спросила:
― Когда?
― Самое позднее ― завтра утром.
― Крупными, мелкими?
― Все равно.
― Я дам их тебе, когда закончу ужин, если ты не спешишь.
