Рекс Стаут - Если бы смерть спала (сборник)
– Я хочу попросить вас кое о чем.
Вульф открыл глаза:
– Да, мистер Брэгэн? Прошу вас, не надо церемоний. И не хотите ли присесть? Меня смущает необходимость смотреть на человека снизу вверх.
Я подвинул коренастому здоровяку кресло. Услышать слова благодарности я не ожидал – и не услышал. Существует два типа боссов: которые говорят «спасибо» и которые «спасибо» не говорят. Я уже определил, к какому типу относится Брэгэн, а потому не питал иллюзий. Но поскольку Вульф позволил себе съязвить насчет церемоний, я подумал, что и я могу пройтись разок, и сказал Брэгэну, что не стоит меня благодарить. Но он меня даже не услышал.
Его холодные цепкие глаза были устремлены на Вульфа.
– Мне понравилось, как вы справились с Колвином, – сказал он.
Вульф фыркнул:
– А мне нет. Я хочу поехать домой. Если я поговорил с человеком, в чьей власти дать мне что-то, но в результате не получил этого, значит, я не справился. Надо было улестить его. Тщеславие – могучий рычаг управления.
– Он дурак.
– Отнюдь. – Вульф явно был не в том настроении, чтобы соглашаться с кем-либо или с чем-либо. – Мне показалось, что у Колвина в целом неплохо получилось. Для безвестного чиновника из глубинки его поведение с вами и мистером Феррисом можно назвать почти бесстрашным.
– Ха! Он дурак. Идея о том, что кто-то из нас намеренно убил Лисона, настолько нелепа, что только полный идиот мог всерьез высказать ее.
– Она не столь нелепа, как гипотеза о браконьере, позаимствовавшем полено из ваших дров в качестве трости, а потом вдруг вздумавшем использовать его в качестве смертоносного оружия. Браконьеры, застигнутые на месте преступления, не убивают; они бросаются наутек.
– Ладно, пусть убийца не браконьер, – резко заявил Брэгэн. – Но и не кто-то из нас. Но страшно подумать, как это все скажется на моих планах. Если убийство не раскроют немедленно, случиться может все что угодно. Раз Лисона убили в моем коттедже, госдепартамент перестанет иметь со мной дело, и не только это. Посол Келефи может отказаться от заключения сделки, что гораздо, гораздо хуже.
Он ударил по подлокотнику кресла кулаком.
– Нужно раскрыть это убийство немедленно! Но видит Бог, с этими растяпами рассчитывать не на что. Я наслышан о вас, Вульф, и только что беседовал с одним из своих деловых партнеров в Нью-Йорке. Он говорит, что вы честный и толковый, лучше вас никого нет, правда у вас заоблачные гонорары. Ну и черт с ним. Если эта канитель затянется и нарушит мои планы, я потеряю в тысячу раз больше. Словом, я хочу, чтобы вы занялись этим. Хочу, чтобы вы узнали, кто убил Лисона, и поскорее, черт побери.
– Сидя здесь? – Вульф явно не вдохновился предложением. – Не смея шагу ступить за пределы дома и веранды? Очередная нелепица.
– С этим я разберусь. Через пару часов здесь будет Джессел, генеральный прокурор. Я хорошо его знаю и даже оплачивал его выборы. Я с ним поговорю, и тогда, прочитав ваше заявление и, если потребуется, задав вам несколько вопросов, Джессел отпустит вас. На взлетной полосе в двенадцати милях отсюда у меня стоит самолет, вы с Гудвином полетите в Вашингтон и возьметесь за дело. Я назову вам фамилии нескольких человек, которые могут оказаться полезными, и сам позвоню им отсюда. Как мне кажется, кто-то заимел зуб на Лисона и решил прикончить его здесь. Вы отыщете этого типа и «пришьете» ему убийство, только действуйте поживее. Я не буду объяснять вам, как это сделать, это ваша работа. Ну, согласны?
– Нет, – коротко сказал Вульф.
– Почему?
– Меня это не привлекает.
– К черту лирику, мы с вами деловые люди. Почему нет?
– Я не обязан ни перед кем отчитываться, мистер Брэгэн. Однако я у вас в гостях и поэтому дам объяснения. На самолете я соглашусь полететь, только будучи совсем уж в отчаянном положении, тогда так сейчас мое положение таковым не назовешь. Кроме того, я хочу домой, а не в Вашингтон. Далее, даже если ваша гипотеза верна, для обнаружения преступника и сбора доказательств его вины может потребоваться столько времени, что ваши планы уже ничто не спасет. Есть и четвертая причина, еще более убедительная, но я не готов открыть ее вам.
– Что за причина?
– Нет, сэр. Вы властный человек, мистер Брэгэн, зато я – упрямый. Как гость, я обязан вести себя учтиво по отношению к вам, но это всё, и от работы я отказываюсь. Арчи, стучат.
Я уже был на пути к двери. На этот раз, освоившись со здешними правилами этикета и не желая быть растоптанным, я распахнул дверь и отошел в сторону. И не просчитался: посетитель ворвался в комнату, не обратив на меня внимания. Это был Джеймс Артур Ферри. Брэгэн сидел спиной к входу, и когда Фэррис очутился достаточно далеко, чтобы увидеть, кто это, он застыл как вкопанный и выпалил:
– И вы здесь, Брэгэн? Хорошо.
Брэгэн в ответ буркнул:
– Что в этом хорошего?
– Я как раз собирался попросить Вульфа и Гудвина о небольшом одолжении. Хотел попросить их пойти со мной в вашу комнату и поприсутствовать во время нашего с вами разговора. Как подсказывает мне опыт, с вами лучше говорить при свидетелях.
– О, да прекратите вы, ради бога. – Брэгэн был сыт по горло. Сначала Вульф отказал ему, а теперь еще и это. – Совершено преступление. Убит государственный деятель. Об этом трубят на каждой радиостанции и на каждом телеканале, завтра новость подхватят тысячи газет. А вы все о своем.
Феррис, очевидно, не слушал. Он прищурился, глядя на Вульфа.
– Если вы не против, – начал он, – я скажу, что хотел, прямо здесь. Можете не опасаться, что вам придется потом давать показания в суде: у Брэгэна кишка тонка лгать, когда он знает, что три человека слышали правду. А я буду очень вам признателен. – Феррис обратил свой прищур на Брэгэна. Казалось бы, его рот-дефис слишком узок, чтобы выразить им ненависть, однако у Ферриса это получилось. – Я просто хочу сказать вам о том, что собираюсь сделать, чтобы вы не говорили потом, будто вас не предупредили.
– Валяйте. – Брэгэн откинул голову назад, встретившись взглядом с прищуром Ферриса. – Выкладывайте, что там у вас.
– Как вам известно, сюда едет генеральный прокурор. Он непременно поинтересуется, на какой стадии находятся наши переговоры с Келефи и Паппсом, а также спросит о том, какую позицию занимал в этом деле Лисон. Может, он и не станет напрямую связывать переговоры с убийством, но расспрашивать о них будет, это точно, и не на общей встрече, как это сделал Колвин, а в беседах с глазу на глазах. Когда он спросит меня, я ему все расскажу.
– И что же вы ему расскажете?
– Правду. О том, как ваш человек в Париже начал обрабатывать Келефи и Паппса, когда они еще были в своей стране. О том, как вы пытались навесить на Паппса какой-то компромат. О том, как вы подсадили на их рейс ту женщину, чтобы она повлияла на миссис Келефи, только этот план у вас не выгорел. О том, как двое ваших людей, чьи имена я могу назвать, пытались нажать на Лисона, и…
