Эрл Гарднер - Дело о тонущем утенке
– Что же произошло в квартире у Милтера? – спросил судья. – Как вы себе это представляете?
– Ему позвонила девица из агентства Оллгуда и сообщила, что приедет к нему вечерним автобусом. У нее, мол, имеются важные новости. Тогда Милтер, который морочил голову одновременно двум женщинам: своей гражданской жене и блондинке от Оллгуда, сказал Альберте Кромвелл, что в полночь у него будет чисто деловое свидание с этой девицей, причем сумел ее убедить, что ничего похожего на роман между ними нет. Но опять же случайность – первой явилась миссис Денджердфильд. Возможно, миссис Денджердфильд стала говорить о готовности заплатить требуемую сумму, но при условии, что в дальнейшем он оставит их в покое. Вне себя от радости, Милтер стал уверять ее, что все так и будет, даже предложил ей выпить в знак дружбы стаканчик горячего рома с маслом, который он как раз готовил. Миссис Денджердфильд прошла следом за ним в кухню, налила кислоту в стоящий на плите кувшинчик, бросила туда же цианид и, сославшись на необходимость привести себя в порядок, выскочила из кухни, плотно закрыв за собой дверь. А через несколько минут, убедившись в успехе задуманного предприятия, поспешила ретироваться, не забыв посадить утенка в аквариум. Вот тут-то у нее и возникли сложности.
– Вы имеете в виду приезд Визерспуна? – предположил судья Миханн.
– Сначала явилась блондинка из детективного агентства. У нее имелся свой ключ. Она спокойно отомкнула дверь и стала подниматься по лестнице на третий этаж. Однако миссис Денджердфильд проявила редкое присутствие духа и большую сообразительность. Этого у нее не отнимешь.
– Что же, по-вашему, она сделала? – уже откровенно заискивал перед адвокатом скисший Коупленд.
Мейсон лукаво поглядел на своих коллег и подмигнул:
– Сняла с себя платье.
– Я не уверен, что понимаю вас.
– Все очень просто. В Милтера были влюблены две женщины. Одна была гражданская жена, вторая – девица из агентства. Каждая из них, естественно, считала себя единственной, но в то же время они интуитивно подозревали его в неверности. У блондинки имелся ключ. Она стала подниматься по лестнице и внезапно увидела на площадке у двери Милтера полуодетую женщину. Блондинка приезжала предупредить Милтера, что по его следу направился Мейсон. Как вы считаете, какова была ее естественная реакция в подобных обстоятельствах?
– Послать его к черту, повернуться и бежать без оглядки прочь? – сказал судья, выразительно сплевывая.
– Именно так она и поступила, – сказал Мейсон, – причем она была настолько рассержена, что не потрудилась даже закрыть внизу за собой дверь. А тут как раз появился Визерспун. Он тоже направился вверх по лестнице, но миссис Денджердфильд, проделав с ним то же самое, заставила и его в смущении ретироваться. Таким образом расчистив себе путь, она ушла.
Гражданская жена Милтера какое-то время была совершенно спокойна, поджидая обещанного условного сигнала, но все равно ее терзали сомнения. Она прислушивалась, а потом, стоя в фонаре, стала следить за входом в квартиру Милтера. Когда полуодетая миссис Денджердфильд затеяла спор с Визерспуном, жена Милтера услышала женский голос и решила получше рассмотреть соперницу. Но вместо нее она увидела ретировавшегося Визерспуна и записала номер его машины.
Несколько минут судья Миханн обдумывал рассказанное Мейсоном.
– Ну что же, все это выглядит весьма правдоподобно. Полагаю, миссис Кромвелл спустилась вниз и встретила у дверей уже вас. Ей не хотелось у вас на глазах звонить к Лесли, да к тому же вы ей сказали, что уже звонили и не добились ответа. Ей надо было как можно скорее добраться до телефона, поэтому она оставила вас и поспешила якобы в город. Это позволило миссис Денджердфильд незаметно удалиться из квартиры Милтера.
– Совершенно верно, потому что я тоже ушел вместе с ней.
– Прекрасно! Вы выдвинули интересную версию. Пока это всего лишь версия, правда весьма правдоподобная и любопытная. Она объясняет и убийство Бурра. Полагаю, миссис Денджердфильд решила, что ей опасно иметь такого беспомощного сообщника, который и впредь будет доставлять ей неприятности, и решила устранить его тем же путем. Но как ей удалось проникнуть в дом Визерспуна, минуя собак? Как она добыла удочку для Бурра?
Мейсон без тени сомнения возразил:
– Она ничего этого не делала.
Судья несколько раз кивнул:
– Я как раз начал подумывать, что это мог сделать один человек. Ведь оба преступления были совершены при помощи кислоты и цианида. На это еще не доказывает, что оба убийства совершены одним человеком, скорее всего, тут действовали сообщники. И, однако же, это то предположение, из которого мы исходили в самом начале.
– Но это же очевидно! – запротестовал Коупленд.
Судья Миханн покачал головой:
– Способ убийства совершенно необычный. Не многим пришло бы в голову совершить первое убийство таким вот путем. Но… после широкой огласки вполне резонно допустить, что второе преступление мог совершить один из многих тысяч человек, прочитавших отчеты об этом процессе… Ведь если на протяжении одной недели застрелят двух человек, никому не придет в голову считать, что их убил один и тот же человек. Единственная причина, почему все мы были введены в заблуждение, – необычный способ убийства.
– Совершенно верно. И в этой связи я хочу обратить ваше внимание на нечто крайне важное и интересное. Когда я приехал на ранчо к Визерспуну, я привез с собой стенограмму судебного процесса над Хорасом Эйдамсом и кое-какие газетные вырезки. На время обеда я все это спрятал в ящик письменного стола в доме Визерспуна. Кто-то вскрыл этот ящик и рылся в бумагах. Кто-то очень желал выяснить причину моего появления в доме Визерспуна.
– Вы имеете в виду Бурра?
– К этому времени Бурр уже лежал в постели со сломанной ногой.
– Возможно… Марвин Эйдамс?
Мейсон покачал головой:
– Если бы Марвин Эйдамс что-нибудь узнал про старое убийство, он наверняка расторг бы свою помолвку с Лоис Визерспун. Вне всякого сомнения, он был бы настолько расстроен, что сразу отправился бы на фронт. Визерспун не в счет: он знал историю Марвина и причину моего приезда. Лоис Визерспун тоже не могла это сделать, потому что не в ее характере подглядывать и подслушивать, она всегда идет напролом. А во-вторых, когда я в конце концов объяснил ей, в чем состоит моя задача, она так изменилась в лице, что я понял: раньше она ни о чем не догадывалась. Таким образом, остается всего лишь один человек, который отлучался из-за стола и отсутствовал довольно долго.
– Кто? – спросил Коупленд.
– Миссис Бурр!
Судья снова заворочался в кресле.
