Артур Дойл - Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник)
– Это очень интересно, Ватсон, – сказал он. – Вот послушайте: «Приятно осознавать, что это дело не вызвало противоречий, поскольку и мистер Лестрейд, один из самых опытных сыщиков Скотленд-Ярда, и мистер Шерлок Холмс, известный эксперт-консультант, пришли к единодушному выводу, что причиной этой серии удивительных событий, закончившихся столь трагическим образом, скорее всего является сумасшествие, а не преступный умысел. Ничем, кроме умственного расстройства, объяснить изложенные нами факты невозможно». Пресса, Ватсон, – чрезвычайно мощное оружие, нужно только знать, как им пользоваться. Ну, а теперь, если вы закончили, мы отправимся обратно в Кенсингтон, послушаем, что нам расскажут в магазине «Братьев Хардинг».
Владелец этого большого магазина оказался бойким чистеньким человечком, маленького роста, очень подвижным, сообразительным и словоохотливым.
– Да, сэр, я уже прочитал в вечерних газетах, что произошло. Мистер Хорэс Харкер – наш клиент. Мы продали ему бюст несколько месяцев назад. Три таких бюста мы заказали в «Гельдер и К°», в Степни, все они уже проданы. Кому? О, я думаю это очень легко выяснить, если мы заглянем в книги продаж. Да, вот соответствующие записи. Один – мистеру Харкеру, один – мистеру Джозии Брауну в «Лебенем-лодж» на Лебенем-вэйл в Чизике{75} и один – мистеру Сэндфорду, живущему в Рединге на Лоуэр Гров-роуд. Нет, лицо на фотографии, которую вы показываете, мне не знакомо. Нет, ошибиться я не могу, такое жуткое лицо разве забудешь? Работают ли у нас итальянцы? Да, сэр, несколько рабочих и уборщиков – итальянцы. Думаю, они могли бы заглянуть в книги продаж, если бы захотели. Мы их особо и не прячем. Да, да, очень странное дело. Надеюсь, вы дадите мне знать, если что-то выясните.
Разговаривая с мистером Хардингом, Холмс делал какие-то заметки в своей записной книжке, и по выражению его лица я видел, что он доволен тем, как развивается дело. Однако, выйдя на улицу, он ничего говорить не стал, обронил только, что нужно поторапливаться, чтобы успеть на встречу с Лестрейдом. Как и следовало ожидать, когда мы вернулись на Бейкер-стрит, инспектор был уже там. Он нетерпеливо расхаживал по нашей гостиной. Его важный вид говорил о том, что день у него прошел не зря.
– Ну что? – спросил он. – Как успехи, мистер Холмс?
– У нас был очень трудный день, – пожаловался мой друг. – Мы успели побывать в обоих магазинах, в которых были куплены бюсты, и поговорили с производителем. Теперь мне известна судьба каждого из бюстов с самого начала.
– Так вас бюсты интересовали! – несколько удивленно воскликнул инспектор. – Ну что же, мистер Холмс, у вас свои методы, и не мне вас судить, но, мне кажется, я сегодня поработал производительнее. Я установил личность убитого.
– Неужели!
– И выяснил мотив убийства.
– Превосходно!
– У нас есть инспектор, который занимается Сафрен-хилл и итальянским кварталом. У трупа на шее был католический крестик, сам он был смуглым, и поэтому я предположил, что он родом с юга. Инспектор Хилл узнал его сразу, как только увидел. Это Пьетро Венуччи из Неаполя, он считался одним из самых жестоких убийц в Лондоне. Он связан с мафией, вы, безусловно, знаете, что это тайная политическая организация, которая действует преступными методами, в основном это убийства. Теперь, как видите, дело начинает проясняться. Тот, кто его убил, очевидно, тоже итальянец и член мафии. Он нарушил какие-то их законы, и, чтобы его наказать, по его следу пустили Пьетро. Вполне возможно, что фотография, которую мы нашли в его кармане, – это изображение того, кого он должен был зарезать. И вот он выслеживает жертву, наблюдает, как этот парень проникает в дом, дожидается его снаружи и в схватке погибает сам. Как вам такая версия, мистер Холмс?
Холмс одобрительно захлопал в ладоши.
– Браво, Лестрейд, браво! – воскликнул он. – Правда, я не совсем понял, какое отношение к этому имеют разбитые бюсты.
– Бюсты! Да что ж они у вас из головы не выходят? В конце концов, это же ерунда, обычная кража, шесть месяцев, не больше. Мы-то расследуем убийство! К вашему сведению, у меня в руках уже все нити.
– И что вы планируете делать дальше?
– Все очень просто. Я поеду с Хиллом в итальянский квартал, мы найдем того человека, который изображен на фотографии, и арестуем его по обвинению в убийстве. Вы поедете с нами?
– Нет, не думаю. По-моему, есть более простой способ покончить с этим делом. Обещать я не могу, потому что все зависит от того… В общем, все зависит от одного фактора, на который мы никак не можем повлиять. Но я очень надеюсь (шансы, кстати, один к двум), что, если вы сегодня поедете с нами, я смогу помочь вам его арестовать.
– В итальянский квартал?
– Нет. Я считаю, что его, скорее, нужно искать в Чизике. Если вы сегодня ночью поедете со мной в Чизик, Лестрейд, я обещаю, что поеду с вами в итальянский квартал завтра. Ведь все равно задержка ничего не изменит. Ну, а теперь у нас есть несколько часов на сон, потому что раньше одиннадцати выезжать я не собираюсь, и вряд ли мы вернемся до завтрашнего утра. Поужинаете с нами, Лестрейд, и до одиннадцати диван полностью в вашем распоряжении. Тем временем, Ватсон, не могли бы вы вызвать курьера, мне нужно отправить письмо, и очень важно, чтобы оно ушло как можно скорее.
Холмс провел вечер, роясь в старых газетах, которыми был забит один из наших чуланов. Когда наконец он спустился в гостиную, в глазах его светилось торжество, но о результатах своих поисков он ничего не сказал. Я же посвятил часы отдыха анализу методов, которыми мой друг пользовался, разматывая этот сложнейший клубок. И, хотя я так и не понял, какова его конечная цель, мне было совершенно ясно: Холмс ожидает, что странный преступник попытается добраться до двух оставшихся бюстов, один из которых – я это запомнил – находился в Чизике. Несомненно, целью нашего ночного путешествия является поимка преступника на месте. Я не мог не восхититься тем, как ловко Холмс подбросил вечерней газете ложный ключ специально для того, чтобы этот человек решил, что может продолжать орудовать безнаказанно. Я не удивился, когда Холмс предложил мне захватить с собой револьвер. Сам он взял утяжеленный охотничий хлыст, который был его любимым оружием.
Ровно в одиннадцать часов к дому подъехал кеб. По Хеммерсмитскому мосту мы проехали на другой берег Темзы. Оказавшись на месте, мы велели кебмену ждать, а сами прошли чуть дальше, на тихую улочку, зажатую между опрятными домами, стоящими в глубине небольших двориков. Остановившись у одного из них, мы в свете уличного фонаря прочитали на пилоне ворот: «Вилла Лебенем». Обитатели виллы, очевидно, уже спали, потому что нигде в доме свет не горел, лишь светилось небольшое окошко над дверью, бросая одинокий размытый круг света на садовую дорожку. Мы перелезли через деревянный заборчик, который отгораживал маленький сад от улицы, присели на корточки, и густая черная тень ограды сделала нас невидимыми.
