Рекс Стаут - Горная кошка
Руфус Тоул опять замолчал, ему становилось все труднее дышать, и по его лицу было видно, каких усилий ему стоило продолжать разговор. Теперь он зажимал рану на груди уже обеими руками.
— Мне… нужно закончить… Кровь внутри… душит меня. Банкнот взяли у меня… там, где ранили меня… пока я лежал, притворившись мертвым… чтобы спастись от верной смерти. — Он порывисто дышал, ловя открытым ртом воздух и раскачиваясь в кресле. Парализованная ужасом, Делия не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. — Хвала Господу! — прошептал священник горячо. — Я должен передать вам… миссию, возложенную на меня Всевышним! Я сейчас закончу!
Виновный должен раскаяться и принять наказание, но не от человека, а от Господа нашего! Обратитесь… к Богу! Помоги мне, Господи! — Локти Руфуса Тоула соскользнули с ручки кресла, и он начал заваливаться набок. — Хвала Господу! — прохрипел он и замер, перегнувшись через подлокотник, как недавно Дан Джексон; руки священника безжизненно свисали почти до самого пола.
— Нет! — закричала Делия. — Нет! — Не спуская глаз с мертвеца, она поднялась и стала медленно пятиться. — Нет, — прошептала она.
У нее, обычно хладнокровно и основательно обдумывающей свои поступки, возникло непреодолимое желание с громким воплем кинуться прочь; быть может, кто-то ее услышит. Ах да, нужно поскорее вызвать доктора. Но где Клара?
Зазвонил телефон. Стряхнув оцепенение, Делия уверенным шагом приблизилась к маленькому столику и сняла трубку.
— Это резиденция семьи Бранд?
— Да. У аппарата Делия Бранд.
— Ваша сестра дома? Клара Бранд?
— Нет, она вышла.
— Не вешайте трубку, пожалуйста. Окружной прокурор хочет…
Подождите, — проговорила Делия четко и ясно. — Немедленно пришлите сюда доктора. Здесь лежит человек, в него стреляли, и он, вероятно, умирает. Пришлите также…
— Что?! Стреляли? Кто?..
Но Делия уже положила трубку. Дрожащими пальцами она стала перелистывать страницы телефонной книги и, найдя нужный номер, снова сняла трубку.
Ожидая ответа, она стояла, повернувшись к кушетке и креслу спиной.
— Это дом священника Руфуса Тоула? — спросила Делия.
— Да, сударыня. У аппарата его экономка.
— С вами говорит Делия Бранд. Скажите, моя сестра Клара у вас?
— Нет, мадемуазель. Она уже ушла.
— Как давно?
— Минут пять или десять тому назад. Я пустила ее в церковь: ей показалось там удобнее дожидаться священника. Через некоторое время она вернулась и, предупредив меня, что не может больше ждать, удалилась.
— Благодарю вас.
Не кладя трубки, Делия набрала следующий номер; на этот раз ей не потребовалось заглядывать в телефонный справочник: номер телефона квартиры Тайлера Диллона на Бич-стрит она знала наизусть.
На другом конце никто не отвечал. В этот момент Делия услышала, как к дому подъехала автомашина и проследовала в гараж; вскоре в передней раздались шаги, и когда в дверях появилась Клара, она мягко опустила трубку на рычаги.
— Я его не застала, — произнесла Клара. — Почему ты не в постели? Я прождала битый час, но миссис Боннер не знала… — Она замерла, уставившись мимо плеча сестры в ту часть комнаты, где стояли кушетка и кресло. — Дел! Боже мой, что это? — Клара подбежала к священнику, нагнулась над ним и тут же выпрямилась. — Дел! Ради всего святого…
— Ты ошибаешься! — горячо и резко воскликнула Делия. — Он пришел… сел в кресло и заявил, что в него стреляли и он умирает… И я подумала: это ты… А теперь то же самое ты подумала обо мне…
Мы обе приняли друг друга за…
Делия внезапно громко расхохоталась. Она стояла и как безумная смеялась, плечи у нее вздрагивали, голова тряслась. Клара кинулась к ней и, схватив за руки, силой усадила на стул.
— Сестренка! Ради бога, перестань! Я ничего такого вовсе не думала! Дел, дорогая, не надо… ты не должна…
— Они обе здесь, — донесся с порога голос Эда Бейкера.
Клара похолодела, Делия хихикнула.
— Пожалуйста, доктор, сюда, к креслу, — продолжал окружной прокурор, входя в комнату. — Если он мертв, не трогайте его, пока я сам не осмотрю. Пригласи ребят, Франк. Здесь всем хватит работы.
Глава 15
Средний ежедневный тираж газеты «Таймс стар» из года в год не превышал девяти тысяч четырехсот экземпляров. В эти среду и четверг он возрос, соответственно, до двенадцати тысяч и четырнадцати тысяч двухсот, а в пятницу достиг рекордной планки — семнадцати тысяч шестисот штук.
До последнего времени в гостинице Фаулера корреспонденты газет редко появлялись, еще реже в ней останавливались заезжие фоторепортеры. Даже когда в округе появлялись известные государственные мужи, граждане страны узнавали об их повседневной деятельности только благодаря усилиям местных журналистов. Однако к полудню пятницы в гостинице зарегистрировались уже одиннадцать представителей прессы из Спокана, Денвера, городов Тихоокеанского побережья и из населенных пунктов, расположенных между ними.
Мистер Мэттьюз, губернатор Вайоминга, всегда держался весьма демократично. Обычно, чтобы попасть к нему на прием, не требовалось каких-либо формальностей — было бы желание. Однако потенциальный посетитель напрасно стучал бы в эту пятницу в дверь его кабинета в Шайенне, столице штата. Губернатор находился не в собственной канцелярии, а в клубе «Пирамидальный», в комнате с надежно запертыми дверями. И лишь немногие знали об этом.
Церковь преподобного Руфуса Тоула всегда была открыта, в любой день недели, на тот случай, если кому-то вдруг захочется войти и помолиться, однако редко в ней оказывалось более одного или двух молящихся. Но в пятницу люди шли нескончаемым потоком, указывая друг другу на то место, где Клара Бранд сидела накануне вечером, прежде чем смертельно ранить пастора. В то же самое время другие любопытные, проезжая мимо дома 139 на Валкен-стрит, замедляли движение и, вытягивая шеи, старались разглядеть что-либо за окнами гостиной, в которой Делия Бранд застрелила Руфуса Тоула через сорок восемь часов после того, как она уложила наповал Дана Джексона, что расценивалось как выдающееся достижение. Очевидное противоречие в определении конкретного виновника преступления являлось не более чем отражением одного лишь аспекта полемики, расколовшей жителей Паркового округа на два враждующих лагеря.
На самом верхнем этаже нового Саммис-Билдинг в своем кабинете сидел Лем Саммис и не отрываясь смотрел на человека, расположившегося по другую сторону письменного стола; цепкий, острый взгляд посетителя, лет на десять моложе хозяина, не выражал ни дружелюбия, ни особой симпатии, но вместе с тем не был он и враждебным.
