Джон Карр - Четыре орудия убийства
— Я могу вам помочь? — спросила шедшая позади него Магда.
— Не стоит. Я сам справлюсь.
— Что с вами происходит? — В голосе девушки звучала тревога. — Мне кажется, я знаю. Вы боитесь переступить порог дозволенного? Возможно, вам будет интересно узнать… Ральф сказал, что мы допускаем серьезную ошибку и друг другу совсем не подходим.
— А вы как считаете? — выпалил Куртис.
— Ральф мне нравится. Не больше тех, с кем я раньше встречалась. Но он того заслуживает. Я пришла к тому же выводу, что и Ральф: мы совсем не подходим друг другу. О, Ричард, как много я могла бы сказать вам! Вы для меня — идеал мужчины.
Куртис застыл, боясь поверить своим ушам.
— Теперь я это поняла, — чуть слышно произнесла Магда. — У нас родственные души.
— Пойдемте, — взволнованно сказал Куртис. — Я хочу вам что-то сказать.
Он взял девушку за руку и повел по коридору. Она даже не сопротивлялась.
Ральф и Магда вошли в комнату и… оказались лицом к лицу с Банколеном. Сыщик сидел возле буфета и курил сигару.
— О! — вынимая изо рта сигару, произнес он. — Как же приятно видеть молодых людей, держащих друг друга за руку. Хочу заметить, здесь полно напитков.
У Куртиса было такое ощущение, что под ним провалился пол. Только теперь он заметил, что в комнате, кроме Банколена, находятся Джордж Стенфилд и, что самое удивительное, Брюс Дуглас. Оба держали в руках стаканы и курили.
— Какого черта! — негодующе воскликнул Куртис. — Как вы здесь оказались?
— Полиция может оказаться в любом месте, — спокойно ответил Банколен. — Прошу вас, закройте за собой дверь.
— Маркиза знает, что вы здесь?
— Естественно, — вскинул брови сыщик. — А теперь послушайте меня. Что-либо объяснять я вам не буду. Времени нет. Скажу только, что сегодня вы узнаете имя убийцы.
— Уверяю вас, вы ошибаетесь, — вяло произнес Брюс Дуглас. — В ту ночь он из этого дома не выходил. Кроме того…
— Вы ничего не поняли, — прервал его Банколен. — Кстати, мистер Куртис, как идет игра?
— Вы имеете в виду — у Делотрека?
— Да.
— Он выигрывает. Никто противостоять ему не может. Делотрек выиграет даже в том случае, если поставит на пятого туза.
Банколен улыбнулся и потер руки.
— Но игра, надо понимать, еще не закончилась? — спросил он.
— Да. Они…
Дверь открылась, и в комнату вошел Ральф Дуглас. Если он и удивился, увидев Банколена в компании своего брата и Стенфилда, то виду не подал.
Поскольку из его бокового кармана торчал уголок носового платка, можно было предположить, что перед тем, как войти в комнату, Дуглас вытер с лица пот. И тем не менее выглядел он абсолютно спокойным.
Подойдя к буфетной стойке, Ральф налил в стакан виски и залпом осушил его.
— Все, с меня хватит, — облокотившись на стойку и вертя в руке стакан, устало произнес он. — Даже выиграв у двоих, я все равно потерял несколько тысяч. И не франков, а фунтов. Но я не жалею. Не игра, а какое-то наваждение. Надо быть предельно осторожным — она засасывает, как болото. Но я не дурак — вовремя передал банк и вышел из игры.
— У кого он теперь? — быстро спросил Куртис.
— У Делотрека. Кто-нибудь объяснит мне… Ральф прервал свою речь и обвел взглядом комнату.
О чем думали те, кто собрался в столовой маркизы, Куртис, естественно, догадаться не мог. Он смотрел на сидящую в кресле Магду и чувствовал, что никто, кроме него, не сможет остановить Делотрека.
Он не испытывал к французу враждебных чувств. Да и выигрыш его тоже не прельщал. Как ни странно, но в разноцветных фишках, переходящих то к одному игроку, то к другому, он не видел живых денег.
Нет, Куртису хотелось обыграть Делотрека по той же причине, по которой он, сидя в конторе, сочинял свою «Оду весне». Единственным его желанием было развеять скуку.
Ричард посмотрел на Магду и с удивлением понял, что девушка думает о том же. В ее глазах Куртис увидел поддержку.
С мрачным видом он открыл перед Магдой двери и вслед за ней вышел в холл.
Когда они вернулись в игральный зал, Делотрек уже исполнял роль банкомета. Миссис Ричардсон и месье. Журда, как и прежде, находились на своих местах, а маркиза — между толстой американкой и Делотреком.
Банкомет сидел в кресле. Одной рукой он прикрывал глаза от яркого света, другой медленно передвигал по столу карты.
Сев за стол, Куртис жестом дал понять маркизе, что он вступает в игру, и отобрал себе пики. Магде достались бубны, на которых раньше играл Делотрек. Банкомет скосил в их сторону глаза и снова прикрыл ладонью лоб.
— Друг мой, делайте ставки, — обратилась маркиза к Куртису. — Делайте…
Куртис со свойственным новичкам спокойствием открыл валета, даму и короля. Магда остановила свой выбор на семерке и десятке.
— Карта банкомету… Валет. Месье Куртис проигрывает…
— Карта игрокам… Туз. Месье Журда выигрывает. Семерная?
— Семерная, — подтвердил Журда и что-то записал в лежащий перед ним блокнот.
Делотрек, в отличие от Дугласа, доставал карты из колоды медленно, явно стараясь придать своим действиям особую значимость и вызвать у игроков еще большее волнение.
А ставки участников игры тем временем раз за разом перекочевывали в банк. Создавалось впечатление, что их туда тянуло магнитом. После того как была открыта седьмая карта, месье Журда, поставивший на своего туза пятьсот франков, выиграл в третий раз.
Далее он следил за игрой затаив дыхание. Было открыто еще двадцать пять карт, а туз так и не вышел.
Наконец от колоды осталась всего одна карта. Все знали, что по правилам игры она всегда открывается для банкомета. А то, что эта карта — туз, ни у кого сомнений не вызывало. Как только Делотрек перевернул ее, месье Журда с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла.
— Друзья мои, с вашего разрешения я выхожу из игры, — произнес он обреченным тоном. — Так что позвольте откланяться. Такого накала страстей не выдержит не только бумажник, но и сердце. А мне, как бизнесмену, и то и другое очень опасно.
После восьмой открытой карты Магда, сделавшая небольшие ставки, вышла из игры. Она шепотом переговаривалась с Куртисом. Но тот даже не помнил, о чем у них шел разговор. Молодой адвокат не сомневался, что Делотрека ему не обыграть, и все же продолжал игру.
Но Куртис все равно чувствовал себя победителем: признание Магды было для него дороже любого карточного выигрыша.
Куртис имел при себе сумму, которую не зарабатывал за год, и потратить на игру мог только ее четвертую часть. Перед началом четвертого розыгрыша у него оставалось всего двести пятьдесят франков. Двести из них лежали на даме пик. Семерную игру на ней Куртис выиграл довольно быстро и загнул на карте третий уголок.
