Томас Ханшеу - Человек с тысячью лиц
— Однако он знает много больше, чем вы можете предположить, генерал. Он ведь тоже побывал в заброшенном особняке Глира вчера вечером. Он пошел туда, желая, как и вы, мой друг, избавиться от графа Франца де Лувизана, даже если придется пойти на преступление, чтобы добиться своей цели.
— Лорд Улмер! Лорд Улмер! — повторил генерал в замешательстве. — При чем тут он? Почему он должен бояться этого человека?
— Совершенно верно… Поскольку вы многого не знаете. Так вот, этот самый лорд Улмер имеет столько же прав называться лордом, как я, к примеру.
— Самозванец! — задыхаясь, в один голос воскликнули генерал и господин суперинтендант.
— Да, самозванец, — спокойно подтвердил Клик. — Я сразу узнал его, как только оказался с ним лицом к лицу. Одно время его называли Паулем Пантерой, хотя настоящее его имя было Пауль Бертон. Он был апашем, спутником Марго — королевы апашей, самой известной преступницы Парижа. Этот человек, Пауль, одно время служил камердинером у настоящего лорда Улмера — вероятно, когда тот проживал в Париже. Затем он отправился за ним в Аргентину. Кроме того, Пауль прихватил с собой кое-что из товаров и верительные грамоты другого апаша — Фердинанда Ловецкого, который изготавливал специальную краску для волос «Джетанола». Он был убит, когда отказался передать апашам неожиданно свалившееся ему на голову наследство. Настоящий лорд Улмер помог Анатолю бежать. Но уже в Аргентине работодатель Пауля погиб или был убит; один бог только знает, что там случилось. А потом Пауль решил вернуться в Европу, в Англию, назвавшись лордом Улмером. В этом он преуспел. Вы и ваша жена видели досточтимого лорда давным-давно, так что, вооруженный всеми необходимыми бумагами, он с легкостью выдал себя за настоящего дворянина. И все было бы замечательно, если бы он лоб в лоб не столкнулся с графом де Лувизаном, который сам был самозванцем. После этого один жулик стал угрожать другому, только вот все козыри были на руках у Франца де Лувизана. Это был его план — жениться на леди Кэтрин. Лорд Улмер вынужден был подчиниться, так как боялся, что его передадут в руки полиции как самозванца — или, что еще хуже, выдадут Марго. Он играл на чувствах Кэтрин, заставил ее бросить молодого Клаверинга и выйти замуж за самозваного графа. К сожалению или, возможно, к счастью, де Лувизан в последний момент поссорился с ним. У него были и другие планы, связанные с этими письмами…
— Боже мой! Теперь я начинаю понимать… — задохнулся генерал. — Де Лувизан вел двойную игру. Эти письма были моими. Он умудрился украсть их у меня на Мальте. Нет, в этих письмах нет ничего такого, но леди Клаверинг… она и я… мы считали себя влюбленными, много лет назад, и она боялась, что Филипп Клаверинг, настоящий человек чести, мог отвернуться от нее и прервать дружбу со мной. Это было бы ударом для нас обоих. А этот негодяй продолжал угрожать тем, что передаст письма сэру Филиппу или самой Марго. Я едва не сошел с ума, когда леди Клаверинг сообщила мне, что собирается встретиться с этим негодяем. Однако я получил записку слишком поздно — и буквально сошел с ума. Мысли спутались… смешались. В тот момент, когда лакей передал мне письмо, я стоял перед зеркалом в своей комнате и готовился ко сну. Думаю, вы знаете, что я использую краску для усов. Ведь так, господин Клик? Когда первый шок прошел, я пригладил волосы, использовав вместо лака краску. Видимо, перепутал от волнения. Не помню, как я попал в особняк Глира… все было как в тумане.
— Такое часто бывает при подобных обстоятельствах, генерал. Подобные события часто вызывают шоковое состояние. Вы в самом деле ни за что не отвечаете и в самом деле не могли дать отчет своим действиям, почему вы оказались в том доме, а в руках у вас все еще была баночка с краской для усов… Вы помните, что делали там?
— Да. Хотя я не очень понимал, что происходит, пока не оказался на месте.
— Гм-м-м! Что-то я разболтался. А струна? Откуда она взялась?
— Струна, господин Клик?
— Да, часть струны. Думаю, вы, генерал, по пути машинально прихватили обрывок струны. Вы же принесли ее в тот дом, так?
— О боже мой, откуда вы все это знаете? Никто, никто на земле не мог вам все это рассказать, господин Клик, ни одной живой души там не было… Но все так и случилось. И когда я вошел, то нашел леди Клаверинг…
— …в бледно-зеленом атласном платье и нижней розовой газовой юбке?
— Да. Когда я очутился там, она как раз сидела в беседке с тем самым негодяем. А краска для усов и струна все еще были у меня в руках. В какой-то миг я понял, что эти вещи совершенно бесполезны, и бросил их на пол.
— Так я и подумал, — продолжал инспектор Клик. — Убийца нашел их и, что самое главное, использовал.
— Убийца? — Генерал внимательно посмотрел на инспектора Клика. — Вы и это знаете? Кто он, этот таинственный убийца? Почему он убил того негодяя? Почему пришпилил тело к стене?
— Мы дойдем и до этого, генерал, — ответил инспектор Клик. — А пока поговорим о вас… О том, что делали лично вы. Лучше объясните, почему после того, как обещали леди Клаверинг не возвращаться в особняк Глира, вы все равно оказались там, нарушив данное слово?
— Да, я вернулся, господин Клик. Вернулся, чтобы сделать последнее усилие… Негодяй, по-моему, с пользой использовал это время, потому что когда я пришел, то услышал удары молотка.
Увидев меня, он словно взорвался. Прыгнул ко мне, будто дикий зверь. «Шпионишь! — заорал он. — Я тебя проклинаю! Лучше скажи, что ты видел?.. Ни она, ни ты не избавитесь от меня. Она уже в моей власти, будешь и ты!» Он попытался меня ударить, я увернулся. Тут что-то просвистело у меня над головой. Он чуть не снес мне полголовы. А когда он размахнулся для следующего удара, я что есть силы врезал ему в челюсть. Отлетев, он ударился затылком о каминную полку. Мне показалось, что он потерял сознание. Он сполз по стене на пол. В какой-то миг я даже подумал, что убил его, но почти сразу понял, что только оглушил. В самом деле, он вскоре стал выказывать признаки жизни. А потом я услышал, как кто-то пробирается через сад, и постарался как можно скорее убраться оттуда. По дороге домой я никого не встретил, и вы представить себе не можете, как я был удивлен, когда утром узнал об убийстве. Тогда я корил себя, что именно я убил этого человека. Он ведь мог умереть и после того, как я его оставил. Тогда, уже утром, я отправился на место преступления и убедился, что негодяй был найден прибитым к стене, да еще расписанным какими-то числами. А раз так, то его убил кто-то другой.
И моя жизнь с этого момента превратилась в настоящий кошмар.
— Полностью верю, — заверил генерала Клик. — Вы дорого заплатили за свое «безумие». Но если вы совершаете глупость, то должны отвечать за это, господин генерал. Божеские законы в этом аспекте более совершенны, чем человеческие. А я… всего лишь инструмент — иногда тут, иногда там… — Он пожал плечами и выразительным жестом убрал за спину обе руки. — Произошло убийство, и закон требует, чтобы кто-то заплатил жизнью за отнятую жизнь. А моя обязанность как человека, служащего закону, состоит в том, чтобы повесить убийцу, даже учитывая то, что жертва, возможно, заслужила смерть двадцать раз и мир стал бы лучше, избавившись от такого негодяя. Генерал… — Но тот неожиданно отшатнулся от инспектора Клика, откинувшись на спинку стула. — Но, генерал, человек, занимающийся такими делами, должен быть как из железа, холодным, бесстрастным, несгибаемым — простой механизм для исследования загадок и совершения возмездия. Такой человек не должен быть сентиментальным, он не должен делать из убийцы героя, даже если тот делает благое дело. Преступник должен ответить, даже если, совершив преступление, сделал благое дело.
