Найо Марш - Смерть в белом галстуке
Генерал снова вздернул подбородок, и Аллейн подумал, что сейчас опять разразится буря гнева. Но вместо этого генерал сказал:
— Очень хорошо. Я сообщу ей. — И он вышел из кабинета.
— Вот это да! — произнес Фокс.
— Таков Хэлкет-Хэккет. Каким был, таким остался, — сказал Аллейн. — Но почему, черт возьми, — и он почесал нос, — почему старикан так разволновался из-за своей прогулки по площади?
— Для джентльмена в его положении она выглядит совершенно естественной, — размышлял Фокс. — Ничего не понимаю. Я бы скорее подумал, что он из тех, кто не против по утрам прийти в норму возле Серпентина,[39] равно как и ночами прогуляться по площади.
— Этот бедный старикан — мерзкий лгун. Да и бедный ли он? Не сомнительный ли он тип? Будь он проклят! Какого черта он не дал нам своего прямого, ясного, надежного алиби? Сунулся на Белгрэйв-сквер, но не смог сказать ни точно когда, ни точно зачем, ни точно сколько времени там был. Что говорит констебль?
— Он не заметил ничего подозрительного. О генерале не упомянул. Я переговорю об этом с констеблем Титериджем.
— У генерала, наверное, железное здоровье, если он каждую ночь прогуливается вокруг Белгрэйв-сквер, — заметил Аллейн.
— Да, но не в половине же третьего, — возразил Фокс.
— Верно, Фокс, совершенно верно, и Титеридж должен его опровергнуть. Как, черт побери, старый Хэлкет-Хэккет связан с событиями прошлой ночи? Вы же знаете, мы не можем этого допустить, потому что, в конце концов, если он подозревает…
Аллейн замолчал, и они с Фоксом оба встали, потому что в кабинет входила миссис Хэлкет-Хэккет.
Разумеется, Аллейн уже встречался с ней — она приходила к нему в кабинет с рассказом о некоей мадам Икс и шантажными письмами. Теперь ему пришло в голову, что эту проклятую затею начала именно она. «Если бы не визит этой малоприятной, подозрительной, тупой женщины, — подумал Аллейн, — я бы не просил Банчи совать голову в эту мышеловку. Господи!»
— Господи, инспектор! — воскликнула миссис Хэлкет-Хэккет. — Мне не сказали, что это вы. Мне и в голову не пришло, когда я сообщила вам о неприятностях с моей бедной подругой, что я разговаривала со знаменитым сыном леди Аллейн.
Внутренне передернувшись от этого вульгарного признания его рыночной стоимости, Аллейн обменялся с хозяйкой рукопожатием и тут же представил ей Фокса, к которому миссис Хэлкет-Хэккет прониклась непереносимым сердечием. Когда все расселись, Аллейн умышленно помедлил, прежде чем начать разговор. Приглядевшись к ней, он заметил, как провалились ее щеки под толстым слоем крема и румян, как страх затаился в глазах и как дрожат ее руки.
— Полагаю, — сказал он наконец, — что начать мы можем с того самого визита в Скотленд-Ярд. Дело, о котором нам тогда пришлось разговаривать, по-видимому, связано со смертью лорда Роберта Госпела.
Она сидела вытянувшись, прямая, как струна, в своем дорогостоящем корсете, и было видно, что она сильно напугана.
— Но это же абсурд, — возразила она. — Нет, честное слово, мистер Аллейн, я не могу поверить, что тут могла быть хоть какая-то связь. Ведь моя подруга…
— Миссис Хэлкет-Хэккет, — сказал Аллейн, — боюсь, нам придется отказаться от вашей подруги.
Она бросила испуганный взгляд на Фокса, и Аллейн среагировал на это.
— Мистер Фокс полностью ознакомлен со всей этой историей, — сказал он. — И он согласен со мной в том, что вашей подруге лучше исчезнуть. Мы выяснили, и у нас нет на этот счет никаких сомнений, что это вы, и никто другой, оказались жертвой шантажных писем. И переживать по этому поводу вам нет ровно никакой необходимости. Куда полезнее будет энергично приняться за разрешение этой проблемы без помощи воображаемой мадам Икс. Она лишь внесет никому не нужную путаницу. Сейчас у нас есть факты…
— Но… как вы…
Аллейн решил рискнуть, хотя риск был серьезным.
— С капитаном Уитерсом я уже разговаривал, — сказал он.
— Боже! Морис сознался!
Фокс при этом выронил из рук свой блокнот. Аллейн, продолжая следить за ее раскрытым ртом с мокрой красной каймой, возразил:
— Капитан Уитерс ни в чем не сознавался.
И тут же подумал: «Понимает ли она, что сейчас натворила?»
— Но я не это имела в виду, — залепетала миссис Хэлкет-Хэккет, — я этого не имела в виду, я имела в виду не это. Вы с ума сошли. Он не мог этого сделать, — она сцепила руки, расцепила их и забарабанила кулаками по подлокотникам кресла. — Что он вам сказал?
— Боюсь, не так уж много, все, что мы выяснили, это то, что вполне возможно…
— Вы сумасшедший, если полагаете, что это он виноват. Уверяю вас, он не мог этого сделать.
— Не мог сделать что, миссис Хэлкет-Хэккет? — спросил Аллейн.
— Ну, это… лорд Роберт…
Она нервно зевнула и быстрым вульгарным движением прикрыла рот рукой в кольцах. В ее глазах отразился смертельный страх.
— В чем же, вы думаете, признался капитан Уитерс?
— Ни в чем, что с этим связано. Это не касается никого, только меня. Я не имела в виду ничего подобного. Вы подстроили мне ловушку. Это нечестно.
— В ваших же собственных интересах, — сказал Аллейн, — было бы разумнее ответить на мои вопросы. Вы говорите, что не имели в виду, будто капитан Уитерс сознался в убийстве. Хорошо, приму это как вариант. Тогда в чем ему признаваться? В том, что он и был автором письма, которым угрожал вам ваш шантажист? Так, что ли?
— Я не стану отвечать. Ничего больше не скажу. Вы стараетесь поймать меня в ловушку.
— Ну и какое же заключение я должен, по-вашему, вынести из вашего отказа отвечать на вопросы? Поверьте, отказываясь отвечать, вы подвергаете себя крайне серьезному риску.
— Вы рассказали о письмах моему мужу?
— Нет. И не расскажу, если этого можно будет избежать. Теперь вот что, — все свои усилия Аллейн решил сконцентрировать на одной подробности, ибо видел, что силой воли, точно буравом, можно просверлить, продолбить, преодолеть сопротивление в самой уязвимой точке. — Значит, капитан Уитерс и есть автор этого письма, так?
— Да, но…
— И вы подумали, что в этом-то он и признался?
— Ну да, но…
— И вы полагали, что именно лорд Роберт Госпел и был шантажистом? С того самого концерта, на котором он сидел возле вас?
— Так это был Роберт Госпел! — воскликнула она, полная злобы и триумфа, и с вызовом откинула голову.
— Нет, — сказал Аллейн. — Вы ошиблись. Лорд Роберт не был шантажистом.
— Был. Я знаю, что был. Вы думаете, от меня укрылось, что прошлой ночью он следил за нами? Почему он спросил меня о Морисе? Почему Морис предупреждал меня, чтобы я остерегалась его?
