Эрл Гарднер - Дело о дневнике загорающей
– Я… я имел в виду… я подразумевал…
– Вот видите. Вы все подразумеваете. В этом-то и проблема. А я сейчас спрашиваю – что вы знаете? Вам неизвестно, когда были оставлены эти отпечатки, правильно?
– Правильно, сэр.
– Ни одни из них?
– Да. То есть нет.
– Ладно. В леднице вы обнаружили кубики льда, так?
– Да, сэр.
– Были ли кубики льда в раковине?
– В раковине?.. Не помню.
– Вы упомянули про фотографии стаканов. Я бы хотел взглянуть на них. Они у вас с собой?
Мейсону ответил Гамильтон Бергер:
– Я планирую показать фотографии несколько позднее.
– Но этот свидетель дал показания, имеющие прямое отношение к фотографиям. Я хочу на них взглянуть.
– У меня есть одна, – сказал Дэйтон, – на ней как раз на стаканах видны номера.
– О’кей, давайте посмотрим.
Свидетель сделал знак Гамильтону Бергеру, окружной прокурор открыл «дипломат», достал оттуда одну фотографию и передал к свидетельской стойке.
– Это та самая фотография? – спросил Мейсон.
– Да, сэр. Это она.
Мейсон поднялся с места и подошел ее посмотреть.
– Снимок сделан немного сверху, – заметил он, – глядя на раковину как бы вниз.
– Так точно, сэр.
– Почему сейчас вы выбрали именно эту?
– Потому что на ней хорошо видно все, что в раковине. На других стаканы тоже видно, но они заслоняют то, что за ними. Этот ракурс, пожалуй, самый предпочтительный.
– Искали ли вы отпечатки пальцев на бутылке «севен-ап»?
– Да, сэр.
– Нашли что-нибудь?
– Отпечатки пальцев мистера Балларда.
– А других не было?
– Нет, сэр.
– На бутылках с виски?
– То же самое.
– Хорошо, – констатировал Мейсон, – а сейчас я бы хотел, чтобы вы повнимательнее присмотрелись к фотографии. Видите в раковине два маленьких светлых пятнышка? Величиной они с кончик большого пальца. Не кажется ли вам, что это два небольших кусочка льда? Видите, как от них отражается свет?
– Да. Это… это запросто может быть лед.
– Вы были там, когда делался снимок?
– Конечно, сэр.
– И вы наверняка давали указания, с какого угла снимать, чтобы и стаканы, и номерочки рядом были лучше видны?
– Да, сэр.
– А эти маленькие картонные квадратики с номерами один, два и три, вы положили их рядом с каждым стаканом непосредственно перед тем, как снимать, не так ли?
– Верно, сэр. Как раз перед этим.
– И тем не менее в раковине вы ничего не заметили?
– Нет.
– Но вы заметили, что оставался лед в стаканах под номерами один и три?
– Да, сэр.
– Но в стакане под номером два, на котором вы обнаружили мои отпечатки пальцев, льда не было?
– Да, это верно.
– Спасибо, мне все ясно. Учитывая вышесказанное, не будет ли справедливо предположить, что я побывал в доме у Балларда и мы с ним выпили, что после моего ухода он отнес мой стакан на кухню, где выбросил в раковину остатки льда из него, а потом к Балларду зашел кто-то еще, с кем они пили, и этот кто-то попросил для себя бурбон и «севен-ап», и Баллард смешал коктейль, и этот человек находился на кухне в тот момент, когда хозяин дома был убит? Не указывает ли тот факт, что в стаканах под номерами один и три оставался лед, на то, что Баллард с вновь пришедшим неизвестным выпивали уже после того, как я ушел?
– Ваша честь, я протестую, – возмутился Гамильтон Бергер, – это уже из области домыслов, это спор со свидетелем относительно последствий, вытекающих из его показаний.
– Я полагаю, ваш протест не лишен оснований, – постановил судья Коуди.
Мейсон улыбнулся:
– Но я задал этот вопрос, ваша честь, не для того, чтобы выяснить какой-либо факт.
– С какой же целью, позвольте спросить?
– Чтобы продемонстрировать предвзятость со стороны свидетеля. Посудите сами. Мы имеем дело со свидетелем-экспертом, который весьма тщательно и скрупулезно собрал и изложил все факты, нужные полиции, поскольку обвинение касается меня, но просмотрел явный и очевидный факт наличия в раковине двух небольших кусочков льда, которые могли попасть туда не иначе как в результате естественных действий Балларда после моего ухода, – он выплеснул остатки содержимого моего бокала и оставил его, чтобы помыть. Крайняя неохота со стороны свидетеля признать этот неоспоримый факт и говорит о его предвзятости.
Теперь настала очередь улыбнуться судье Коуди:
– Я понял вас. Ваша точка зрения нам ясна. Тем не менее протест поддерживается.
Мейсон вновь обратился к свидетелю:
– Вы заявили, что сигарета принадлежала Арлен Дюваль. На чем основывается это ваше заявление, на спектроскопическом анализе губной помады?
– Да, сэр.
– Сколько тюбиков губной помады, сделанной одним и тем же производителем, вы подвергли анализу, чтобы убедиться, что они отличаются друг от друга по данным спектроскопа?
– Одним и тем же производителем?
– Да.
– Но зачем?.. Я такого теста не делал. Я проверил помаду на сигарете и помаду, обнаруженную у нее в сумочке.
– Но не логично ли предположить, что любой производитель, занимающийся изготовлением губной помады, будет в основе своей использовать один и тот же физико-химический состав?
– Логично, и это, наверное, так и есть. Цвета только отличаются.
– Цвета будут различны, но химическая основа останется постоянной, так?
– Я не готов дать ответ по данному вопросу.
– К этому я и клоню. Вы приняли как само собой разумеющееся то, что помада на сигарете – это помада Арлен Дюваль. Следовательно, вы не стали проверять другие тюбики с помадой – неважно, этот же производитель или кто-то другой, и у вас не было цели установить, насколько они похожи или различны по данным спектроскопического анализа.
– Да, это так, сэр.
– Спектроскопический анализ не является количественным анализом. Он лишь позволяет определить, что в пробе имеются определенные вещества.
– Так точно, сэр.
– На стакане под номером два вы нашли мои отпечатки?
– Да, сэр.
– А не нашли ли вы на этом же стакане и отпечатков пальцев Балларда?
– Нашел, сэр, но немного!
– И вы также, наверное, обнаружили, что практически в каждой точке отпечатки Балларда накладываются на мои, показывая таким образом, что он держал этот стакан последним?
– Кое-где оно так и было. Отпечатки накладывались, признаю. Но это ничего не значит.
– Почему ничего не значит?
– Ваш стакан вам должен был подать хозяин дома. Он наливал, протягивал его вам.
– Но тогда на отпечатках пальцев Балларда вы бы должны были найти мои. Разве нет?
– Да, я согласен.
– Однако вы обнаружили, что его отпечатки наложились на мои, а не наоборот, не правда ли?
– В некоторых местах – да.
– Что, я утверждаю, могло произойти только в том случае, если бы Баллард взял стакан от меня или же подобрал там, где я его оставил перед уходом, отнес на кухню и выплеснул в раковину лед. Согласны?
