Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты
— Все это тебе отольется, — пробормотал я. — В один прекрасный день все это тебе отольется. И уж тогда не обрадуешься.
На столе у открытого окна стояла лампа. Жесткий зеленый диван. Дверной проем, задернутый зеленый занавеской. Никогда не садись спиной к зеленым занавескам. Это всегда плохо кончается. Что-нибудь да произойдет. С кем это я разговаривал? С женщиной с пистолетом. С женщиной со спокойным, бесстрастным лицом и темно-каштановыми волосами, которые раньше были светлыми.
Я поискал ее взглядом. Она была тут. Лежит на откинутой от стены кровати.
Кроме чулок телесного цвета, на ней нет никакой одежды. Волосы спутаны. На шее темные синяки. Рот раскрыт, из него вывалился распухший язык. Глаза выпучены, белков не видно.
Голый живот женщины наискось пересекли четыре страшные малиново-красные полосы, ярко выделяющиеся на фоне белого тела. Четыре глубокие, ужасные царапины, оставленные чьими-то ожесточенными ногтями.
На диване в беспорядке валялась смятая одежда, в основном женская. Мой пиджак был там же. Я вытащил его из груды вещей и надел. В куче скомканных, шмоток под моей рукой что-то хрустнуло. Я вытащил длинный конверт, в котором все еще лежали деньги. Положил его в карман. Пятьсот долларов, Марло. Надеюсь, они все на месте. На что-то большее надеяться не приходится.
Я осторожно, на цыпочках, словно ступая по очень тонкому льду, сделал несколько шагов. Наклонился, чтобы потереть колено, и задумался, что болит больше — колено или голова.
В коридоре послышался шум тяжелых шагов и гул голосов. Шаги замерли. В дверь тяжело ударили кулаком.
Я стоял, плотно стиснув зубы, и с ненавистью смотрел на дверь. Я ждал, что ее откроют и войдут. Дверную ручку подергали, но никто не вошел. Стук раздался снова, потом стучать перестали, и опять послышался удаляющийся гул голосов. Шаги затихли. Я прикинул, сколько времени потребуется, чтобы сходить к управляющему за запасными ключами. Не так уж много.
Не так уж много для того, чтобы Марло успел добраться с Французской Ривьеры до своего дома.
Я подошел к зеленой занавеске, отдернул ее и увидел короткий темный проход в ванную комнату. Пошел туда и включил свет. На полу два коврика, через край ванны переброшено полотенце, над ванной — застекленное окошко. Я встал на край ванны и поднял окно. Шестой этаж. Решетки нет. Я высунул голову и, увидел в темноте улицу, обсаженную деревьями. Посмотрел вбок и разглядел, что до окна ванной комнаты соседней квартиры не больше чем три фута. Любой сытый горный козел допрыгнет до него безо всякого труда.
Вопрос в том, сможет ли сделать то же самое избитый частный детектив, а если и сможет, то что будет дальше.
Позади меня далекий приглушенный голос бубнил нараспев, словно молитву полицейского:
— Открой, или мы вышибем дверь ногами.
Я усмехнулся. Вышибать дверь ногами они не станут — это вредно для ног. А полицейские берегут свои ноги. Свои ноги, это, пожалуй, единственное, что они берегут.
Я взял полотенце, раскрыл обе половинки окна и вылез на подоконник. Держась за раму, наполовину перелез на соседний подоконник. Я едва смог дотянуться, чтобы толчком распахнуть соседнее окно, будь оно незаперто. Оно оказалось заперто. Я переместил ногу и выбил ею стекло над щеколдой. Шум был слышен, должно, быть, аж в Рино. Обернув руку полотенцем, я добрался до щеколды. Внизу по улице проехала машина, но меня никто не окликнул.
Я распахнул соседнее окно и окончательно перебрался на соседний подоконник. Полотенце выпало из моей руки и запорхало вниз, в темноту, падая на полоску газона между двумя крыльями здания.
Я влез в ванную комнату.
33
Оказавшись в темноте, я на ощупь добрался до двери, открыл ее и прислушался. Сквозь окна, выходящие на север, просачивался лунный свет, освещая спальню с двумя застеленными кроватями-близнецами. Кровати были не откидывающиеся к стене. Квартира была побольше соседней. Мимо кровати я прошел к двери, ведущей в гостиную. В обеих комнатах пахло плесенью.
Я на ощупь добрался до лампы и включил свет. Провел пальцем по деревянной крышке стола. На ней был слой пыли, который появляется даже в чистой квартире, когда в ней не живут.
Большой обеденный стол, радиоприемник у кресла, книжная полка, большой книжный шкаф, заполненный романами в суперобложках, большая деревянная стойка с сифоном и бутылкой резного стекла, четыре полосатых бокала, стоящие вверх дном на индийском подносе из меди. Рядом — фотография в двойной серебряной рамке: молодцеватый мужчина средних лет и женщина, у обоих — здоровые круглые лица и живые глаза. Смотрят на меня так, словно вовсе не возражают против моего присутствия в их квартире.
Я понюхал бутылку — это оказалось шотландское виски — и немного глотнул. Голова заболела еще больше, но в целом стало легче. Включил свет в ванной комнате и принялся рыться в шкафах. В одном оказалось полно мужской одежды, шитой на заказ. В каком-то пальто на этикетке внутри кармана я прочел имя владельца — X. Г. Тэлбот. Я подошел к платяному шкафу, пошарил в нем и обнаружил синюю сорочку из мягкой ткани, которая показалась мне маловатой. Я пошел в ванную, снял свою сорочку, вымыл лицо и грудь, протер волосы влажным полотенцем и надел синюю сорочку. Обильно обрызгал волосы довольно пахучим укрепителем для волос мистера Тэлбота, а также воспользовался его расческой и причесался. Если после всего этого от меня и пахло джином, то совсем слабо.
Верхняя пуговица сорочки не сходилась на шее, и тогда я снова пошарил в платяном шкафу, отыскал темно-синий креповый галстук и повязал его на шею. Надел свой пиджак и посмотрел на себя в зеркало. Для столь позднего часа я выглядел чересчур опрятно даже для такого аккуратного человека, как мистер Тэлбот. Чересчур опрятным и слишком трезвым.
Я слегка взъерошил волосы, ослабил галстук, подошел к графину с виски и сделал все, чтобы не выглядеть слишком трезвым. Закурил одну из сигарет хозяина и подумал с надеждой, что где бы ни находились сейчас мистер и миссис Тэлбот, наверняка им гораздо веселее, чем мне. Я решил, что проживу еще достаточно долго, чтобы как-нибудь нанести им визит.
Я подошел к двери, ведущей в коридор, открыл ее и, покуривая, прислонился к косяку. На удачу я не рассчитывал, но еще глупее было бы рассчитывать на то, что меня не отыщут по следу, ведущему через окно.
Где-то рядом в коридоре кашлянул человек. Я высунул голову, и тут он меня заметил. Быстро подошел — маленький шустрый человечек в аккуратно выглаженной полицейской форме. У него были рыжеватые волосы и желтые глаза.
