Эллен Вуд - Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла (Антология викторианской детективной новеллы).
— Я так и думал, что это вы, — проговорил он, и его бледное лицо порозовело. — Проходите, у нас людно, потому что сегодня крупные скачки.
Войдя, я с любопытством огляделся. Зал был полон изящно одетых дам и джентльменов; многие сидели на диванах и в креслах-качалках. Пол устилали мягкие турецкие ковры, а украшения в зале наверняка обошлись в немалые суммы. В одном конце зала стоял столик, на нем — газовая лампа, несколько листков бумаги, а также «Путеводитель Рэффа»[29]. Напротив в нише помещался телеграфный аппарат, который непрерывно щелкал и жужжал, пропуская через себя бумажную телеграфную ленту; лента покрывалась буквами и падала в корзину для бумаг большими петлями. Я сразу понял, что когда нишу закроют занавесом на полукруглом карнизе, никто не сможет увидеть, что аппарат пишет на ленте.
— Доктор, позвольте вас познакомить с капитаном Ванделером, — сказала мисс Кьюсак у меня за спиной.
Я обернулся и поприветствовал высокого, гладко выбритого мужчину, который ответил мне располагающей улыбкой.
— Полагаю, вы увлекаетесь скачками? — спросил он.
— Меня привлекает только сегодняшнее состязание — Кубок Сити и пригородов, — ответил я. — Мне хотелось бы сделать небольшую ставку, поэтому мисс Кьюсак и привела меня сюда, к мистеру Рэшли.
— На какую именно лошадь думаете поставить? — поинтересовался капитан.
— На Софита, — ответил я наугад.
— Ха-ха! Это точно не фаворит; хотя, если повезет… Все же двадцать к одному, — проговорил он и отошел. Фаррелл как раз стоял у аппарата и объявлял список участников первого забега. Некоторые из присутствующих подошли к столику, записали свои ставки на листочках бумаги и передали их Фарреллу. Капитан Ванделер, однако, еще не ставил.
Я пристально следил за всеми и удостоверился, что обман совершенно невозможен.
Мисс Кьюсак, очевидно, живо интересовалась происходящим; она и сама сделала довольно большую ставку, хотя, как выяснилось, и не выиграла. Затем последовал еще один забег, а после него, в половине четвертого пополудни, объявили участников главного состязания дня. Ставили много и на всех лошадей без исключения, а без двадцати четыре раздалось долгожданное «Старт» — забег начался.
Фаррелл тут же задернул занавес вокруг аппарата, а присутствовавшие продолжали делать ставки. Кое-кто ставил огромные суммы — по несколько сотен фунтов. Вскоре аппарат снова защелкал и зажужжал: видимо, стало известно, кто победил.
— Джентльмены! Все ли сделали ставки? — спросил Фаррелл.
— Секундочку, — воскликнул Ванделер, подошел к столику и взял ручку. — Конечно, шансов у меня мало, но ведь риск — дело благородное. Ставлю пятьсот на Прибоя. Тройное пари[30] — и будь что будет!
Он пересек зал и отдал свой листок Фарреллу.
— Принято, капитан. Как обычно, вы не мелочитесь… Кто-нибудь еще желает сделать ставку? Я открываю занавес.
Все молчали. Фаррелл побледнел, всем своим видом выдавая сильное волнение. Присутствующие плотнее обступили нишу с аппаратом; те, кто стоял позади, старались заглянуть через плечо стоящих перед ними. Фаррелл отдернул занавес и провозгласил:
— Победил Прибой!
Я взглянул на мисс Кьюсак. Она стояла у столика и изучала стекло газовой лампы. Вдруг она повернулась к инспектору Марлингу и что-то прошептала ему. Он тут же вышел, никем не замеченный из-за гула голосов, поднявшегося в зале: коэффициент на победу Прибоя был двадцать к одному, и Ванделер, с учетом правил тройного пари, выиграл целых двенадцать с половиной тысяч.
Я подошел к Фарреллу, который все стоял у телеграфного аппарата. Уолтер был бледен как смерть, на лбу у него выступили капельки пота.
— Боюсь, для вашей конторы это сильный удар, — заметил я.
Он засмеялся с деланым легкомыслием, потом посмотрел мне в глаза и произнес:
— Да. Ванделеру все время везет. Едва он договорил, как в зале вновь появился инспектор Марлинг. По лицу инспектора было видно, что сейчас случится нечто из ряда вон выходящее, но что именно — я не мог понять. Инспектор пересек зал и, подойдя к Ванделеру, положил руку ему на плечо, провозгласив громким голосом:
— Капитан Ванделер, вы арестованы за преступный сговор с целью мошенничества и за присвоение денежных средств обманным путем.
Даже молния, ударь она прямо посередине конторы, не могла бы вызвать большего потрясения. Ванделер отшатнулся и воскликнул:
— Кто вы? Что все это значит?
— Я инспектор Марлинг из Скотленд-Ярда. Ваша игра окончена, сопротивляться бесполезно.
Все присутствовавшие были в полнейшем замешательстве. Внезапно двое мужчин бросились к дверям, но там их уже ждали двое полицейских. Фаррелл, бледный как мел, стоял, не в силах пошевелиться.
— Ради бога, объясните же, что происходит! — произнес он наконец.
— Извольте, — ответила мисс Кьюсак. — Все дело в том, что вы стали жертвой чрезвычайно дерзкого мошенничества, и притом столь тонкого, что ему вряд ли найдутся равные. Пойдемте, я все вам покажу.
Говоря это, мисс Кьюсак повела нас всех наверх, на пятый этаж. Мы оказались в комнате прямо над залом. Она была скромно обставлена на манер делового кабинета, и в ней, к нашему удивлению, помещался еще один телеграфный аппарат, который тоже принимал сообщения.
— Доктор Лонсдейл, — обратилась ко мне мисс Кьюсак, — вы помните объявление? «Ошибка исключена. Прибой. Жокей-клуб».
— Безусловно, — отвечал я.
— Коль скоро речь идет о скачках, то, прочитав объявление, мы с вами подумали, что имеется в виду тот жокей-клуб, который устраивает состязания. Признаться, над этим я долго ломала голову. Но ведь есть и другой «Жокей-клуб». Смотрите! — Она указала на открытую коробку на столе, в которой лежало несколько маленьких флаконов. Она взяла один из них, вытащила стеклянную пробку и подала мне.
— Узнаете аромат? — спросила она.
— Конечно, — ответил я. — Одеколон «Жокей-клуб», ведь так? И все же я пока ничего не понимаю.
«Узнаете аромат?» — спросила она.
— Сейчас я все объясню, и вы, джентльмены, увидите, на какие хитрости может оказаться способен преступный ум.
Она подошла к квадратному карточному столику в углу и отодвинула его в сторону. Под ним, прямо под одной из ножек, обнаружился выход газовой трубки; конец ее был не запаян, а просто прикрыт болтом с шайбой.
— А теперь смотрите! — воскликнула мисс Кьюсак. — Эта трубка соединена с лампой на столике в зале. Когда лампу выключают, трубка остается пустой. Тот, кто снимал этот офис (боюсь, он успел скрыться), — сообщник капитана Ванделера и, следовательно, сообщник Рэшли. Вместе преступники изобрели тайный код, по которому каждой лошади соответствовал определенный аромат. Как только сообщник, сидевший в этой комнате, прочитывал имя победителя на телеграфной ленте, он прыскал в газовую трубку нужными духами.
