Рекс Стаут - Горная кошка
— Нам известно, что они приезжали к вам, и вскоре после их отъезда вы отправились к Тоулу. — Прищурив глаза, Бейкер подался вперед. — Вы согласны, Клара, выслушать меня с должным вниманием?
— Я вас слушаю.
— Хорошо. И прошу мне верить, я вовсе не пытаюсь сфабриковать или подстроить что-то с тайным умыслом. Я не собираюсь ставить вам в укор вашу очевидную неискренность. Например, в среду утром вы заявили, что днем во вторник вы пошли на обусловленную встречу с Аттерсоном, а когда я уличил вас во лжи, вы признали, что в действительности в это время находились в гостинице Фаулера, где намеревались увидеться с миссис Коулс. Я даже не упрекаю вас за категорический отказ рассказать мне о вещах, которые вам бесспорно приходилось наблюдать в конторе Джексона за последние два года. Это просто свидетельствует о вашей лояльности к Лему Саммису, давнему другу и партнеру вашего отца. Но как бы вам понравилось, если бы вы узнали, что Саммис пытался подвести вас и вашу сестру под ложное обвинение в убийстве?
Изумленная Клара уставилась на окружного прокурора широко раскрытыми глазами.
— Как бы вам это понравилось, спрашиваю я вас?
— Глупый вопрос, — ответила Клара коротко.
— Представьте, вовсе не такой уж и глупый, как вам кажется, — заметил Бейкер с серьезным видом. — Я еще не готов выдвинуть против него официальные обвинения, но посудите сами. Вот некоторые факты.
Без сомнения, кто-то постарался сделать так, чтобы вашу сестру приняли за убийцу Джексона: ее револьвер, дамская сумочка на столе. И конечно, этот человек знал, что Делия вечером пойдет к Джексону. И кто же это такой, если даже вы, по вашим словам, понятия не имели о планах Делии? Только один человек был полностью в курсе — Лем Саммис. Ведь он собственноручно написал записку, которую она повезла Джексону. Что вы теперь скажете?
— Я не думаю… — начала Клара и осеклась, потом резко воскликнула: — Сущая нелепица!
— Вы хотите сказать, что не можете в это поверить?
Ну что ж, на свете много такого, во что трудно поверить, и кое-что на совести Лема Саммиса. Вы не хуже меня знаете, как он относится к тем людям, которые встают ему поперек дороги. Я упомянул факты, касающиеся Делии. А теперь о вас. Не кто иной, как Саммис сообщил вам о пересудах, которые затрагивали честь вашей матери. Разве я не прав?
Клара промолчала.
— Конечно, он, кто же еще? Вот и подумайте, почему же он вдруг сейчас решил открыть вам глаза, а также намекнуть на неблаговидную роль, которую якобы сыграл Тоул в самоубийстве вашей матери?
Разве вы не помчались сразу после этой беседы к священнику? И разве его не убили, по сути, в вашем присутствии? Все подстроено так, чтобы подозрение неизбежно пало на вас.
Это все ваши домыслы, — покачала головой Клара.
— Почему же? Вовсе нет. Существует вполне логическая связь между отдельными звеньями цепи.
По мнению Саммиса, я подозреваю его самого или его дочь в причастности к убийству Джексона. Но он заблуждается! У меня на этот счет большие сомнения. Я скорее склонен думать, что его застрелили из-за полученной им на днях улики, которая могла помочь найти убийцу вашего отца.
— Моего отца?..
— Да. Об этой улике нам стало известно от Куинби Пеллетта, вашего дяди, и от старателя Скуинта Харли.
А теперь о Тоуле. Вы сами знаете, о чем он рассказал перед смертью вашей сестре. С дыркой в легких и с пулей в позвоночнике он сумел все-таки сесть за руль своего автомобиля и доехать до вашего дома. Правда, успел Тоул сообщить только о помеченной им купюре и о том, что ее у него забрали, когда он лежал, раненный, на земле. Во всяком случае, банкнота при нем не обнаружили. А ведь он тоже являлся важной уликой, способной пролить свет на обстоятельства смерти Чарли Бранда. Священника конечно же застрелил тот же самый человек, который убил вашего отца или же каким-то образом участвовал в том преступлении. И этим человеком является не кто иной, как Лем Саммис.
— Я вам не верю. Это всего лишь ваши фантазии.
— Никакие не фантазии. — Бейкер снова подался вперед. — Вы, разумеется, сейчас думаете о том, что Саммис был партнером и близким другом отца. Но раньше до вас, вероятно, доходили различные толки относительно Чарли Бранда и Эми Джексон, хотя я не исключаю, что с вами, как с его дочерью, люди стеснялись обсуждать столь скользкую тему. Во всяком случае, такие разговоры ходили, и Саммис не глухой, а вам прекрасно известно, как он привязан к дочери.
Любовь к ней, пожалуй, его единственная слабость. А потому мои рассуждения вовсе не фантазии.
Клара энергично затрясла головой.
— Вы все еще не верите?
— Не верю.
— И даже не допускаете подобной возможности?
— Нет.
— Ну что ж, вполне понятно. Вы потрясены и не доверяете мне. Вас, по всей видимости, удивляет: с какой стати я с вами разоткровенничался, хотя можно не сомневаться, что вы передадите все Саммису при первой же встрече. Но я сознательно пошел на риск. Мне нужно много информации от кого-нибудь, кто близко знал Джексона и Саммиса, и я очень рассчитываю на вас. Я прошу хорошенько об этом подумать. Сейчас я помещу вас в соседнюю комнату, а вы посидите и поразмышляете, один час, два часа — словом, столько, сколько нужно. И не забывайте о фактах, которые я вам перечислил. Вспомните, что вам доводилось видеть и слышать за последние годы… любую мелочь, ну и, конечно, значительные события.
Тщательно все взвесьте! Не думаю, чтобы вы захотели сохранить лояльность к Лему Саммису или покрывать его, если существует хоть малейшее подозрение, что он убил вашего отца или замешан в этом преступлении, а во вторник и вчера пытался подставить вас и вашу сестру, чтобы самому уйти от ответственности.
Вы согласны пройти в соседнюю комнату и собраться с мыслями?
Клара пристально смотрела на окружного прокурора, в ее покрасневших глазах отражалась тревога, но она твердым голосом отчетливо произнесла:
— Вряд ли в этом есть необходимость.
— И тем не менее вы отправитесь сейчас в комнату рядом и обстоятельно обо всем подумаете. Потом мы продолжим нашу беседу.
— Я обязана подчиняться вашим требованиям?
— Безусловно… какое-то время.
— Ну… мне было бы легче размышлять, если бы я сперва переговорила с мистером Саммисом.
— Не сомневаюсь, — сухо заметил Бейкер. — Сожалею, но ничем не могу помочь.
— Тогда, быть может, вы позволите мне позвонить сестре или мистеру Диллону?
— Вы сделаете это потом, — отрезал Бейкер, резко встав. — Пойдемте. Вам будет там намного удобнее, чем в номере, где оказались бы вы, если бы вам предъявили обвинение в убийстве, как надеялись те, кто заманил вас в ловушку.
