Энн Грэнджер - Смерть на заброшенной ферме
Да и внешность Армстронга подразумевала, что он неустанно трудится над собственным образом. Джесс внимательно оглядела его. Изо всех сил изображает радушие. Среднего роста, моложавый, но, наверное, уже не так молод, каким кажется с первого взгляда. Спортивного типа. Ну да, он же говорил, что по выходным ходит на яхте. Наверное, и в спортзале занимается. Светлые волосы коротко пострижены, лицо румяное, одет по-домашнему — в свободные хлопчатобумажные брюки и голубую рубашку. Несмотря на накачанные мышцы, животик уже округляется… Наручные часы довольно дорогие.
Следом за хозяином Джесс зашла в квартиру. Она очутилась в просторном помещении, переделанном, видимо, из мансарды. Скошенный потолок, высокие окна доходят почти до пола. Мебели маловато: два длинных белых кожаных дивана и журнальный стол со стеклянной столешницей. На начищенном полу персидский ковер, на стене персикового цвета картина какого-то незнакомого ей современного художника. На противоположной стене висит жидкокристаллический телевизор. Чуть дальше столовая зона: снова стеклянная столешница и металлические стулья. Стол накрыт как будто к званому ужину, но, как догадалась Джесс, вовсе не потому, что сегодня вечером Армстронг пригласил гостей. Видимо, стол всегда накрыт таким образом: между приборами идеально ровное расстояние, накрахмаленные красные салфетки, в центре — узкая вазочка с одной розой. Все соответствует выбранному хозяином образу. К сожалению, современная просторная квартира напомнила Джесс аквариум для золотых рыбок. Если бы Армстронг не упомянул о своей подруге, она бы решила, что он живет здесь один.
— Хотите чаю или кофе? — предложил он.
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — ответила Джесс. — В этом нет необходимости. Спасибо, что согласились меня принять. — Она уселась на один из белых кожаных диванов.
— Всегда готов, как говорится, помочь следствию. Хотя, как я уже заметил по телефону, не представляю, чем я могу быть вам полезен.
После того как она села, Армстронг как будто оживился и сел на диван напротив, после чего произнес еще одну речь — по всей видимости, тоже отрепетированную заранее.
— Мне жаль беднягу Лукаса. Правда, мы с ним не были хорошо знакомы — кажется, об этом я вам тоже уже говорил. Человек он был открытый, прямой и довольно заурядный. Мне и в голову не приходило подозревать его в чем-то противозаконном, бесчестном. В противном случае я бы не стал вести с ним дела. Вы кого угодно спросите, все такого же мнения, не сомневаюсь. Вы не сказали, от чего он умер… Ничего себе! — Последние слова он воскликнул, увидев, что Джесс достает маленький диктофон. — Будете записывать?.. Это так необходимо? — Он снова насторожился.
— Мы всегда так поступаем, мистер Армстронг! Самая обычная процедура, не волнуйтесь. Конечно, если вы против диктофона, мне придется записывать ваши ответы от руки. Так что выбирайте!
— М-м-м… Да нет, я не против. Записывайте! — Армстронг поедал глазами диктофончик, как будто маленький прибор мог соскочить с журнального столика и укусить его.
— Боюсь, его смерть и стала причиной нашего расследования. Пока я почти ничего не могу вам рассказать, — улыбнулась Джесс.
— Значит, вы считаете его смерть подозрительной? — Диктофон словно зачаровал Армстронга, он не сводил с него глаз.
— Да. Его нашли в прошлый понедельник.
— Где, дома? Кажется, у него был дом в Челтнеме. Однажды он мне рассказывал…
— Недалеко от дома, в гараже.
Армстронг наклонился вперед:
— Боже мой! Он что, отравился угарным газом? Сидел в машине с закрытыми окнами и заведенным мотором?
— Нет, он не покончил с собой. — Джесс поняла, что пора брать инициативу в свои руки. — Вы утверждаете, что не были близко знакомы с Бертоном, но вы с ним встречались несколько раз. Вы всегда встречались по делу? Не могли бы вы уточнить, какие дела вас с ним связывали?
Армстронг задумался, а потом заговорил — медленно, выбирая слова:
— Д-да… Мы с друзьями… и с Бертоном… образовали небольшую компанию по аренде недвижимости. Сдавали жилье внаем. Других дел я с ним не вел. Не сомневаюсь, нашей компанией его деятельность не ограничивалась, но о других его… интересах мне ничего не известно. Я не был… то есть я ни в чем другом не участвовал.
Армстронг помолчал.
— Разумеется, я не могу подробно рассказать вам о наших делах, не посоветовавшись со своими компаньонами!
— Сегодня я ни о чем таком и не спрашиваю, — ответила Джесс, к его явному облегчению. — Возможно, нам придется встретиться еще раз, и тогда… А сейчас мне хотелось бы выяснить, не планировали ли вы новое совместное предприятие? Вы поэтому оставили сообщение на его автоответчике и просили перезвонить?
— О, нет, нет! Я просто проверял контакты — кажется, я и это вам уже говорил.
Джесс не поверила Армстронгу. И все же… Если даже Армстронг и Бертон затевали новое совместное дело, ни Армстронг, ни его компаньоны не захотят заранее разглашать подробности сделки. Джесс не сомневалась: стоит ей выйти из квартиры, он тут же кинется обзванивать своих знакомых.
— Сейчас, — продолжала она, — меня больше интересует личность Лукаса Бертона. Что он был за человек? Простите, но до сих пор вы все говорили хоть и правильно, но уж слишком общо. Я поняла, что вы ему доверяли, иначе не стали бы вести с ним дела. Но меня интересует ваше личное мнение о нем. Что у него был за характер? В конце концов, судя по вашим словам, вы с ним были лишь шапочно знакомы. Должно быть, вы с ним где-нибудь ужинали вместе и разговаривали… Может, выпили по бокалу вина, расслабились?
Армстронг некоторое время молча смотрел на нее.
— Будь вы репортером из газеты, я бы попросил не записывать все, что я сейчас скажу. Но вы не репортер. Лукас умер. Он не подаст на меня в суд. Наверное, я могу быть с вами откровенным. Ладно, извольте… Некоторые считали его скользким типом, ловкачом. Правда, со мной и моими компаньонами он всегда вел дела честно. У нас законное предприятие! Комар носу не подточит! Мы ни за что не взяли бы в долю Лукаса, если бы сомневались в его честности. Но не стану отрицать, с таким, как он, вести дела крайне выгодно: он из тех, кто всегда знает, куда ветер дует, но, как и журналисты, никогда не раскрывает своих осведомителей. Вы понимаете, о чем я?
«Да уж, понимаю», — с грустью подумала Джесс. Все они проныры. Они всегда знают «нужного человечка». Интересно, какими еще делишками занимался Бертон? Армстронгу страшно хочется произвести впечатление законопослушного человека, который ничего не боится. Интересно, а его компаньоны такие же?
— Он был обаятельный, — продолжал Армстронг, — когда хотел, он любого мог очаровать. Жил один, подружки у него всегда были красотки. Хотя он ни разу не появлялся два раза подряд с одной и той же. Наверное, ни к кому не хотел привязываться. Изображал свойского парня, а внутри был крепкий орешек. Кстати, я кое-что заметил — и не один я. Судя по всему, он вышел из низов. Чувствовалась в нем некоторая скованность… Вы меня понимаете? Он и одевался, и говорил как надо, а все же выходило как-то неестественно. Мне он нравился. Мы несколько раз сотрудничали, и он ни разу меня не подводил. А если бы хоть раз подвел, — в голосе Армстронга зазвучал металл, — мы бы давно с ним расстались.
