Эллери Квин - Тайна американского пистолета
Глаза ковбоев засверкали.
Эллери, заинтригованный, остановился полюбоваться этим представлением.
Казалось, что из жерла вулкана начинает виться слабый дымок, предвещающий близость извержения. Но сержант Вели, холодно улыбаясь, продолжил свою речь к ковбоям, перейдя на их жаргон. Он поинтересовался законностью их происхождения и высказал догадки насчет девственности их матерей. Он издевался над их обычаями и нравами, открыто высмеивал их лошадей. Обозвал их «вонючими пастухами», оскорбительнее чего нельзя было придумать. Обвинил их в лживости и бесчестье. Даже высказал сомнение насчет мужских качеств у мужчин и женских — у женщин.
Из начавшегося Содома с Гоморрой Эллери узнал — среди всего прочего, — что сержант Вели, в свою очередь, ни кто иной, как вонючий койот, что он брызжущий ядом гремучий змей, что он дважды сын вшивого полукровки и паршивой козы, что он отравитель колодцев, что его сердце утыкано кактусовыми колючками, а рот — сух как щелочь, что он склиже змеи и гаже любой пресмыкающейся твари и, наконец, что он заслуживает не меньшей участи, чем быть «распятым» — исключительно западный вид развлечения, при котором первым делом у жертвы удаляются веки, только потом ее руки и ноги прикручивают к вбитым в землю колышкам, а тело распластывают над огромным муравейником лицом вверх, к палящему солнцу.
Эллери слушал все это, восхищенно улыбаясь.
Он также услышал, наряду с другими обвинениями, посыпавшимися на голову сержанта Вели, что они мало знают Бенджи Миллера, что он был «нелюдимым бирюком», что им нет до него дела и что сержант Вели и Бенджи Миллер — вместе или поодиночке — могут убираться ко всем чертям собачьим.
Эллери вздохнул и двинулся дальше по коридору.
* * *Он тихо бродил, пока не набрел на уборную исчезнувшего Миллера. Она ничем не отличалась от остальных — маленькая каморка, снабженная столом, зеркалом, стулом и шкафом. Он сел на стул, положил перед собой на стол портсигар, зажег сигарету и погрузился в размышления.
Выкурив шесть сигарет, он пробормотал:
— Кажется, я начинаю понимать. Да… Возможно ли это совместить с психологией в случае… — Он пососал губу. — Но эти поиски…
Он поднялся, раздавил о пол сигарету и направился к двери. Выглянул за дверь. В десяти футах от него расхаживал высокий ковбой, сердито разговаривавший сам с собой.
— Эй, ты! — позвал его Эллери.
Ковбой повернул голову и мрачно оскалился. Это был джентльмен по имени Доунс.
— Че?
— Послушай, старина, — начал Эллери, — этот ваш Миллер занимал уборную один?
— Черт, не-е! — медленно растягивая слова, ответил Доунс. — Вы че думаете, он сам Дикий Билл Грант, че ли? Он делил ее с Баном.
Эллери сморгнул.
— А, с Баном. Этот коротышка, похоже, дитя судьбы. Будь добр, найди его и пошли ко мне, а?
— Вам надо — вы и ищите, — предложил Доунс и потопал дальше.
— Ладно, грубое животное, — ругнулся Эллери и отправился на поиски Бана. Он нашел коротышку, общающегося с самим собой, в такой же пустой комнатушке. Бан сидел на полу, подогнув под себя ноги, на манер индейского вождя, и медленно раскачивался вперед и назад в бессознательном ритме седовласого старца перед Стеной Плача. В его руке было что-то вроде фрагмента каменной стрелы.
— Все говорят, — громко сказал он самому себе, — будто эта чертова пегая с белой гривой наехала на мою миннесотовскую Индианку и начала эту заваруху… Эй? — Он поднял голову, по-совиному вытаращив глаза.
Эллери вошел в комнату, поднял коротышку на ноги и потащил его за собой по коридору в комнату, где только что сидел в задумчивости.
— Че такое? — упирался Бан.
Эллери усадил его на единственный стул и ткнул в него пальцем.
— Ты делил эту уборную с Миллером?
— Че? Ну да, ну да, мистер Квин!
— Ты ведь видел его сегодня, верно, Бан?
— Че? Ага. Я же вам говорил… — Глаза Бана стали круглыми, как пуговицы, а рот открывался и закрывался, как у золотой рыбки.
Эллери удовлетворенно причмокнул губами.
— Миллер входил в эту комнату сегодня?
— Само собой, мистер Квин.
— Один?
— Угу.
Эллери принялся насвистывать замысловатую мелодию, одновременно обводя комнату задумчивым взглядом. Все еще продолжая насвистывать, он подошел к столу и выдвинул ящичек. Там было полно всякого хлама, который, после беглого осмотра, не привлек его внимания. Бан в оцепенении наблюдал за ним.
Эллери подошел к шкафу и открыл дверцу. В нем висела разноцветная одежда, вся небольшого размера, видимо принадлежащая Бану. Но, покопавшись в шкафу, Эллери отыскал костюм для шоу, который из-за большого размера должен был принадлежать исчезнувшему Миллеру.
— Он даже не взял с собой свои шмотки, — буркнул Эллери, ощупывая карманы на джинсах.
— Это не его, — охотно подсказал Бан. — Это принадлежит шоу.
Эллери замер: он нащупал в одном из карманов что-то твердое. Его лицо озарилось светом догадки, который, однако, тут же погас. Он резко повернулся к Бану и, велев ему оставаться на месте, бросился к двери.
— Сержант! — закричал он. — Сержант Вели! — прокатилось эхом по коридору.
Верный сержант высунулся из-за двери, полный внимания.
— Да? — откликнулся он. — Что случилось, мистер Квин? — И здоровяк затопал к Эллери. Из комнат высунулись головы; Эллери затащил сержанта Вели в уборную Бана-Миллера и захлопнул за ним дверь.
Вели перевел взгляд с испуганной фигурки Бана на открытый шкаф.
— В чем дело?
— Ты обыскивал эту комнату вчера, сержант? — как можно спокойнее спросил Эллери.
— Само собой.
— И шкаф, и всю одежду внутри?
— Ну да.
— Ты еще раз осматривал ее сегодня?
Меж глаз сержанта залегла глубокая складка.
— Нет. Не дошел.
Эллери медленно приблизился к шкафу и вытащил из него джинсы, которые ощупывал до этого. Он поднял их.
— Ты их осматривал вчера вечером, сержант?
Вели захлопал глазами.
— Нет. Их тут вчера не было.
— Вчера они были на Миллере! — неожиданно выкрикнул Бан.
— Ага. — Эллери опустил руку. — Тогда это требует пояснения. Кто обыскивал вчера самого Миллера, сержант?
— Я. И всю остальную банду тоже. — Змеиные глазки Мши сузились. — А в чем, собственно, дело?
— И ты ничего не нашел у Миллера? — с мягкой настойчивостью продолжал Эллери.
— Нет!
— Не стоит лезть в бутылку, сержант, — примиряюще сказал Эллери. — Я совершенно уверен, что ты — отличный сыщик. Если ты не нашел ничего у Миллера вчера вечером, значит, находить было нечего. Превосходно! Тогда это принесли в комнату сегодня и засунули в карман джинсов Миллера.
