Фергюс Хьюм - Безмолвный дом
– Это вы? – раздался приглушенный голос. Он доносился из темноты и казался порождением сверхъестественных сил.
– Да, я уже жду вас более получаса, господин Рент, – ответила женщина дрожащим голосом. – Я так рада, что вы пришли.
– И я тоже рад встрече, – резко сказал неизвестный. – Я хочу знать, почему вы решили предать меня?
– Но ведь вы мне не заплатили, – смело отвечала госпожа Клир. – И если вы не расплатитесь со мной, то я прямиком пойду в полицию и все расскажу о моем муже.
– Но прежде я вас убью! – воскликнул злодей и метнулся к женщине.
Та с криком о помощи увернулась от него и отпрыгнула к дверям в спальню, словно в поисках защиты. В следующий миг четверо мужчин, сидевших в засаде, набросились на господина Рента. Когда он понял, что ему не вырваться, что он предан, то яростно закричал и удвоил свои попытки. Однако он ничего не смог поделать с четырьмя противниками и, наконец выдохшись, в отчаянии опустился на пыльный пол.
– Пропало! Пропало! – пробормотал он. – Все пропало!
Он с трудом дышал. Гордон Линк вытащил потайной фонарь и направил его луч на лицо схваченного человека. Из темноты проступило бледное лицо с седыми волосами и бородой. А потом…
– Господин Врэйн! – воскликнул Люциан и, отшатнувшись, отступил. – Господин Врэйн?..
– Посмотрите повнимательнее, – предложил Гордон, проведя рукой по лицу и голове обессилевшего преступника. И тогда Дензил во второй раз вскрикнул от удивления. Парик и борода полетели на пол, и Люциан наконец-то узнал, кто такой господин Рент.
– Джабез… Джабез Клайн!.. – в удивлении воскликнул молодой адвокат.
– Да! – торжествующе объявил Гордон Линк. – Перед вами Джабез Клайн – заговорщик и убийца!
Глава XXXI
Странное признание
Я, Джабез Клайн, пишу это признание в тюремной камере по собственной доброй воле, без принуждения. Я хочу засвидетельствовать все мои показания относительно участия в заговоре, направленного против господина Врэйна, чтобы хоть отчасти реабилитировать свою дочь Лидию.
Она абсолютно невинна во всей этой истории с притворной смертью ее мужа и тем, что его поместили в сумасшедший дом. Нужно лишь было договориться с определенными людьми. А Лидия… Без всякого сомнения, с нее должны быть сняты все обвинения, и она должна быть освобождена. Несправедливо будет, если ее накажут за заговор, который устроили мы: я и покойный граф Ферручи. Хорошо, что граф сам наказал себя, а меня накажет закон… Но только Лидия должна быть освобождена и все обвинения против нее сняты. Ну а теперь я расскажу эту историю с самого начала… как все было придумано и осуществлено. Теперь, когда граф мертв, мои откровения не смогут никому навредить и послужат лишь освобождению Лидии. Так с чего же начать?
Я всегда был неудачником, и конец моей жизни, судя по всему, станет таким же неудачным, как начало. Я родился в Лондоне приблизительно пятьдесят лет назад в трущобах Уайтчепела. Мои родители были пьяницами и транжирами. Так что детство мое оказалось тяжелым. Меня часто били, я голодал, мне приходилось воровать, и никто никогда не сказал мне доброго слова. Неудивительно, что я стал настоящим хулиганом.
Из этой бездны меня спас один филантроп. Он накормил меня, одел и выучил, дав образование. Я имел все шансы стать респектабельным человеком, но не хотел становиться честным и самодовольным обывателем. Учиться мне не сильно понравилось, и я сбежал в море. Судно, на котором я отправился в плавание без билета, отвезло меня в Америку. Когда меня обнаружили среди груза, мы уже находились посреди океана, и экипажу ничего не оставалось, как довезти меня до Штатов. Однако чтобы отработать проезд, мне пришлось стать мальчиком для битья. И снова, как в детстве, я со всех сторон получал пинки и проклятия, по нескольку дней голодал. Когда же судно прибыло в Нью-Йорк, меня выкинули на берег без пенса в кармане.
Однако цель моего рассказа – не описать мои страдания, которые никого не заинтересуют, а рассказать о заговоре против Врэйна, так что я пропущу годы юности и молодости. Говоря кратко: я стал разносчиком газет, затем репортером, а потом отправился на Запад, испытал удачу в Сан-Франциско, а потом в штате Техас. Но повсюду мне не везло. Я стал лишь злее и отчаяннее. В Новом Орлеане я основал газету и какое-то время процветал, а потом женился на дочери хозяина гостиницы и какое-то время был счастлив.
Когда вспыхнула Гражданская война, я оказался разорен. Моя жена умерла, оставив меня с ребенком – девочкой, которую я назвал Лидией. Но девочка скоро тоже умерла, и я остался один. После войны мне снова какое-то время везло. Я снова женился на женщине с деньгами. Она умерла и оставила дочь, и этого ребенка я назвал Лидией, в память о моей первой жене – единственной женщине, которую я по-настоящему любил. Я определил маленькую Лидию в женский монастырь, чтобы она получила образование, и передал монахам все деньги, оставшиеся от второй жены. А потом в пятый или шестой раз начал зарабатывать состояние. Само собой, у меня в очередной раз ничего не получилось.
Я пропускаю длительный период бедствий и процветания, надежд и опасений. То я был богат, то беден, и судьба, как казалось, сама вершила мои дела. Меня бросало то вверх, то вниз, и в конце концов я получил доход в пятьсот фунтов в год. Получив этот доход, я вернулся в Вашингтон, чтобы отыскать Лидию, и нашел ее взрослой и умной девочкой. Ее красота подсказала мне идею попытаться удачно выдать ее замуж в Старом Свете как американскую наследницу. Так вышло, что мы отправились в Европу и, долго пропутешествовав по континенту, поселились в пансионе Доницетти во Флоренции. Там все восхищались красотой и остроумием Лидии. Но молодые люди ухаживали не за ней, а за ее деньгами. Однако если не считать моих десяти фунтов в неделю, у нас не было ни пенни.
Именно во Флоренции мы встретились с господином Врэйном и его дочерью, которые прибыли и устроились в пансионе. Врэйн был тихим, старым господином, больным головой. Он прибыл туда, судя по словам дочери, для того, чтобы излечиться от пагубной страсти к морфию и другим наркотикам. Его дочь внимательно наблюдала за ним. Ходили слухи, что Врэйн богат, имеет роскошный особняк, так что я намекнул Лидии, что так как вряд ли ей улыбнется выйти замуж за молодого богача, то лучше будет, если она станет женой богатого старика. К тому времени она уже закрутила роман с графом Эркюлем Ферручи – итальянским дворянином, у которого за душой не было ни гроша. К тому же граф ухаживал за моей дочерью не ради ее денег, а единственно восхищаясь ее красотой. Тогда-то я предложил Лидии выйти замуж за Врэйна. Моей дочери эта идея не понравилась. Изначально она приняла ее за шутку. Но впоследствии, поняв, что ее будущий муж стар и слаб, она решилась выйти за него, чтобы после его смерти унаследовать деньги и выйти замуж за Ферручи. Хотя, если честно, она ненавидела Врэйна, а Диану ненавидела еще больше. И надо сказать, последнее было взаимным. И все же мне удалось убедить ее разорвать отношения с Ферручи, который буквально сошел с ума, потеряв ее, и выйти замуж за Марка Врэйна, причем прямо во Флоренции.
