Энтони Беркли - Отравление в Уичфорде
— Да, это, конечно, возможно, — согласился Роджер. — А все же… Не знаю. Лимонад в медицинском сосуде? И опять же — как она могла оставить его в доступном месте? Зачем обманывать самих себя? Такое очень трудно объяснить.
— А ты случайно не переменил мнения насчет миссис Бентли? Ты все-таки решил, что она виновата? — удивился Алек.
— О нет! У нас уже есть доказательства, что это исключено, однако мы не должны упускать из виду того, что некоторое время она могла лелеять преступное намерение, но потом отказалась от него, а может быть, кто-то вмешался прежде, чем она могла его осуществить. Не считаю это возможным, но… мне очень трудно ответить на вопрос, каким образом мышьяк оказался в коже и ногтях покойного.
— А не мог он там оказаться без преступных действий со стороны? Каким-нибудь естественным путем?
— А забавно, что и ты об этом подумал, — и Роджер поднес спичку к трубке. — Сегодня после обеда я хочу расспросить об этом доктора.
— А вот, кстати, звонит гонг, — сказала Шейла. — Черт возьми, все руки испачкала об эти газеты! Вот ваши фото, Роджер, а я должна бежать.
После обеда, когда доктор Пьюрфой хотел было проследовать в гостиную, Роджер его остановил.
— Извините, доктор, на минутку задержитесь, я хотел бы задать вам еще пару вопросов насчет мышьяка.
Доктор Пьюрфой улыбнулся:
— Надо будет мне поставить замок даже на дверь операционной в больнице, если вы будете так наседать на меня, Шерингэм.
— Да, у меня просто наваждение, правда? — рассмеялся Роджер. — Но вам, полагаю, уже известно, для чего я здесь и чем занимаюсь. Я ведь поведал об этом миссис Пьюрфой под условием строжайшей секретности.
— Для человека, умеющего воплощать свои мысли в художественную форму, мягко заметил доктор, — вы могли бы выразиться поизящнее.
— Да, это не слишком деликатно выражено, — признался Роджер, — но ведь жена не может утаить от мужа какие-нибудь новости. И это понятно. Надеюсь, я выпутался из затруднительной ситуации вполне элегантно? И все-таки хочу вас спросить о следующем: есть ли разумные основания предполагать, что в ногтях, волосах и коже человека, умершего от естественных причин, может быть обнаружен мышьяк?
— Эго зависит от некоторых обстоятельств, — осторожно заметил доктор, — и неизбежно в таком случае возник бы вопрос, какие лекарства принимал покойный и какими предметами пользовался.
— Тогда позвольте задать этот же вопрос, но в другой форме. Доказывает ли наличие мышьяка в экстремальных дозах о попытке отравить человека?
— О нет, конечно! Для такого содержания мышьяка достаточно употреблять лекарства, его содержащие. Он накапливается очень медленно, так сказать, проходит в организме очень длинный путь.
— Так, значит, мышьяк может попасть в организм из лекарств?упорствовал Роджер.
— Но если Джон Бентли не употреблял лекарств, содержащих мышьяк, то каким же образом он проник в его организм? Ведь вы это хотите знать?
— Я для вас как открытая книга, так легко вы читаете мои мысли, пробормотал Роджер, и собеседники рассмеялись. — Но в данном случае я спросил о крайних дозах мышьяка, которые могут быть найдены в теле безотносительно от того, что обнаружили в желудке Бентли.
Доктор Пьюрфой откинулся на спинку островерхого с гула и задумчиво погладил челюсть.
— Я бы сказал, что это невозможно, если мы имели бы дело с обычным человеком. Однако в случае с Бентли ничего определенного сказать нельзя. Понимаете, ведь неизвестно, принимал ли он те лекарства, что ему прописывали врачи, или еще какие-нибудь. Он мог, например, принимать тонизирующие средства, содержащие мышьяк. о которых нам ничего не известно.
— Ах вот что! В тонизирующих средствах есть мышьяк?
— И очень часто. Почти все тонизирующие содержат или мышьяк, или стрихнин, а часто и то, и другое.
— Очень интересно! Мне кажется, вы подали мне мысль…
И через несколько минут в гостиной Роджер подошел к Шейле и, нагнувшись, тихо сказал:
— А вы не можете вырезать мне из ваших газет фотографию самого Бентли? Наверное, завтра она мне тоже понадобится.
И во весь остаток вечера дело об отравлении в Уичфорде мирно почивало на лаврах.
На следующее утро, сразу же после завтрака Шейла отвезла Роджера на станцию. Полагая, что день будет скучный, он поехал один, оставив Алека на попечение Шейлы и ее матушки. В половине седьмого вечера Роджер вернулся, усталый, но нисколько не разочарованный, и увидел, что Алек сидит в гостиной у камина с книгой в руке.
— Привет, Александр. В полном одиночестве? А где недостающий участник трио?
— А бог ее знает! Не видел ее с самого ленча. Какой-то парень в красном автомобиле решил предложить ей партию в гольф, и они уехали.
— Серьезная служебная провинность, — шутливо заметил Роджер. — Значит, она предоставила тебя твоему собственному обществу.
— Ну, — усмехнулся Алек, — она, конечно, предлагала мне тоже с ними поехать, по не очень на этом настаивала. А кроме того, ненавижу вытаскивать мячи из колючего кустарника. Ну как, есть новости?
— И да и нет. — И Роджер протянул ладони к огню. — Сегодня день располагает к прогулкам, правда? Твой компатриот-коротышка решительно отверг предположение, что в роли покупателя выступили братец Альфред или Аллен.
— Вот значит как! — присвистнул Алек. — И мы знаем, что то была не женщина. Но ведь на этом исчерпывается наш список подозреваемых?
— Да, и это очень неприятно, тем более что мы считали, будто находимся на верном пути. Но все же у меня есть и хорошая маленькая новость. Я узнал, почему в волосах Бентли был найден мышьяк, и виной тому не криминальное вмешательство.
— Но ведь это же замечательно! Таким образом, снимается вина с миссис Бентли. А как ты это узнал?
Роджер пододвинул к огню стул.
— Вчера вечером я получил от нашего хозяина-доктора ответы на кое-какие вопросы. Он упомянул о тонизирующих средствах, и я задумался. Бентли был хилого здоровья, да? Но, с другой стороны, любил поволочиться, и, естественно, в подобных обстоятельствах он прибегал время от времени к тонизирующим снадобьям, в частности и к таким, которые могли содержать мышьяк. Поэтому большую часть дня я потратил на то, чтобы побывать во всех аптеках по соседству с его конторой и всюду показывал его фотографию и спрашивал, не продавал ли кто вот этому человеку тоники, содержащие мышьяк. И, разумеется, в конце концов я такого нашел, в крошечной аптеке на грязной боковой улочке. Владелец, посмотрев на фотографию, сказал, что хорошо знает этого человека в лицо, хотя имя его ему неизвестно. (А я заранее позаботился отрезать подпись под фотографией.) Он рассказал далее, что этот человек довольно часто заглядывал в его аптеку, по крайней мере три-четыре раза в неделю, а иногда дважды в день, и всегда спрашивал укрепляющее средство, приготовленное по собственному, владельца аптеки, рецепту. И разумеется, этот тоник содержал, кроме всего прочего, и мышьяк. Таким образом, количество мышьяка, накопившееся в организме Бентли, вполне объясняет наличие яда в ногтях на больших пальцах ног и в бровях. Вот так-то!
