Джорджетта Хейер - Предательский кинжал
— А потом?
— Дайте мне подумать! — взмолился Джозеф, прижимая пальцы к вискам. — Это было как в кошмарном сне. Казалось, да и сейчас кажется, нереальным, фантастичным! Форд вернулся с бренди. Стивен забрал его и отослал лакея позвонить доктору.
— О! — сказал Хемингей. — Значит, Форд почти не находился в комнате?
— Нет. Ему там нечего было делать. В то время, когда он был еще в комнате, я сделал свое ужасное открытие. Я был рад услышать, что Стивен отослал его. В этот момент мне было невыносимо присутствие постороннего.
— Что это было за открытие, сэр?
— Я увидел кровь на моей руке! — сказал Джозеф с дрожью в голосе. — Кровь с пиджака моего брата, там, где я до него дотронулся! Тогда и только тогда я увидел дыру в его пиджаке и понял, что Ната убили!
Захваченный его рассказом, инспектор непроизвольно пробормотал: "Подло убили" — и закашлялся, чтобы заглушить собственные слова. К счастью, Джозеф, казалось, не услышал его. "Восхищен собственной игрой", — подумал Хемингей, с любопытством отмечая, как человек, несомненно переживающий, может драматизировать собственные чувства с таким болезненным наслаждением.
— Очень неприятно для вас, сэр, — сказал он. — Я не хочу, чтобы вы останавливались на этом больше, чем нужно, но мне надо знать, что случилось после того, как Форд пошел звонить. Когда сюда пришел инспектор Колволл, он обнаружил, что дверь заперта и все окна закрыты.
— Да, это и делает все таким необъяснимым! — сказал Джозеф.
— Вы сами видели, что окна были заперты, сэр?
— Нет, но видел мой племянник. Я был слишком потрясен! Мне даже не пришло в голову, что мы должны посмотреть на окна. Но мой племянник — оплот мужества! Как и можно было предположить, в экстремальной ситуации он обо всем подумал!
— Он осмотрел окна, да, сэр?
— Да, я уверен. Мне кажется, я вспоминаю, как он подходил к ним и откидывал шторы. А, да! И он еще спросил меня, понимаю ли я, что и окна и дверь были закрыты!
— Вы сами не проверяли окна, сэр?
— Нет, зачем? Достаточно того, что один из нас видел это. Мне было все равно, я чуть не сошел с ума!
— Значит, это не вы убедились в том, что дверь ванной тоже закрыта?
— За этим проследил Стивен, — сказал Джозеф. — Не знаю, что бы я делал без него!
Инспектор быстро пришел к выводу, что никто в усадьбе, включая его самого, не был бы в таком затруднительном положении, если бы не действия мистера Стивена Хериарда, и, горячо согласившись с Джозефом, сказал, что не хочет больше его задерживать. Затем он отправился на поиски Форда.
Форд, которого полиция уже дважды допрашивала, нервничал и ходил с унылым видом, но когда его спросили, пытался ли он предыдущим вечером войти в комнату своего хозяина через дверь ванной, он с готовностью ответил, что пытался, но она была закрыта. Паула обсуждала с Ройдоном, насколько целесообразно переписать второе действие "Горечи полыни". Прерванная на середине, она нетерпеливо ответила, что, разумеется, не пробовала дверь в ванную, и повернулась спиной к инспектору. Он удалился, и ему повезло — он столкнулся с Валерией, которая проходила через холл, чтобы подняться наверх. Увидев инспектора, Валерия вздрогнула и посмотрела на него с тревогой, смешанной с подозрением.
— Именно вас мне и хотелось видеть, мисс, — любезно сказал Хемингей.
— Бесполезно, я ничего не знаю! — заверила его Валерия.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил он, удивив ее, как и предполагал. — Не похоже, чтобы такая молодая леди, как вы, была замешана в убийстве.
Было слышно, как она с облегчением вздохнула, но продолжала подозрительно смотреть на него. Правильно рассудив, что она не будет возражать против известной доли фамильярности, если та в достаточной мере приправлена лестью, он сказал:
— Не обижайтесь на мои слова, мисс, но я был просто поражен, когда встретил здесь такую даму, как вы.
Она инстинктивно откликнулась:
— Ну, не знаю! Вы думаете, я такая необыкновенная?
— Но я не каждый день встречаю такую красивую молодую даму, и еще на работе, — не смущаясь, сказал инспектор.
Она хихикнула.
— Бог мой, я не думала, что полицейские делают комплименты!
— Им редко выпадает такая возможность, — ответил Хемингей. — Вы помолвлены с мистером Стивеном Хериардом, мисс?
Ее лицо помрачнело.
— Да, в некотором смысле, — согласилась она.
— Вы как будто не уверены в этом! — сказал он, понимающе поднимая бровь.
— Ну, не знаю! Только никогда не думала, что такое может случиться. Это все как-то меняет. И потом, я просто ненавижу этот дом, а Стивен его обожает.
— А, любит старину, — произнес Хемингей, насторожившись.
— Ну, для меня это просто смерть, я не собираюсь быть заживо погребенной в этом доме.
— На вашем месте я бы не переживал, мисс. Думаю, мистер Стивен будет рад жить там, где только вы захотите.
Она подняла на него удивленные глаза.
— Стивен! Нет, что вы! Он самый упрямый из всех людей, которых я когда-нибудь встречала! Если он что-нибудь решил, его уже не переубедишь!
— Вижу, вам здесь пришлось нелегко, — сказал Хемингей с сочувствием.
Валерия, страдая от сознания собственных несчастий, которое усиливалось обидой на непонимание матери, взывающей к ее здравому смыслу, была только рада найти кого-нибудь, кому она могла бы излить свою душу. Она придвинулась к инспектору и сказала:
— Да, вы правы. Вы понимаете, я ужасно чувствительная! Я не могу с собой ничего поделать!
Инспектор понял намек и немедленно ухватился за него.
— Я с первого взгляда понял, что вы просто комок нервов, — беззастенчиво соврал он.
— Вот именно! — подхватила Валерия, необыкновенно польщенная. — Только никто из этих людей не понимает этого и ни о ком, кроме себя, не думает. Кроме дяди Джо, он хороший, и Виллогби Ройдон мне тоже нравится. Но все остальные относятся ко мне просто отвратительно.
— Завидуют, и неудивительно, — кивнул Хемингей.
Она засмеялась и пригладила локоны.
— Ну, не представляю, почему бы это! И потом, Стивен такой же плохой, как и все остальные. Даже хуже!
— Может быть, он ревнует, лично я стал бы.
— О, Стивен совсем не такой! — сказала она, отбрасывая это предположение. — Ему все равно, что я делаю. Нет, честно, нет! На самом деле он ведет себя так, будто ему наплевать на меня, и это несмотря на то, что он привез меня, чтобы познакомить со своим дядей. Конечно, мне не надо было бы вам говорить об этом, — добавила она с запоздалым осознанием разницы в их положении.
— Не беспокойтесь об этом, мисс, — сказал инспектор. — Это такое облегчение, когда есть кому излить душу. Я понимаю, через что вы прошли.
