Джон Карр - Отравление в шутку
— Не надо об этом, папа! — воскликнула Мери, злобно посмотрев на меня.
— Я сорвался, — сказал судья отсутствующим голосом. Глядя в пространство, он пошевелил пальцами вытянутой руки, словно щупая воздух. — Я сорвался. Я полагаю, джентльмены, вам известно, что я был в подвале? — Красные глаза Куэйла уставились на меня.
Я кивнул.
— Да, сэр. Вам, наверное, нечего нам сказать по этому поводу?
— Самое странное, что я совершенно не помню, как я там оказался. Помню, как вышел отсюда, помню, как вошел в столовую, сел. Потом, — он поднес руку ко лбу, — я оказался на лестнице в подвал. Я подумал, что если поработаю руками, — он сжал и разжал кулаки, — то мне станет лучше. Поработаю пилой, рубанком…
Он вдруг стал приподниматься со стула. Мери схватила его за плечо.
— Не важно, — пробормотал он, садясь обратно. — Я вошел в подвал, щелкнул выключателем, но свет не зажегся. Мне даже не показалось это странным, джентльмены. Я отнесся к этому как к чему-то само собой разумеющемуся. Впереди я увидел огонек. То была свеча. Затем я обо что-то споткнулся и наклонился, чтобы…
— Это вы кричали? — поспешно спросил я.
Все еще наклонившись, он водил руками над полом, словно мыл их в луже. На лбу его набухли вены. Он поднял голову.
— А… Не знаю. Может быть, и я.
Мои прежние теории рухнули, как песчаные замки. Он и в мыслях не держал, что его могут в чем-то подозревать. Он ни разу не попытался заявить о своей невиновности, как обязательно сделал бы человек, которого увидели с окровавленными руками. Ему это просто не пришло в голову. Но тут я подумал: «А что, если все эти ужасы случились в те моменты, когда в его сознании возникали пустоты и он не отдавал отчета в своих действиях?» Я представил, как он тяжкой поступью идет по лестнице в подвал, как его худая фигура показывается в подвальной полутьме…
— Когда же вы отправились туда, судья? — спросил я. — Перед тем, как мы с мистером Росситером видели вас в холле?
— Наверное… Кажется, я пробыл там лишь мгновение.
— И вы никого там не видели?
— Боюсь, что я не помню. У меня нет никаких воспоминаний. Хотя у меня создалось впечатление, — сказал он, наморщив лоб, — что кто-то протиснулся мне навстречу, когда я спускался. Но я в этом не уверен.
— А ты знаешь, что произошло, Мери? — обратился я к его старшей дочери.
Она кивнула. Вид у нее был жалкий. И страх, и злость как ветром сдуло. Она застыла, положив руку на плечо отца.
— Ты слышала крик?
— Да, еще бы…
Передо мной стояла трудная задача. Судья Куэйл снова сел в кресло. Он сидел не шелохнувшись, и лишь по сопению можно было догадаться о его присутствии. Я подошел к нему и сказал:
— У меня для вас новости. Могли бы вы меня выслушать?
В его прищуренных глазах появилось вопросительное выражение, хотя в целом он особого интереса не проявил.
— Я в здравом рассудке и ясном сознании, мистер Марл, — ответил он, пытаясь быть резким. Но слова эти, похоже, резали его собственную душу.
— Вернулся ваш сын, Том. Спокойней!
Судья крепко вцепился в подлокотники. На несколько минут он окаменел, утратив дар речи.
— Значит, вы ничего не имеете против? — спросил я.
Медленно он перевел взгляд со стены на меня. В его глазах было страдание.
— Нет, — сказал он, — я даже рад.
Он снова закрыл глаза. Слова эти он произнес еле слышным шепотом. Но напряжение вдруг оставило его тело, морщины словно разгладились, он напоминал человека, который после ночи кошмаров и ужасов получил возможность отдохнуть. Не открывая глаз, он спросил:
— Я надеюсь, с ним все в порядке?
— Он побывал в больнице, но теперь ему лучше.
— Вот как? — Его пальцы снова крепко сжали подлокотники. — Да. Он писал нам об этом. Я был рад выслать ему необходимую сумму. Я без труда смог ее выделить…
«Небольшая и жалкая ложь, судья Куэйл. Деньги выслал Твиллс, потому как у вас их не было. Вы сделали вид, что не одобряете этого, чтобы не признаваться, что у вас нет ни гроша. А теперь вы мягко постукиваете пальцами по ручке кресла. Теперь-то я понял, почему вы так отреагировали на мой стук в дверь вчера вечером. С тех пор как Том ушел из дому, вы думали, что это вы его выгнали, а после того письма вы представляли, как ему худо одному, среди чужих людей, без денег, с подорванным здоровьем, как он думает, что вы его ненавидите. А для вас это было уж слишком, судья».
— Скоро он встанет на ноги, сэр, — сказал я. — У меня такое впечатление, что он хочет остаться.
Старик кивнул, словно во сне. Мы пребывали в молчании до тех пор, пока дверь не отворилась и в библиотеку не вошли Джоанна и Джинни.
Тогда судья вздрогнул, открыл глаза и стал озираться. Он по-прежнему сохранял бесстрастный вид, но, по-моему, не прочь был увидеть Тома. Джинни искрометно посмотрела на меня, словно желая спросить: «Ты ему все рассказал?» — и я кивнул. Бледное лицо Джоанны маячило у дверей.
— Мне надо поговорить с вами, Джоанна, — строго, подражая Сардженту, сказал я. — Вы меня слышите?
— Да. А что я сделала? Я ничего не сделала.
— Миссис Куэйл говорит, сегодня днем вы чистили серебро на заднем крыльце. Это так?
Джоанна выпятила нижнюю губу и ответила:
— Ну да, чистила. Я была тут весь день. Никуда не уходила.
— Вы выходили в передний холл?
— А? Ну да, один раз. Мне показалось, кто-то у переднего входа. Я вышла. Но просто уезжали двое мужчин. Один детектив и с ним другой. А в холле вы. Я и ушла.
— Вы кого-нибудь видели у двери в подвал?
— Ну да. Кто-то просунул голову. Вот так. — Она показала.
Я шагнул вперед, споткнувшись о ногу судьи. Все вокруг как-то сразу напряглись. В этой тишине мой вопрос прозвучал неестественно громко:
— Вы кого-то, значит, видели. Кого же?
— А!
— Кто это был?
— А! Вот кто! — сказала Джоанна и показала на Джинни.
Глава 18
УБИЙЦА
Первым звуком, раздавшимся после этого признания, было раблезианское фырканье. Это Росситер выразил свое неудовольствие самым тихим образом. Он отошел от окна. Вид у него был самый удрученный.
— Я надеялся, что смогу в этом не участвовать, — сказал он. — Но нет, все зашло слишком далеко. Пожалуй, мне придется кое-что объяснить. — Наморщив лоб, он посмотрел на Джинни. — Ну так вот, юная идиотка! Я радовался, что ты не навлекла на себя подозрений. Неужели ты и впрямь совершила такую глупость, неужели ты подходила к этой лестнице?
Джинни пристально на меня посмотрела. Ее губы были плотно сжаты, а зеленые глаза смотрели не моргая.
— Подходила, — ясным голосом сказала она. — Джефф, это первое, что я утаила от тебя. И на этом споткнулась.
