Кармен Посадас - Маленькие подлости
На кухне Хлоя останавливается в нерешительности. Видит открытую морозильную камеру, откуда доносится веселое насвистывание, но не трели Нестора привлекают внимание девушки, а голос, манящий подойти к гладкой металлической поверхности. «Я здесь, Хлохля, иди ко мне, смелее, – говорит обманное зеркало. – Иди ко мне…»
Внутри камеры раздается жизнерадостное насвистывание. Разве можно убивать такой веселый и вдобавок абсолютно невинный свист? Что за глупость, Хлоя и не собирается никого убивать, просто не хочет упустить уникальную возможность повидать Эдди. Не зря же он в комнате над гаражом просил ее спуститься вниз, на кухню, теперь она наверняка встретится с ним. И Хлое не остается ничего другого, как прикрыть дверцу «Вестингауза». Даже не захлопнуть, а просто чуть толкнуть. «Ты не будешь играть со мной в прятки на этот раз, Эдди? Не исчезнешь, когда я тебя найду, правда?» И в самом деле, с металлической поверхности на Хлою смотрят темные глаза брата. Изображение настолько реальное, что девушке хочется погладить и поцеловать эти улыбающиеся глаза. Она протягивает руку, чтобы прикоснуться к ним. Рука упирается в сталь, дверца со щелчком захлопывается.
«Не может быть, черт возьми! – говорит Нестор (страх всегда приходит после осознания невероятности случившегося) и добавляет: – Святая Мадонна, такого со мной еще не было».
С этого момента минуты летят быстро и внутри, и снаружи морозильной камеры, очень быстро, судя по тому, как Нестор принимается пинать и стучать по дверце: «Святая Дева дель Лорето, Сайта Мадонна де лос Да-надос, Мария Горетти и дон Боско! Я забыл опустить предохранитель замка, чтобы дверца не захлопнулась сама собой!» А девушка, стоя перед морозильником, раздумывает, как бы закрепить образ брата, – это гораздо лучше, чем то и дело бросать взгляд на зеркало: «Останься со мной навсегда, Эдди. Во что ты хочешь поиграть?»
«Стоп, надо спокойно подумать, кто в доме может помочь мне, – пытается рассуждать Нестор по другую сторону металлической дверцы. – Есть Карел и Карлос, кроме того, еще четыре человека – Эрнесто и Адела Тель-ди, несмышленая Хлоя Триас и, конечно, Серафин Тоус, но на них надежды мало». И Нестор зовет:
– Тоус! Тельди! Триас!
Между тем холод становится невыносимым, у Нестора начинают стучать зубы, а язык с трудом ворочается и спотыкается о начальные буквы «т» фамилий, будто Нестор заикается.
Хлоя Триас зажимает уши ладонями. «Замолчи, пожалуйста, прошу тебя, я слышу, слышу», – отвечает девушка на крики повара, но не вслух в обычной грубоватой манере, а мысленно, так, как разговаривает с братом; надо быть очень осторожной, иначе спугнешь видение. И Хлоя умоляет пленника потерпеть: «Еще капельку, Нестор, одно мгновение, не больше, я не могу сейчас открыть, пойми – он уйдет навсегда!» И действительно, ведь очень глупо снова позволить брату отправиться на поиски сильных ощущений, ему было тогда двадцать два года, столько, сколько через месяц исполняется Хлое.
Темные глаза не исчезают, и девушке приходит мысль воспользоваться ситуацией, изменить печальный итог прошлого. Она решает повторить в точности всю сцену прощания с братом. «Расскажи что-нибудь, Эдди, – просит она и добавляет то, что должна была сказать, но не сказала: – Не уходи, пожалуйста, прошу тебя, не делай этого, останься со мной». И черные глаза брата молча улыбаются в ответ. Впрочем, кажется, улыбка пропала, глаза теперь сердятся, они переполнены гневом, какой чувствует сама Хлоя. «Нет, – думает девушка, – смерть не может унести юную жизнь, ведь тогда остаются несбывшимися все мечты и проекты! Получается, что неисполненным планам и ненакопленному жизненному опыту просто некуда деваться из-за вмешательства смерти! Нет, это невозможно, они должны реализоваться каким-то образом».
Бум, бум, бум… Звуки ударов по внутренней стороне дверцы морозильной камеры прерывают размышления Хлои, она вспоминает о поваре: «Вот зануда. Прекрати сейчас же, если не хочешь остаться там навсегда. Или отгадай загадку: может ли полностью реализоваться человеческая судьба, которую смерть остановила на полпути?»
Но мыслей Хлои слышать некому, кроме нее самой, поэтому и помочь ей никто не может, тем более Нестор, который замечает, что холод постепенно убивает его волю и разум, лишает чувств. У него возникает необычная идея, как защитить мозг от пытки переохлаждением. Следует закупорить уши, тогда боль не сведет его с ума, Сайта Мадонна де Алехандрия! Негнущимися пальцами он достает из кармана куртки книжку в коленкоровой обложке, где собраны секреты приготовления разных десертов, множество маленьких подлостей, записанных бисерным почерком. «Держись, Нестор, нельзя допустить, чтоб замерзли твои мозги, бумага преградит дорогу холоду! Это, пожалуй, единственное, что ты можешь сделать в данный момент. Но это же значит уничтожить неповторимую коллекцию рецептов сладких блюд! И хуже того – недостойным образом раскрыть тщательно продуманную (тайную!) идею публикации… маленьких подлостей. Вот-вот, первый признак того, что твои серые клетки отмирают, старый дурак. Какое имеет сейчас значение твое собрание! Делай что требуется, и все будет хорошо, вспомни слова той ведьмы: «Тебе нечего бояться, пока не объединятся против тебя четыре "т"», а это невозможно. Держись, колоти по дверце, кто-нибудь да услышит».
Хлоя вот-вот откроет дверь.
«Из-за этого старого дурака, мать его, – ругается она, – я рискую потерять Эдди. Неужели не понятно, что, как только зеркало повернется, его глаза уже не будут смотреть на меня? Ты ведь уйдешь, правда, Эдди? Тебе всегда было наплевать, что я остаюсь одна. Опять скажешь, что едешь за дурацкими историями, как в тот день, и я не смогу удержать тебя. Все призраки так поступают; снова и снова повторяют то, что делали в свой последний день, так ведь?» Да, так. Что-то похожее рассказывала Хлое сеньорита Ляу Чи, только она говорила, что тот, кто умер молодым, рано или поздно возвращается, чтобы получить у судьбы отнятое смертью. Теперь девушка жалеет, что не придала значения этой фразе. Ей ужасно хочется остановить время, повернуть вспять, еще раз услышать мнение специалистки по книгам о привидениях, но все, что она имеет, – удары Нестора и его тихие крики.
Повар продолжает стучать о дверь. Хлоя оглушена, удары производит явно не призрак, скорее уж невидимка, зеркальная поверхность морозильника сотрясается так сильно, что глаз брата почти не видно.
«Ничего страшного со мной не может произойти, – убеждает себя Нестор, всего в нескольких сантиметрах от Хлои, в потусторонней тьме, в адском холоде. – Конечно, я выберусь, надо только сохранять спокойствие и терпеть, пока кто-нибудь не придет на помощь. А придет обязательно, здесь, где-то рядом, – он шарит руками по стенке, – есть сигнальная кнопка, и я просто уверен, что нажал ее, когда стучал. Кто-нибудь обязательно услышит звонок и прибежит – Тельди, Тоус, Триас, Т…»
