Раймонд Чэндлер - Кровавый ветер
Мы стояли друг против друга в маленькой, скудно обставленной комнатушке. За спиной Флэйм была оконная штора, я прислонился спиной к стене. Правую руку небрежно засунул в карман пиджака.
Флэйм закусила губу, лицо исказила адская смесь эмоций. Я губы не кусал. Стоял и ждал. Прошла минута. На лестнице все скрипели чьи-то шаги, приближаясь к двери квартиры 5с. Мне могло, конечно, и показаться. Дом старый, рассохшиеся конструкции скрипят.
Но Флэйм, похоже, прислушивалась к звукам. Она вдруг заговорила быстро, торопливо:
— Я сделала все, что могла. Теперь ты, Рэйс Вильямс, стоишь у меня на пути. И видит Бог, я смету тебя с дороги. Я тебя раздавлю.
От двери донеслось внятное постукивание. Я шагнул на стук, но меня задержали.
— Стой! — Флэйм схватила меня за руку. — Лучше не афишировать твоего присутствия. Пожарная лестница! Это верхний этаж, один пролет, и ты на крыше.
— Что ж, война объявлена, но еще не началась, — улыбнулся я, подошел к окну, откинул штору и поднял нижнюю раму. Взгляд на Флэйм — ее поза выражала нерешительность. Видимую нерешительность, ибо трудно представить себе ее нерешительной. Так что на выражение ее позы можно не обращать внимания. Отводя взгляд от ее аристократических пальцев, я поставил ногу на подоконник — и снова снял ее, шагнув обратно в комнату. За окном я увидел искаженную азартом охотника физиономию Эдди Горгона. А что еще хуже — уставившийся на меня ствол автоматического пистолета сорок пятого калибра.
Я отступил, а гангстер перемахнул через подоконник и проник в комнату через окно, которое я столь услужливо для него открыл.
Глава 10
Ловушка захлопнулась
Непростительная глупость. Мне следовало стыдиться самого себя. Конечно, я не доверял Флэйм. Но даже несмотря на то, что она решилась меня ненавидеть, я не ожидал оказаться в ловушке так быстро. Да, я не доверял ей, еще когда подходил к ее дому. Но в собственном доме… Дело не в этических принципах и не в каких-то несуществующих правилах ведения гангстерской войны, а в обычном здравом смысле. Даже в городе, где гангстерские разборки давно сошли с первых полос газет, не вполне безопасно украшать трупом собственную квартиру.
Ладно, не ожидал я этого… Но все же не могу сказать, что сюрприз застал меня врасплох. Я смотрел в дуло ствола Эдди Горгона, а своим собственным стволом в это время наметил центр желудка бандита. И даже поднял его чуть выше, туда, где, согласно «Анатомии» Грея, находится сердце.
Я не люблю тратить слов попусту. И не скажу, что в фильмах не встречаются герои, способные, стреляя из кармана, обезвредить стрелковую руку противника. Я и сам на это способен, мог бы и на Эдди потренироваться. Но все же не стал. Пуля в руку или ногу убийцы — весьма благородно, но это способно вызвать непроизвольное движение его указательного пальца, скрюченного на спусковом крючке.
Я изучил бандитов. И Эдди Горгон для меня не велика тайна. Глаза его налиты кровью и смертью. Жестокость скривила отмеченные моим кулаком губы. И пьянь кабацкая в этих глазах, в губах, во всем облике.
Сохранить жизнь такой мрази? Нет, я не собирался этого делать. Мой выстрел был бы смертельным. Эдди спасло то, что он не спешил. Бандит демонстративно облизал губы и выпучил глаза, намереваясь поразглагольствовать. Воображая, будто противник в полной его власти, этот кретин не удержался от соблазна блеснуть лихостью перед дамой.
Теперь жизнь его зависела от того, в чем проявится его лихость. Не тот жест, не то слово — и в морге появится голыш под простынкой с табличкой на пальце ноги. «ЭДДИ ГОРГОН», — будет написано на табличке. А меня полностью удовлетворит тот факт, что в момент смерти этот подонок сжимал рукоять автоматического оружия. Потому что на жюри присяжных тот же самый факт оказывает удивительно умиротворяющее воздействие.
Эдди не заорал: «Р-РУКИ ВВЕР-Р-Р-РХ!!!» — чем сразу выпросил отсрочку. Нельзя сказать, что он слишком тщательно выбирал слова. Ему просто повезло. Эти «р-руки…» автоматически вызвали бы привычное движение руки судебного патологоанатома, ставящего подпись на заключении о его смерти. Но он этого не сообразил. Эдди вообще соображал довольно туго. Он выбрал роль проницательного остроумца.
— Так-то, милый, — проскрежетал он. — Я тебя насквозь вижу. Стоило дамочке вернуться на путь истинный, и ты тут как тут. И я тут как тут. И не прожил долго ни один, посягнувший на лик Эдди Горгона. И все ребята узнают, кто вышиб дух из придурка Вильямса и по какой причине.
Он приблизился, до меня донеслась вонь из его проспиртованной пасти.
— Ни с места! — гаркнул он, заметив движение моей головы. — Перед тем как подохнешь, я тебе скажу, что лишил тебя не только жизни, но и бабы. Флэйм не раскается в том, что вызвала меня. Для нее начнется роскошная жизнь. Никто не посмеет посягнуть на милашку Эдди Горгона. Шикарная женщина, Рэйс… Но для Эдди Горгона нет ничего слишком шикарного. Твоя жалкая жизнь и твоя роскошная баба — справедливая плата за подлый удар исподтишка.
Я прижал поплотнее палец к спусковому крючку и еще чуток повернул голову в сторону Флэйм.
— Эта крыса не врет? — спросил я ее. — Черт с ней, с ловушкой. Но ты и в самом деле стала шестеркой, подсадной уткой?
— Хорош трепаться! — заорал Эдди Горгон. Теперь его глаза налились целеустремленностью, жаждой убийства, ненавистью — обычный букет гангстера перед выстрелом, в момент, когда помойная крыса воображает себя героем, суперменом, когда…
Однако хватит словоизлияний. Он — убийца. И я напряг указательный палец правой руки еще сильнее.
Но тут раздался голос Флэйм:
— Врет, конечно. Эдди, брось пушку.
Флэйм сделала какое-то движение, что-то сверкнуло никелем, и в ребра рэкетира уткнулся ствол ее пистолета, инкрустированного слоновой костью. Движение размеренное и даже изящное. Слова спокойные, без следа возбуждения, паники, иных эмоций. Эдди негромко хрюкнул. Ему не нужно было опускать глаз, чтобы понять, что давит в бок. Он и не опускал глаз.
Я подавил желание рывком левой руки вывернуть из хватки Эдди его оружие. На это он среагировать успел бы. Такой фокус легко получается лишь в кино. Нажать на спуск легче и быстрее, чем сделать довольно сложное движение рукой, и вне киноэкрана такое мероприятие может запросто стоить жизни. К тому же Эдди верно оценил опасность, исходящую скорее от меня, чем от Флэйм.
— Не дергайся, Вильямс. У девицы духу не хватит убить Горгона. Она…
— Брось пушку, Эдди. — Голос Флэйм теперь звучал жестко. — Флэйм не боится ни Бога, ни черта, ни мелкого горгончика. Я сотру тебя, как грязное пятно. С чего тебе вздумалось болтать обо мне?
