Эрл Гарднер - Содержанки по своей воле не уходят
— Нет.
Я подумал об инспекторе Хобарте и его решительном отказе действовать кратчайшим путем, о его презрении к детективам, работающим по наитию.
— Хорошо, мистер Кристофер, извините меня. Сожалею, что должен был побеспокоить вас. Думаю, я разрабатывал ложный след.
— Ладно, как бы я хотел, чтобы вы, ребята, более не беспокоили меня, — от души произнес Кристофер. — Бог ты мой, я уже сожалею, что вообще взялся за поставку этого ножа. И, тем не менее, это — очень хороший нож.
— Он пользуется спросом?
— Здесь, в восточных штатах, раскупается нарасхват, — подтвердил он.
— Но он еще не продается в Калифорнии?
— Нет. У нас масса заказов из Калифорнии, но наши запасы ограничены. Этот нож сделан из стали, и мы не производим его в массовом порядке, как обычные ножи. Он очень высокого качества.
— Вы говорите, что его запасы у вас ограничены? — спросил я.
— Совершенно верно, — подтвердил он, — мы не производим его в массовом порядке. Мы только продаем его. Мы импортируем эти ножи.
— Откуда? — спросил я.
— Из Японии. Лезвие производится в Швеции, а рукоятка — в Японии.
Я судорожно сжал телефонную трубку.
— Где, вы сказали?
— В Японии, — повторил он, — а в чем дело? У вас испорчена линия? Я-то слышу вас прекрасно.
— Не могли бы вы назвать фирму, которая производит ручки этого ножа?
— Сразу и не припомнишь, — ответил он, — у той фирмы такое название, что прежде, чем его выговоришь, можно сломать все зубы.
— Как это случилось, — спросил я, — что вам удалось как-то обнаружить подобный образец ножа? Другими словами, почему нож, сделанный в Японии, оказался предметом особого внимания со стороны вашей компании в Чикаго и…
— Это потому, что мы можем выставить на рынок самые лучшие образцы товара, — ответил Кристофер, — этот образец ножа был сначала представлен нам японской импортной компанией здесь в Чикаго.
— О да, — подтвердил я, — я вспомнил, откуда все это пошло. Это та компания, где работала «Мисс Скобяные Изделия Америки», не так ли?
— Думаю, что именно так. Это была импортная компания «Мицукайдо».
— Это крупная импортная компания?
— Совершенно верно. Они — крупные импортеры. Они представляют большую группу японских производителей, в основном промышленных изделий. Они не ограничиваются продвижением на американский рынок фотоаппаратов, биноклей и подобных товаров, но главным образом ножевых изделий, причем новинок и новинок изящного образца.
— Спасибо, — поблагодарил я его, — извините. Мы сделаем все возможное, чтобы более не беспокоить вас.
— Скажите вашим людям, чтобы они лучше договаривались между собой, чтобы не тратить попусту время. Как, вы сказали, ваше имя, инспектор?
Я осторожно положил телефонную трубку на место.
— Дональд, что случилось? — спросила Эрнестин.
— Случилось то, что была совершена одна из ошибок, неизбежных при расследовании уголовного преступления в тех случаях, когда забываешь полностью о важности последовательности событий.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Все стали обращать внимание на дистрибьютора, а именно, на компанию «Кристофер, Краудер и Дойль», но никто не попытался найти того, кто снабжает компанию «Кристофер, Краудер и Дойль» этими ножами, а также не попытался выяснить, когда в страну были привезены первые образцы ножа. Более того, я оказался настолько глуп, что не подумал о том, что девушка не избирается сначала королевой конвенции производителей скобяных товаров и «Мисс Скобяные Изделия Америки», а потом уже фотографируется в купальном костюме. На самом деле ее сначала фотографируют, а уж потом следует все остальное.
— Конечно, девушку сначала фотографируют, — подтвердила Бернис, — я сама как-то пыталась устроиться на такую работу. Это случилось на конференции ассоциации кредиторов. Всем претенденткам на участие в конкурсе было предложено сфотографироваться и вместе с заявлением представить свои снимки в купальном костюме.
— Вам удалось попасть на конкурс? — поинтересовался я.
— Нет.
— Почему?
— Я была дурой. Я решила, что купальный костюм, в котором меня должны были сфотографировать, это и есть тот костюм, в который я обязана была нарядиться уже в самом конце конкурса, но другие девицы не были столь щепетильны.
— Вы имеете в виду купальный костюм типа «Бикини»?
— Да, я имею в виду именно «Бикини», — подтвердила Бернис, — комиссия по отбору претенденток уделила особое внимание девицам в «Бикини» — в самом широком смысле.
— Послушайте, Бернис, — обратился я к ней, — мне необходимо попасть в ваш отель. Но я хочу оказаться там таким образом, чтобы никто не знал, что я нахожусь в отеле. Вы работаете там уже не первый день. Вы знаете, кто является главным среди коридорных, дежурящих по ночам. Я хотел бы поговорить с ним по телефону.
— Но почему вы не можете войти в отель просто, как все, и…
— Но он же так и горит на работе, — вмешалась Эрнестин, — разве ты, Бернис, не понимаешь? От него жарче, чем от раскаленной плиты. Если уж он и решил расколоть дело, то будет действовать под прикрытием.
Я взглянул на Эрнестин и с трудом скрыл невольную улыбку, услыхав, как она изъясняется на уголовном жаргоне героев детективных телесериалов. Достаточно было одного беглого взгляда на ее возбужденное лицо и горящие глаза, чтобы убедиться в том, что все ее существо целиком поглощено нестандартным для нее развитием событий последнего дня и что она полностью потеряла контроль над своими чувствами.
— Этот парень, главный среди коридорных… — Бернис немного смутилась. — Я пару раз ходила на свидание с ним.
— Но это же просто прекрасно, — заявил я, — он сделает для вас все, что вы захотите.
— Не уверена в этом. Я не уступила его желаниям.
— В таком случае он обязательно захочет повидаться с вами, — возразил я, — позвоните ему. Скажите ему, что просите у него одолжения.
— Чего вы хотите от него?
— Я хочу поговорить с ним.
Бернис набрала номер отеля и попросила к телефону главного среди коридорных, назвав его по имени. Через минуту она кивнула мне.
— Его имя — Крис, — сообщила она, передавая мне трубку.
— Привет, Крис, — поздоровался я, — я хочу, чтобы вы оказали мне любезность.
— Кто говорит со мной?
— Друг Бернис.
— Да?.. — протянул он, и тон его голоса неожиданно стал холодным.
— Я не видел ее целую вечность, — поспешил сказать я, — я приехал из Лос-Анджелеса. Я разыскал ее только для того, чтобы узнать ваше имя.
— О, неужели? — на этот раз в его голосе враждебный холод уступил место любопытству.
