Томас Ханшеу - Загадка ледяного пламени
Судья кивнул.
— Был уверен, что вы со мной согласитесь, — продолжал инспектор Клик. — Даже преступление может быть хитроумно придумано. Жаль только, что столь светлый разум направил все свои стремления в преступную сторону… Итак, на чем я остановился? Ах да, на отгрузке материала в Бельгию. Видите ли, господин Брелнер был достаточно хитер. Он отлично понимал, что после ограблений банков появление такого количества соверенов в его собственном банке вызовет очень много вопросов, а может, даже возбудит подозрение, тем более что грабежи происходили очень часто, и, рано или поздно, приток золота в таком объеме обнаружили бы. Но вот вне Британии… Однако теперь он попал в надежные руки закона и ответит как за каждую монету, украденную из банка, так и за то, что вывозил их из страны — и, несомненно, за жизни всех, кто погиб на болотах. Вот и конец всему, Брелнер. А просчитались вы тогда, когда наняли двух новых рабочих. Или, точнее, это сделал за вас ваш сообщник. Вы не знали, что, нанимая рабочих за гроши, берете меня и моего помощника. А потом, после второго дня работы, мы отправились исследовать тайные секретные проходы через люк, что рядом с дорогой в Салтсвите. Вы даже не знали, что едва не столкнулись с нами в подземелье, где в ту ночь разгуливали вместе с Джимом Доббсом, или, как его еще называют, Грязным Джимом. Именно под этим прозвищем он известен рабочим мануфактуры. Так вот, в ту ночь мы прятались в проходе между мешками с золотыми соверенами, в первой нише от лестницы. И хотя в тот момент я не видел вашего лица, но голос признал сразу. Однако в ту ночь вы нас не заметили, и это хорошо, потому как теперь я стою тут и разговариваю с вами.
Глава XXVII
Решение загадки
— Le bon Dieu[14], молодой человек, прекратите это надругательство! — неожиданно хриплым голосом взвыл Брелнер. Секретарь судьи тоже поднялся, чтобы заявить протест, но судья стукнул молоточком, призывая к тишине.
— Никто и не думал надругаться над вашим именем, но нельзя же совершить столько преступлений и остаться безнаказанным! — возразил инспектор Клик, говоря с судьей, но все же адресуя свои слова господину Брелнеру; притом он выговаривал каждое слово с презрением, в отличие от интонации своего предыдущего рассказа. — Скажите, господин Брелнер, разве вы думали о том горе, что несут с собой людям ваши «деяния»? Нет, конечно! Грабя банки, вы не думали, что разоряете людей, выкидывая их на улицу. У вас и мысли не было о несчастной вдове, потерявшей своего супруга на болотах. Об убитой горем матери и безотцовщине, которая грозила детям ваших жертв. Это было вне вашего разумения. И, я уверен, сложись обстоятельства определенным образом, вы бы со спокойной совестью приказали убить — или сами убили — беззащитную женщину, у которой хватило бы храбрости отправиться ночью на болота только для того, чтобы узнать, что же такое на самом деле это «ледяное пламя». А вот теперь, ваша светлость, этот человек взывает к милосердию…
Тогда, наконец, заговорил сам судья.
— Суд должен поздравить вас, инспектор Клик, с раскрытием еще одной тайны и великолепно проведенным расследованием, — объявил он совершенно спокойным и ровным голосом. — Поверьте, закон в моем лице, как одного из своих скромных слуг, восхищен вашей проницательностью и находчивостью. Однако разрешите мне задать вам несколько вопросов. Во-первых, прежде чем мы перейдем к сбору и рассмотрению материалов относительно грабежей, контрабанды золота и вольфрама, а также убийств на болотах, как вы можете пояснить историю, которую поведал нам обвиняемый, в частности относительно «ледяного пламени»? Он сказал, что всякий раз, когда на болоте исчезал человек, там загорались новые огни. Кроме того, дворецкий, господин Борткинс, сообщил, что видел, как умирал Дакр Уинн. Признаю, что, заслушав его показания, я сам засомневался в правдивости этой истории. Но тем не менее вы можете все это объяснить мне и господам присяжным заседателям?
Инспектор Клик улыбнулся и кивнул.
— Вскоре после того, как я обнаружил секретный проход, выведший меня на болота — выход этот, между прочим, был отмечем проплешиной обугленной травы размером с маленький круглый стол, — я тогда спросил Доллопса, не замечает ли ты чего-то особенного. Так вот под этой заплатой, под слоем торфа, больше напоминающим коврик, и был расположен потайной люк. В следующий раз я и Доллопс отправились по другой ветке тоннелей и вышли непосредственно позади болотных огней. Можете взглянуть на схему, которую я набросал, — с этими словами Клик полез во внутренний карман, вынул оттуда свою записную книжку, а из нее — план, и протянул судье. — Так случилось, что нам удалось незаметно проскользнуть мимо охраны и нанести на бумагу всю схему. А потом мы решили проверить одно мое предположение и, опустившись на колени, стали рыть торф перочинными ножами.
— И что же дальше? При чем тут вновь появившиеся огни?
Клик улыбнулся еще шире.
— Ну, у меня была одна теория… Видите ли, ваша светлость, я хотел выяснить, правду ли сказал мне сэр Найджел, когда заявил, что после убийства Дакра Уинна на болоте зажглись новые огни. Так вот… Дело в том, что газа на болоте полным-полно, но нет высокой температуры, которая могла бы воспламенить его. Нет, конечно, все знают, что это явление называли «ледяным пламенем», но огня просто так не бывает. И я подозревал, что за всем этим кроется что-то реальное, материальное, так сказать. В общем, Доллопс рыл и рыл, пока его ножик на натолкнулся на один из таких газовых пузырей. Тут как полыхнуло!.. Пузырь взорвался в тот же самый миг, когда мой помощник проткнул его ножом. В лицо нам ударили огонь и горький дым. Мы отскочили назад, пытаясь руками защитить глаза, и какое-то время сидели, приходя в себя. Перочинный нож, проколов пузырь с газом, породил тот самый эффект вспышки, что наблюдал господин Мерритон. Невероятно, не правда ли?
Видимо, бандиты закапывали и топили тела там же, в болоте — вот вам и причина появления новых огней. Интересно, кто же все-таки придумал эту легенду о душах, горящих в адском пламени?
С этими словами инспектор медленно повернулся и вновь оказался лицом к лицу с шеренгой свидетелей. Его взгляд скользнул по группе собравшихся, медленно переходя с одного на другого, а потом неожиданно замер на Боркинсе, который застыл, белый как мел.
— Вот тот самый человек, который, вероятнее всего, и выполнял эту работу, — небрежно бросил инспектор. — Правая рука господина Брелнера. Тот, кто оказался умней и пронырливей многих.
Судья наклонился вперед, облокотившись о стол локтями, и ткнул пером в сторону Боркинса.
