Эрл Гарднер - Дело беззаботного котенка
— Правильно. Забрался он туда через окно, нечаянно перевернул ночной столик, но быстро сообразил — а Ланк отнюдь не был таким дурнем, каким казался — сымитировать походку миссис Шор, как будто это она ходит по комнате. Он подковылял к бюро, взял револьвер и направился к окну, когда Джерри Темплер распахнул дверь и попытался включить свет. Ланк сделал пару выстрелов, выскочил в окно и рванул к себе домой, скорее всего на своей машине. Ланк врал, что не ложился спать. Он уже лежал в постели, когда позвонила Матильда. Вернувшись домой, он спрятал револьвер в жестянке с мукой, постелил постель в задней спальне, полежал на ней достаточно долго, чтобы смять простыни, положил в пепельницу остаток сгоревшей сигары, вывалил содержимое комода и гардероба на пол. После этого он поехал на трамвае к дому Шоров в надежде, что его схватит полиция и допросит. Под нажимом полиции он должен был как бы нехотя рассказать историю о появлении Фрэнклина Шора, которую состряпала Матильда. Полиция немедленно помчалась бы в домик Ланка и нашла бы все подстроенные им доказательства того, что Фрэнклин Шор действительно побывал в доме Ланка, но успел удрать, прихватив его деньги. Конечно, Ланк не ожидал, что они обшарят жестянку с мукой. Это был его самый секретный тайник, и они никогда бы его не нашли, если бы не я.
— Откуда вы все это узнали? — удивилась Делла Стрит.
— Поведение котенка убедительно доказывает, что постель в передней спальне была согрета, а в задней — нет. Вот ключ к разгадке всего дела. Ланк встал с постели. Она была нагрета, и котенок устроился на ней. Но вот Ланк вернулся, стал прятать револьвер в жестянку с мукой, и тут появился котенок и залез в муку. Когда его выставили из кухни, он убежал в заднюю спальню, вскочил там на кровать, обнаружил, что она холодная, вспомнил уютную теплую ямку на кровати в передней комнате, поспешил туда и улегся спать. Ну, а Ланк отправился к дому Шоров в надежде привлечь внимание полиции и выложить им свою тщательно подготовленную историю. Но ты перехватила его. Он не слишком боялся рассказывать нам свою историю, раз уж он собирался выложить ее полиции, но все же ему пришлось притвориться, что он не желает иметь дело с полицией. Он боялся, что я не сразу расскажу полицейским его историю, поэтому, как только появилась возможность, — он анонимно позвонил лейтенанту Трэггу, и в результате его обнаружили.
Матильда рассчитывала убить кучу зайцев одним кусочком свинца 38-го калибра. Создалось бы впечатление, что ее муж жив и что именно он сделал это. Далее, раз он жив — а полиция, конечно, никогда бы его не нашла, — значит, Джеральд Шор и Элен не могут претендовать на наследство. Элен по-прежнему бы целиком зависела от тетки, а сорок тысяч долларов остались бы в распоряжении Матильды.
— Но почему она велела Ланку позвонить именно Элен?
— Не понимаешь? Это как раз очень важный момент. Ведь только Элен на самом деле не могла узнать голос Фрэнклина Шора. Ведь ей было всего четырнадцать лет, когда он исчез. С Джеральдом этот номер, скорее всего, не прошел бы.
— А как личные вещи Фрэнклина Шора оказались в машине Лича?
— Это Матильда собрала кое-какие старые вещи мужа, завернула в носовой платок и захватила их с собой, не сообразив, что метка прачечной выдаст ее с головой. Не мог же Фрэнклин Шор на протяжении десяти лет пользоваться одним и тем же носовым платком! Тот факт, что часы были заведены около половины пятого, показывает, когда именно Матильда начала свою охоту. Люди обычно заводят часы утром или вечером, но никак не в четыре часа пополудни. Все это так просто, и остается только удивляться, почему я не догадался сразу. И знаешь, Делла, ведь Матильда могла бы запросто обвести всех вокруг пальца, если бы не Янтарик. Все было задумано весьма умно. Впрочем, и она допустила промах.
— Какой?
— Записка, написанная якобы Личем, была отправлена ею на обратном пути, уже после совершения убийства. Она явно намеревалась впутать Комо, чтобы еще больше запутать следствие. Это было не совсем умно с ее стороны.
— Почему ее шантажировал Лич?
— Он узнал правду.
— Какую правду?
— Припомни труп, найденный приблизительно в то самое время, когда исчез Фрэнклин Шор, — неопознанный труп.
— Вы считаете, что это был Фрэнклин Шор? Что вы, шеф, этого не может быть. Он же…
— Нет, конечно, это был не Шор, а Фил Ланк.
— Фил Ланк? — Делла Стрит даже рот раскрыла от изумления.
— Видишь ли, Матильда Шор не любила своего мужа. Более того, он собирался разорить человека, в которого она была влюблена всю жизнь. Если бы Матильде удалось убрать Фрэнклина Шора с дороги, она унаследовала бы его капиталы и смогла удовлетворить свою жажду власти. Она могла бы помочь Стивену Альберу деньгами, а позднее выйти за него замуж. Наш дорогой Ланк с самого начала был ее доверенным лицом, так сказать, ее Пятницей. Его брат умирал. Они знали, что жить ему осталось считанные дни и даже часы. Матильда в своих планах учла и это обстоятельство. Когда он умер, лечивший его врач приехал по вызову Тома Ланка и выдал свидетельство о смерти. Однако похоронили-то по этому свидетельству Фрэнклина Шора, которого перед тем умертвили при помощи изрядной дозы быстродействующего яда. Его тело где-то спрятали — возможно, в машине Ланка, — чтобы потом быстро провести подмену. Избавившись от тела брата, Ланк отвез труп Шора на Восток и похоронил под видом Фила Ланка, а позднее стал рассказывать, что все это произошло еще до исчезновения Шора.
— Но ведь у него где-то на Востоке жила мать. Неужели она не поняла бы, что это не Фил?
Мейсон усмехнулся.
— Ты все еще веришь тому, что наплел Ланк? Могу поспорить на пять баксов, что когда Трэгг примется за расследование, он выяснит, что Ланк никогда и не жил в тех местах, куда переправили тело так называемого брата. Есть еще одно доказательство. Джордж Альбер заходил в домик Ланка около полуночи. Свет горел, но внутри стояла мертвая тишина. Ланк же утверждал, что он слушал радио, когда к нему якобы явился Фрэнклин Шор. Альбер непременно услышал бы либо голоса, либо музыку.
— А открытка из Флориды?
— Открытка на самом деле выдает Матильду не меньше, чем котенок.
— В каком смысле?
— В том, что она была написана зимой тридцать первого года, а не весной тридцать второго.
— Откуда вы знаете?
— Там написано, что он наслаждается мягким климатом. Во Флориде летом замечательно, но о «мягком климате» говорят только зимой. Далее он пишет, что, хочешь — верь, хочешь — нет, но он наслаждается купанием. Он не стал бы употреблять таких выражений, если бы писал это во Флориде летом, когда купание там самое обычное дело.
