Дороти Сэйерс - Где будет труп
Глава XVI
Свидетельствует песок
Как жду я часа,
Когда рука в руке
Пойдем с тобой вдоль моря.
Если Гарриет Вэйн с Питером Уимзи и чувствовали смущение, встретившись после своего сеанса откровенности, они не подали виду. Обоим было что рассказать, и это избавило их от неловкости, возникающей при недостатке тем для разговора.
— Шифрованные письма? Неужели миссис Уэлдон права, а мы не правы? Зато теперь больше похоже на убийство, а это нам на пользу. Предположение миссис Лефранк насчет спекуляций не слишком убедительно, но совершенно очевидно, что у Алексиса был какой-то план, который, возможно, пошел наперекосяк. Не знаю… Не знаю… Может, эти обстоятельства друг с другом не связаны? И Алексис случайно был убит как раз тогда, когда вынашивал планы? Похоже, его окружали удивительно неприятные люди: лгуны, глупцы, проститутки и даго.
— Да уж, не сказать, что мы вращаемся здесь в высших кругах. Антуан из них самый приличный. Но вам, вероятно, и Антуан не нравится.
— Это что, вызов? Про Антуана я знаю все. Я вчера вечером его проверил.
— Чтобы решить, подходящее ли это для меня знакомство?
— Не только. В порядке изучения обстановки. Он, похоже, скромный, разумный парень. Не его вина, что ему недостает жизнелюбия и у него начинается меланхолия. Он содержит мать в клинике для душевнобольных, а дома ухаживает за слабоумным братом.
— Правда?
— Судя по всему. Но это не значит, что он тоже не в своем уме. О любовных похождениях Алексиса он рассказал мне более откровенно, чем мог себе позволить рассказать вам. Кажется, Алексис серьезно относился к связи с миссис Уэлдон, а от Лейлы Гарленд избавился с необычайными ловкостью и тактом. Да Сото, конечно, дрянь человек, но Лейле вполне подходит, и ему достанет тщеславия искренне поверить, что он отбил ее у Алексиса vi et armis[120]. Но к чему это все? Не важно, давайте пить чай. Эге! На море кипит жизнь. Два судна стоят возле Жерновов.
— Рыбаки?
— Скорее ловцы человеков[121], — зловеще ответил Уимзи. — Это Ампелти и его веселая ватага. Бантер, передайте мне бинокль. Да. Чем-то очень заняты. Вытащили трал из воды. Взгляните.
Он передал бинокль Гарриет. Та воскликнула:
— Они что-то вытягивают! Должно быть, очень тяжелое. Инспектор помогает тащить, а один человек всем весом навалился на противоположный борт, чтобы выровнять лодку. О, о! Вы этого не видели, какая жалость! Вдруг что-то подалось, и инспектор Ампелти полетел вверх тормашками на дно лодки. Сейчас уже сел, потирает ушибленные места.
— Бедный Ампелти! — Уимзи потянулся за сэндвичем.
— Они опять тянут, теперь инспектор предоставил все рыбакам… Готово — вытягивают — подняли!
— Сядьте. Чай остынет.
— Не говорите глупости. Они тянут изо всех сил. Показалось что-то черное…
— Хватит! Дайте мне посмотреть.
Гарриет рассталась с биноклем. В конце концов, он принадлежит Уимзи. Хотя если он думает, что она расстроится, увидев издали то, что недавно видела в такой неприятной близости…
Уимзи посмотрел и расхохотался:
— Нате, смотрите скорее! Это какая-то старая железяка. Похожа на паровой котел. Не пропустите физиономию Ампелти — это надо видеть.
— Да, это какой-то цилиндр. Интересно, как он попал в море. Они его тщательно изучают. Может, надеются обнаружить внутри труп? Напрасно. Бросили обратно в воду.
— Какое разочарование!
— Бедный Ампелти! Слушайте, сэндвичи просто восхитительные. Их Бантер готовил? Он гений.
— Да. Доедайте быстрее. Я хочу еще раз взглянуть на ту расселину в скале, а потом пойти.
Однако расселина осталась загадкой. Уимзи сосредоточил свое внимание на вбитом в скалу кольце.
— Могу поклясться, оно тут не больше двух недель. Выглядит совершенно новым, нигде не потерто. За каким чертом оно ему могло понадобиться? Что ж, в путь. Я пойду верхней дорогой, а вы идите понизу, то есть я буду пробираться по сыпучей гальке на уровне полной воды, вы прогуляетесь по кромке моря, и мы станем бродить взад-вперед между этими двумя линиями. Кто увидит что-нибудь — пусть крикнет, и мы обменяемся впечатлениями.
— Ладно.
Прогулка тихим летним днем по пустынному пляжу в компании своего кумира может считаться приятным занятием. Однако она теряет львиную долю очарования, если гуляющую пару разделяет целый пляж, а идут оба согнувшись в три погибели и устремив глаза в землю, причем ищут то, неизвестно что, которого, по всей вероятности, там и вовсе нет. Гарриет, недоумевая, но твердо веря, что Уимзи знает, что делает, прилежно выполняла задание. Уимзи тщательно обыскивал пляж, однако то и дело останавливался, оглядывал море и берег, по-видимому прикидывая расстояния и запоминая ориентиры. У каждого изыскателя имелся мешок для сбора найденных сокровищ. Беседа, которую они вели, напоминала диалог из русской трагедии. К примеру:
Гарриет: Эй!
Питер: Что?
(Встречаются в центре сцены.)
Гарриет: Башмак! Я нашла башмак!
Питер: То были башмаки для крупных ног[122]. Гарриет: Подбитый гвоздями и страшно древний. Питер: Всего один башмак!
Гарриет: Да. А было бы два — мы бы знали, что от этого места убийца шел по воде.
Питер: Одной ногой он в море, другой — на берегу[123]. С тех пор уже раз десять был прилив и отлив. Нестоящий башмак.
Гарриет: Плохой башмак.
Питер: Гнилой.
Гарриет: Можно я его выброшу?
Питер: Нет. Все-таки это башмак.
Гарриет: Причем ужасно тяжелый.
Питер: Ничем не могу помочь. Это башмак. Доктор Торндайк любит башмаки.
Гарриет: Смерть! где твое жало?[124]
(Расходятся, Гарриет несет башмак.)
Питер: Эй!
Гарриет: Что?
(Снова сходятся.)
Питер: У меня есть пустая жестянка из-под сардин и разбитая бутылка.
Гарриет: Есть ли у вас ручка тетушки садовника?[125]Питер: Нет, о у моей кузины есть чернила, бумага и газеты (вставьте du, de la, des, de l’ apostrophe). Гарриет: Сколько эта бутылка тут пролежала? Питер: Края сильно сглажены водой.
Гарриет: Едят ли убийцы сардины?
Питер: Едят ли кошки мошек?[126]
Гарриет: Я порезала ногу ракушкой, острой как бритва. Полю Алексису перерезали горло бритвой. Питер: Отлив начинается.
(Расходятся.)
