Чарли Роксборо - Шерлок Холмс и дело о шахматной доске (сборник)
Глава 3
План обретает форму
На следующее утро мы отправились в квартиру мисс Симмондс в Блумсбери.
– Вчера вечером я снова следил за «Либерти-хаус», – сказал мне Холмс, после того как мы сели в двухколесный экипаж. – Как и в предыдущий вечер, в окнах виднелись слабые огни. «Либерти-хаус» напрямую связан с нашим делом, и мы не должны об этом забывать. Я опасаюсь, что местные обитатели могут внезапно съехать бог знает куда. На одной двери дома висит объявление по-английски: «Закрыто до дальнейшего распоряжения». И еще одно уведомление, написанное по-русски, которое может означать то же самое.
Прошлым вечером я заметил кое-что новое – три лоскутка красной ткани, привязанных к дверному молотку. Это может быть сигналом. Но для кого?
– Вы обнаружили какие-либо признаки тех, кто следит за «Либерти-хаус», как вы полагали? – спросил я.
– На улице не было ни души, – ответил Холмс. – Но я вполне допускаю, что для наблюдения за пансионом был арендован дом напротив.
– Боже мой, старина, неужели дело настолько серьезное, что стоит подобных хлопот? И кто же, по-вашему, может следить за «Либерти-хаус»?
– Как мы теперь знаем, достаточные основания для слежки есть, во-первых, у Скотленд-Ярда, а во-вторых, у конкурирующих революционных групп. И в-третьих, самое главное, у охранки, страшной тайной политической полиции царской России.
– Но мы же в Лондоне, Холмс, а не в Санкт-Петербурге.
Мой друг медленно покачал головой:
– Сотрудники Охранного отделения шпионят за русскими эмигрантами в каждом крупном городе Европы. А там, где проживает много русских, например в Цюрихе и Париже, работают целые группы офицеров и агентов охранки. Некоторые считают, что французская полиция исполняет все распоряжения Охранного отделения, которое создало обширную конспиративную сеть, управляемую из российского посольства в Париже.
– Насколько же в таком случае сильна охранка в Лондоне? – спросил я. – Похоже, здесь много русских.
– Не знаю, – ответил Холмс. – Но мы можем это выяснить.
Экипаж, проехав площадь Бедфорд, остановился. Холмс позвонил в дверь квартиры мисс Симмондс на первом этаже. Через мгновение девушка открыла и провела нас в гостиную, в первую дверь налево из коридора.
Это была комната с аккуратно расставленной мебелью. Высокие книжные шкафы полностью скрывали стены, за исключением широкого окна и проема у стены напротив, где неожиданно обнаружился большой гобелен с сюжетом из жизни индийского раджи. Чтобы уместить его в узком пространстве, гобелен пришлось завернуть с правой стороны, из-за чего сцена во дворце оказалась обрезанной. Передний план был загорожен туалетным столиком, так что голова Императора Великих Моголов комично выглядывала над зеркалом. Подобное глумление над историей показалось мне недостойным для образованной учительницы. Я не мог отделаться от мысли, что даже изучение книг еще не гарантирует художественный вкус, обычно свойственный женщинам.
Холмс посмотрел на гобелен:
– Вам нравится индийский стиль, мисс Симмондс?
– Наши родители – плантаторы чая в Индии, мистер Холмс. Мы с Анджелой там и родились. Но когда мне исполнилось тринадцать, нас обеих отправили в школу-интернат в Англии, и с тех пор каникулы мы проводили с тетей.
Нынче Виктория Симмондс выглядела более уравновешенной эмоционально, чем при нашей первой встрече, хотя, безусловно, в ней ощущалась некоторая неловкость. Мне показалось, что она странно изменилась со времени ее визита к нам. Я задавался вопросом: пришла бы она на Бейкер-стрит, если бы прислушалась к предупреждению сестры не совать нос в темные дела?
Холмс приступил к делу:
– Мисс Симмондс, мой русский коллега, которого я посетил, может перевести с содержание короткой записки Софьи, адресованной Анне Перовской. Могу ли я взять ее с собой, когда покину вас?
Виктория Симмондс изобразила удивление:
– О, мистер Холмс, но у меня нет ее под рукой. Мне так жаль. А без нее вы не в состоянии мне помочь?
На мгновение мне показалось, что сыщик внезапно впал в анабиоз. Но вскоре он вернул себе самообладание:
– Что ж, мисс Симмондс, я тщательно все обдумал и пришел к следующему выводу: очень скоро мы должны предпринять самый прямой и очевидный шаг для того, чтобы выяснить, что происходит в «Либерти-хаус». А именно – вы попытаетесь поговорить со своей сестрой.
Я знаю, что она просила вас не делать этого. Но нам нужно действовать решительно. Если верить записке, Анджела взяла свой паспорт, поэтому предположительно она может выехать за границу. И если ваша сестра покинет «Либерти-хаус», удастся ли нам найти ее снова?
Необходимо придумать способ, чтобы ваша встреча с сестрой была безопасной. Мы должны учитывать ее предупреждение держаться подальше от «Либерти-хаус». Нужна какая-то уловка, которая вынудит Анджелу не отказываться от контакта и встретиться с вами где-нибудь в другом месте.
Холмс смотрел на Викторию Симмондс, ожидая ответа. Девушка медленно кивнула несколько раз и жестом пригласила детектива продолжать.
– Мисс Симмондс, что вы скажете по поводу такого предложения: посыльный доставит Анджеле в «Либерти-хаус» записку, в которой вы попросите ее встретиться с вами, сообщив, например, что ваши родители в Индии серьезно больны?
– Я думаю, эта затея потерпит неудачу, мистер Холмс, – ответила Виктория Симмондс. – Анджела рассказала мне, что в «Либерти-хаус» есть такое правило: все письма находятся в общей собственности, и содержание любого из них становится известно каждому. Это началось еще в тот момент, когда Петр Богданович пытался встать у руля. Он считал, что настоящие революционеры не имеют частной жизни, и эта идея пережила его изгнание. К тому же я легко могу представить, что Анджела постарается преодолеть буржуазную привязанность к своим родителям.
Холмс наклонился вперед. Он казался встревоженным, но вел себя настойчиво, как гончая на натянутом поводке.
– Тогда, возможно, мисс Симмондс, вы сфабрикуете сообщение якобы от Анны Перовской, в котором она потребует, чтобы Анджела встретилась с вами? Полагаю, распоряжения Анны имеют силу в «Либерти-хаус»?
Виктория Симмондс выглядела ошеломленной:
– Нет, я просто не могу на такое пойти! Это недопустимо.
Холмс изменил тактику:
– Тогда не могли бы вы написать Анджеле, что должны разобраться в ее доле денежных средств или наследства, прежде чем она исчезнет? Я бы предположил, что если записку прочтут в «Либерти-хаус», то под давлением компаньонов Анджела придет к заключению о необходимости встретиться с вами, поскольку ее средства могут быть пожертвованы общему делу.
