Эрл Гарднер - Дело беззаботного котенка
Шор так и сделал. Все шло прекрасно. Где-то через полгода двойник был готов. И тогда Шор послал из Майами открытку племяннице. Он рассчитал, что полиция явится туда и обнаружит двойника, явно еще не совсем в себе, но заявляющего, что он Шор. Потом память будет к нему понемногу возвращаться. Конечно, он будет еще нездоров и не сможет заниматься делами, но он станет получать денежки от разных вложений и сможет посылать часть ему, настоящему Шору. И у Фрэнклина Шора все будет о'кей. Но в тот самый день, когда Фрэнклин Шор послал открытку, этот парень погиб в автокатастрофе. Ну вот Шор и остался с носом, а обратного пути уже не было.
— А что насчет Лича? — спросил Мейсон.
— Лич заинтересовал хозяина своим рудником. Хозяин дал ему сколько-то наличными, чтобы тот вложил деньги в дело, но сказал, что не от своего имени, а от имени того парня из Флориды. А Лич решил, что флоридский тип — просто молокосос, и отделался от него, когда рудник стал давать прибыль. На самом же деле деньги ему дал сам Шор. Потом Шору понадобились деньги. Он поехал к Личу. Тому пришлось бы вернуть деньги, но он тогда уже сам сидел на мели. Ну, Шор и возвратился ни с чем. Дамочка года два назад бросила его. Вот так мне все и рассказал хозяин, когда мы сидели у меня дома.
— Невероятно! — воскликнул Гамильтон Бюргер. — Ничего подобного не слышал за всю свою жизнь.
Ланк совершенно ровным голосом, не интересуясь, поверил ему прокурор или нет, добавил:
— меня эта история нисколько не удивляет. Может, если бы вы услышали ее от самого хозяина, вы бы скорее поверили. Но он именно так мне все и рассказал.
Мейсон повернулся к прокурору:
— Допустим, все это правда, Бюргер, вплоть до момента, когда произошла автокатастрофа. Далее предположим, что в ней на самом деле погиб Фрэнклин Шор. Его двойник продолжал готовиться к роли Шора. У него записаны все подробности жизни Шора, которые тот ему рассказал. Он их заучил наизусть. Ведь если ему удастся всех убедить, что он действительно Шор, его ждет богатство.
— Но почему же он не объявился раньше? — спросил Бюргер.
— Существует лишь одно вероятное объяснение: миссис Шор знала о существовании двойника. Вспомните, ведь Шор затеял все это в шутку, и жене обо всем было известно. А вот если бы миссис Шор умерла, то двойник мог бы спокойно появиться в качестве ее пропавшего супруга и претендовать на все состояние. Прокурор присвистнул:
— Черт побери! Это бы все объяснило, и яд тоже. Однако Ланк не согласился:
— Ко мне-то приходил не двойник, а сам хозяин.
— Откуда вы знаете? — спросил Мейсон.
— Потому что говорил мне такое, что знал только один хозяин.
Мейсон улыбнулся, Ланк же продолжал хмуриться и вдруг сказал:
— Ну кто бы он ни был, он нищий. Зачем бы тогда он стащил те несколько сотен, которые я прятал в кармане костюма, а потом оставил целое состояние в жестянке с мукой?
Бюргер смотрел на Мейсона, ожидая разъяснений. Но тот, улыбаясь, заметил: — Без комментариев.
— Как вы считаете, человек, явившийся к Ланку, был сам Шор или его двойник? — наседал Бюргер.
— Не знаю, Бюргер. Я его не видел. Ну и потом, вы сами сказали, что предпочитаете, чтобы я занимался своими делами и предоставил полиции расследовать убийства. Почему бы вам самому не поломать голову над этой задачей?
— Нет уж, черт возьми! — воскликнул Бюргер. Мейсон казался совершенно равнодушным.
— Я полагаю, оба моих клиента, Делла Стрит и мистер Джеральд Шор, совершенно чисты?
Гамильтон Бюргер в отчаянии почти завыл:
— Черт знает что за дело!
Мейсон потянулся и зевнул.
— Я с вами не согласен. Однако меня интересует только оправдание мисс Стрит.
— Что за чертовщину вы несли о психологии кошек и какое отношение это имеет к делу? — не выдержал Бюргер.
— Боюсь, Бюргер, если я вам объясню, вы обвините меня в стремлении перехитрить полицию. Я обдумал то, что вы сказали мне у себя в офисе. По-моему, очень многое говорит в пользу вашей позиции. Вы считаете, что адвокат не должен заниматься расследованием убийств, ему следует ограничиться обычной юридической практикой, и мне ничего не остается, как согласиться с вами. Я представляю Джеральда Шора, и я представляю Деллу Стрит.
— Но ведь вы хотите, чтобы с Джеральда Шора были сняты все подозрения?
— Да.
— Самый лучший способ этого добиться — показать нам, кто совершил убийство.
— Нет уж, — сказал Мейсон, — это не по закону. Как раз против этого вы возражали, Бюргер, когда говорили о моих методах. Это ваша обязанность доказать, что мои клиенты совершили преступление. А до тех пор, пока я их представляю, я не выхожу за пределы обычной, традиционной юридической практики. Стоит мне чуть отклониться от этого пути и попробовать «перехитрить полицию», как вы выражаетесь, вы в тот же момент обвините меня в неправильном ведении дел, которое вас так раздражает. Нет, мистер окружной прокурор, я решил предоставить вам самому разгадывать свои загадки — вот вам, как я и обещал, мое последнее слово. Пойдем, Делла. Пусть лейтенант Трэгг с окружным прокурором сами забавляются своей головоломкой. В конце концов, это не наша забота.
— Послушайте, Мейсон, но нельзя же так! Я уверен, что вы знаете об этом деле гораздо больше, чем мы, — взмолился прокурор.
— Нет, не знаю, — сказал Мейсон. — Вы располагаете всеми теми же фактами, что и я.
— Ну, возможно, вы лучше умеете делать выводы из тех фактов, которые всем нам известны.
— Благодарю вас, — поклонился Мейсон.
— Послушайте, вы просто обязаны сказать нам, к какому выводу вы пришли.
— Я скажу вам, что я сделаю, Бюргер. Я уравняю наши позиции. Есть одна вещь, которую я знаю, а вы — нет. Ланк сказал мне, что он уверен, будто Комо, слуга в доме Шоров, экспериментировал с ядом и что он начал это лет десять назад. А незадолго до исчезновения Фрэнклина Шора умер брат Ланка, и Ланк всегда считал, что слуга отравил его.
— Это верно? — спросил Бюргер у Ланка.
— Верно. Я не думаю, чтоб этот чертов япошка специально хотел убить брата. По-моему, он просто пробовал, как действует яд — так же как теперь он попробовал его на котенке.
Лейтенант Трэгг, только что подошедший к ним, сказал:
— В холодильнике было четыре бутылки пива. Во всех найден стрихнин. Вы думаете, это сделал слуга?
— Я-то отлично знаю, что это сделал он, — запальчиво выкрикнул Ланк.
— Откуда вы знаете?
— Просто сложил вместе два и два, вот откуда. Бюргер обратился к Трэггу:
— Есть новые поразительные сведения, лейтенант. Я хотел бы поговорить с вами.
Мейсон улыбнулся.
— Ланк хотел сказать, лейтенант, что он совершенно уверен, будто Комо — отравитель. Вспомните, вы сказали мне, что, по вашему мнению, экспертиза покажет, что все пули были выпущены из одного и того же оружия, следовательно, оба преступления совершил один человек. Давайте продолжим рассуждения. У Матильды Шор есть безупречное алиби. Она была в больнице, когда было совершено второе преступление. У Джеральда Шора тоже есть алиби. Вы, вероятно, знаете, в чем оно, но я не собираюсь подставлять себя под удар и сообщать вам это, потому что не желаю быть свидетелем. Вы можете также исключить Элен Кендал и Джерри Темплера. Вы можете исключить почти всех участников событий, кроме трех или четырех человек. Вот и все, лейтенант. Ваше право самому решать, что делать. Но на вашем месте я бы как следует разобрался в том, от чего умер брат Ланка — вполне возможно, что он умер от яда, а не по естественным причинам. А теперь извините меня, джентльмены, я пригласил пообедать свою подзащитную.
