Эрл Гарднер - Дело одноглазой свидетельницы
Сержант на заднем сиденье большим пальцем надавил на сонную артерию Карлина.
– Ох! – взвизгнул тот.
– Лейтенант хочет, чтобы вы сидели тихо, – пояснил Карлину сержант.
Следя за дорожными знаками, Трэгг медленно вел машину, включая сирену на перекрестках лишь по необходимости.
Дважды Карлин порывался что-то сказать, и дважды сержант не давал ему этого сделать.
Мейсон закурил сигарету. Селинда Джилсон сидела не проронив ни слова, со смертельно-бледным лицом. Пару раз, ожидая у светофора, лейтенант украдкой бросал на нее внимательный взгляд.
Но похоже, что в данный момент Селинда Джилсон вообще не помнила о существовании Трэгга.
Внезапно лейтенант резко притормозил и указал рукой на противоположную сторону дороги, где у обочины стояло желтое такси.
– Видите, Мейсон? – спросил он.
– Что?
– Такси.
– Да. Ну и что?
Трэгг улыбнулся:
– Вы занятой человек, Мейсон. Вам нужно ковать железо, пока горячо, – у вас много дел. И я не желаю мешать вам в ваших трудах. Вы и так истратили на меня уйму своего драгоценного времени. Конечно, это более чем великодушно с вашей стороны. Я просто не вправе принимать и дальше такие жертвы.
– В смысле? – спросил Мейсон.
– В том смысле, что такси преспокойно доставит вас в вашу контору или куда вам заблагорассудится.
– Ну, наконец-то вы проявили здравый смысл, – начал Карлин. – Вы…
– Помолчите, – велел сержант, надавливая на сонную артерию арестованного.
Болезненно вскрикнув, Карлин умолк.
– Но разве вам не хочется докопаться до истины, лейтенант? – спросил Мейсон.
– Вот я и копаю.
– А вам не приходило в голову, что это была самозащита? – допытывался Мейсон.
– Что вы имеете в виду?
– Допустим, Фарго был как-то связан с Карлином. Допустим, миссис Фарго об этом узнала. Допустим, что дело оказалось с сильным душком. Допустим, ее муж догадался, что все вышло наружу, и попытался убить ее.
– По-моему, выглядит вполне правдоподобно, – кивнул Трэгг, – но вы не сможете этого доказать.
– Я считаю, что так все и было.
– Долго же вы думали, пока пришли к подобному выводу, – сказал Трэгг. – Но коней на переправе не меняют.
– Я не на переправе! – возразил Мейсон.
– Может, и так, но вы пытаетесь прыгнуть выше своей головы.
– Этот парень просто чокнутый, – заявил Карлин.
Сидевший с ним рядом сержант спросил:
– Вы хотите, чтобы он говорил, лейтенант?
– Не сейчас, – ответил Трэгг. – Мейсон человек занятой. У него нет времени выслушивать версию Карлина. Жаль, но он страшно занят. Разве мы смеем его задерживать?
– Если я все же докажу, что это была самооборона, – настаивал Мейсон, – вы поддержите меня, Трэгг?
– Я никого и ничего не поддерживаю, – заявил Трэгг. – Подобная прерогатива принадлежит вам, окружному прокурору и судье. Я лишь добываю свидетельства и улики.
– Но если это окажется правдой, вы не станете вставлять мне палки в колеса?
– Я всегда был за правду.
– Мои соображения как нельзя лучше укладываются в общую картину, – начал Мейсон. – Миртл Фарго пыталась защитить своего сына. Она узнала, что ее муж замешан в грязном шантаже. Она попыталась уладить все по-своему. Она хотела, чтобы Фарго вышел из игры и тем самым избавил от неприятностей их ребенка. А потом она развелась бы с ним на почве того, что он бросил ее или…
– Меня тошнит от этого парня, – сказал Карлин.
Трэгг указал на такси и сказал:
– Ступайте, Мейсон.
– Потому что вашего задержанного тошнит от меня?
– Потому что вы слишком много говорите, – сказал Трэгг. – Придержите свои аргументы для судьи.
Сержант с заднего сиденья протянул руку и открыл машину. Мейсон выбрался на тротуар, и дверца за ним захлопнулась.
Глянув вслед удалявшейся полицейской машине, он направился к такси, водитель которого с любопытством наблюдал за развернувшейся мизансценой.
Глава 23
Утренние газеты сообщили, что Медфорд Д. Карлин, которого считали сгоревшим во время пожара в собственном доме, оказался жив. Труп человека, погибшего при пожаре, пока не опознан. Сам Карлин утверждает, что находился в деловой поездке, инспектируя шахтные разработки в отдаленных районах штата. До выяснения обстоятельств он задержан полицией. Кроме того, поползли слухи, что, возможно, дело об убийстве Фарго и дело о поджоге связаны между собой.
Все это вызвало внезапную вспышку интереса к делу «Народ штата Калифорния против Миртл Фарго», и Мейсон, присевший в ожидании, когда судебный пристав приведет обвиняемую, обнаружил, что зал судебных заседаний забит до отказа.
Надзирательница довела миссис Фарго до дверей зала, а помощник шерифа проводил ее на скамью подсудимых.
Мейсон наклонился, чтобы коротко, шепотом посовещаться с Миртл.
– Карлин жив! – сообщил он.
– Мне уже сказали, – равнодушно ответила она спокойным голосом.
– Это вы прислали мне деньги, – сказал Мейсон.
– Нет.
– Вы убили своего мужа.
– Нет.
– Скажите, вы убили его потому, что защищались, или потому, что узнали о его темных делах?
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Вы ведь знали, что ваш муж вместе с Медфордом Карлином участвует в шантаже.
– Нет.
– Вы пытаетесь защитить своего сына, – упорствовал Мейсон. – Для вас было бы гораздо лучше, если бы вы….
– Нет, прошу вас, мистер Мейсон, – запротестовала она. – Я уже все вам рассказала.
Миссис Фарго отвернулась от него, чтобы прекратить разговор.
Вышел судья Кейт и призвал всех к порядку.
Мейсон произнес:
– Ваша честь, я подверг перекрестному допросу свидетеля обвинения, миссис Ньютон Мейнард. Сейчас мне хотелось бы продолжить этот допрос ввиду изменения обстоятельств, произошедших с момента последнего слушания.
– Эти обстоятельства никоим образом не относятся к данному делу, – обронил реплику окружной прокурор.
– А вот это, – заявил Мейсон, – мы еще увидим.
– Для дачи показаний вызывается миссис Мейнард, – объявил судья Кейт.
Манера поведения миссис Мейнард заметно изменилась. Теперь она держалась настороженно, словно опытный боксер в начале боя. Она уселась на место для свидетелей и, приложив кончики пальцев к повязке на глазу, повернулась к Перри Мейсону.
– Миссис Мейнард, – обратился к ней Мейсон, – мне хотелось бы узнать поподробней, что случилось с вашим глазом.
– А какое отношение это имеет к делу?
– Ваша честь, – вмешался Гамильтон Бергер, – абсолютно ясно, что глаз был поврежден после двадцать второго сентября. Так что в интересующий нас период времени свидетельница видела обоими глазами, и совершенно очевидно, что сейчас она в состоянии видеть и одним глазом.
