Найо Марш - Смерть в белом галстуке
— Я уверен, что он все понимал.
— Тогда не смотрите на меня так, будто я гадкая и расчетливая.
— Я вовсе не думаю, что вы гадкая, и не верю, что на самом деле вы столь уж расчетливы.
— Спасибо и на этом, — сказала Бриджет и тут же спохватилась: — А, черт! Простите меня!
— Ничего, — хмыкнул Аллейн, — до свидания.
— Да, но…
— Но?..
— Нет, ничего. Вы дали мне понять, что я бессовестная, а это нечестно. Если бы я что-то могла сделать для Банчи, я бы сделала! И Доналд сделал бы. Но Банчи мертв. А что можно сделать для мертвых?
— Если их убили, вы можете попытаться изловить убийц.
— «Око за око». Это не сделает их лучше. Это только варварство.
— Значит, позволить убийце душить людей всякий раз, когда ему это понадобится? В том идея и состоит?
— Если бы было что-то, что мы действительно могли сделать…
— Ну, например, если бы Доналд сделал то, чего так хотел его дядя? Взяться за изучение медицины, а? То есть, — поспешил добавить Аллейн, — даже если это и не совпадает с его нынешними намерениями, например с ночными клубами капитана Уитерса.
— Я же только что сказала, что он мог бы стать доктором! Разве я не говорила этого?
— Да, — согласился Аллейн, — говорили. Стало быть, мы ходим по кругу.
Он положил руку на шарообразную ручку двери.
— Я подумала, — сказала Бриджет, — что, так как вы детектив, вы захотите заставить меня говорить.
Аллейн расхохотался.
— Маленькая эгоистка, — сказал он. — Битые четверть часа я выслушиваю все, что вам заблагорассудится сказать о себе и о своем молодом человеке. Все это прекрасно, но для полицейского — ни к чему. Позаботьтесь о своей матери, которая именно сейчас нуждается в вас более чем когда-либо, порекомендуйте своему молодому человеку вернуться к своим занятиям и, если сумеете, оттащите его от Уитерса. А теперь всего наилучшего. Я ухожу.
Глава 18
Затруднительное положение секретарши
Затворив за собой дверь в детскую, Аллейн направился к лестнице. Если Фокс все еще в библиотеке с Каррадосом, беседа их, должно быть, стала несколько натянутой. Он миновал спальню леди Каррадос и услышал приглушенные голоса:
— Дорогая Ивлин, это абсолютно нетерпимо, чтобы… Аллейн скорчил гримасу и начал спускаться по лестнице. Фокса он нашел в библиотеке в полном одиночестве.
— Ну что, братец Лис, — спросил Аллейн, — упустили простого солдата?
— Отправился наверх, — ответил Фокс. — Не могу сказать, чтобы мне было особенно тоскливо без него, ведь мне пришлось изрядно потрудиться, дабы удержать его здесь после того, как вы ушли.
— И как же вам это удалось?
— Я спросил его, не принимал ли он когда-либо участия в полицейских расследованиях. Это сработало. Затем мы перешли к вопросу о том, как он помогал полиции поймать лакея, укравшего жемчуг у кого-то в Танбридж, и как, если бы он не заметил человека, который следил за вазой на рояле, никто и не подумал бы заглянуть в шкатулку к герцогине. Забавны эти тщеславные старые джентльмены, а?
— Необыкновенно забавны. Кстати, так как вопрос с гостиной для нас, по-видимому, имеет первостепенную важность, нам бы лучше подумать, как заполучить мисс Харрис. Вы могли бы пойти и расспросить…
Но не успел Фокс направиться к двери, как она отворилась, и в ней показалась мисс Харрис собственной персоной.
— Доброе утро, — проговорила она довольно решительно, — мне кажется, вы хотели меня видеть. Я секретарь леди Каррадос.
— Мы как раз говорили о вас, мисс Харрис, — сказал Аллейн, — не присядете ли? Моя фамилия Аллейн, а это инспектор Фокс.
— Доброе утро, — еще раз сказала мисс Харрис и села. Не безобразна, но и не красива; роста не высокого, но и не низкого; не так чтобы уж очень смуглая, но и не блондинка. Аллейну пришло в голову, что она могла бы выиграть конкурс по объявлению в газете на лучшую «обыкновенную женщину», являя собой отжившую норму женственности. На ней было прекрасно сшитое, но абсолютно безликое платье. Неудивительно, что ее почти никто не заметил в Марздон-хаусе. Она могла куда угодно заходить и что угодно слушать, словно Оберон из крупных буржуа во дворце Тезея.[38] Если, конечно, видимость как таковая не была прошлой ночью в Марздон-хаус заметнее всего прочего.
Он увидел, что она совершенно спокойна; ее руки лежали на коленях, на подлокотнике кресла разместились блокнот и карандаш, точно она подготовилась записывать под его диктовку. В ожидании подготовил свой блокнот и Фокс.
— Не могли бы вы сказать, как вас зовут, и назвать адрес? — спросил Аллейн.
— Разумеется, мистер Аллейн, — все так же решительно ответила мисс Харрис. — Доротея Вайолет Харрис. Адрес… Вам нужен город или округ?
— И то и другое, если можно.
— Город: пятьдесят семь, Айбери-Мьюз, Юго-Запад. Округ: приход, Барбикон-Брэмли, Бакс, — она взглянула на Фокса. — Бэ-а-р-бэ-и…
— Благодарю вас, мисс, — заметил Фокс, — полагаю, я справился.
— Теперь, мисс Харрис, — продолжал Аллейн, — мне хотелось бы, чтобы вы помогли нам во всем этом деле.
К его крайнему изумлению, мисс Харрис тотчас открыла свой блокнот, на странице которого он заметил столбик стенографических значков. Она вынула из-за пазухи пенсне без ободка, держащееся на резинке, укрепила его на носу и принялась хладнокровно дожидаться следующей реплики Аллейна.
— Вы делаете какие-то записи, мисс Харрис? — поинтересовался он.
— Да, мистер Аллейн. Я только что видела мисс О'Брайен, и она сообщила мне, что вас интересует любая информация, которая мне известна относительно передвижения лорда Роберта Госпела прошлой ночью и этим утром. Мне показалось, что будет лучше, если я подготовлю то, что должна сказать. Потому я и набросала несколько заметок по памяти.
— Превосходно. Давайте-ка их! Мисс Харрис откашлялась.
— Примерно в половине первого, — начала она неприятно монотонным голосом, — я встретила в холле лорда Роберта Госпела. В этот момент я разговаривала с мисс О'Брайен. Он пригласил меня чуть позже потанцевать с ним. В холле я оставалась до без четверти час. Случилось так, что я взглянула на часы. Затем я поднялась по лестнице на верхний этаж. Какое-то время оставалась там. Сколько именно, сказать не могу, но в бальную залу я спустилась до половины второго. Затем лорд Госпел — простите, лорд Роберт Госпел — пригласил меня на танец.
На мгновение голос мисс Харрис умолк. Она передвинула исписанную страничку на подлокотнике кресла.
— Мы танцевали, — продолжала она, — один за другим три танца подряд. Лорд Роберт представил меня нескольким своим друзьям, а затем повел меня в буфетную, что в полуподвале. Там мы выпили шампанского. Потом он вспомнил, что пригласил на танец герцогиню Дорминстерскую… — тут мисс Харрис на секунду сбилась, но затем продолжила: — Пригласил на танец герцогиню Дорминстерскую, — она опять прокашлялась. — Он повел меня в бальную залу, где пригласил на следующий венский вальс. Я осталась в бальной зале. Лорд Роберт танцевал с герцогиней, затем с мисс Агатой Трой, художницей-портретисткой, а также с двумя дамами, фамилий которых я не знаю. Ну, не одновременно, конечно, — заметила мисс Харрис вскользь. — Это может показаться смешным. Я по-прежнему оставалась в бальной зале. Оркестр играл «Голубой Дунай». Неподалеку от того места, где я сидела, стоял лорд Роберт в группе своих друзей. Он заметил меня, и мы снова танцевали, теперь уже «Голубой Дунай», и снова вместе отправились в буфетную. Время я заметила. Дело в том, что я собиралась уходить гораздо раньше и была чрезвычайно удивлена, когда оказалось, что уже около трех часов утра. Стало быть, я оставалась до конца.
