Дороти Сэйерс - Встреча выпускников
— Идите к дьяволу, — сказал мистер Помфрет.
— Очень хорошо, сэр, — сказала спина, — но что, если я пойду к молодой особе? Если я пойду и скажу, что видел, как вы подсаживали её на стену…
— Чтоб вас разорвало! — воскликнул мистер Помфрет. — Да замолчите же!
В этот момент Харриет ступила на верхнюю ступеньку и поймала взгляд мистера Помфрета.
— О! — смущённо произнёс мистер Помфрет. А затем, обратившись к другому человеку, — Сейчас уходите, я занят. Лучше приходите потом.
— Исключительно подходящий человек для леди, — неприязненно сказал человек.
С этими словами он повернулся, и, к своему изумлению, Харриет увидела знакомое лицо.
— Вот это да, Джукс, — сказал она. — Не ожидала увидеть вас здесь!
— Вы знаете этого зануду? — удивился мистер Помфрет.
— Конечно, знаю, — сказала Харриет. — Он служил швейцаром в Шрусбери и был уволен за мелкие хищения. Я надеюсь, что теперь вы идёте по прямой дорожке, Джукс. Как ваша жена?
— Хорошо, — сказал Джукс, насупившись. — Я приду потом.
Он сделал движение, чтобы проскользнуть вниз по лестнице, но Харриет поместила свой зонтик может быть и не очень изящно, но достаточно эффективно, чтобы перекрыть проход словно шлагбаумом. «Алло! — сказал мистер Помфрет. — Давайте-ка послушаем об этом деле. Зайдите-ка на минутку». — Он протянул сильную руку и затащил упирающегося Джукса через порог.
— Нельзя обвинять меня в старых грехах, — презрительно сказал Джукс, когда Харриет, войдя после них, с силой захлопнула дверь. — Всё прошло и быльём поросло. Это ни имеет ничего общего с тем, о чём я говорил.
— О чём речь? — спросила Харриет.
— Этот негодяй, — сказал мистер Помфрет, — набрался наглости прийти сюда и заявить, что, если я ему не заплачу, он донесёт о том, что произошло вчера вечером.
— Шантаж! — сказала Харриет, проявляя горячий интерес. — Это серьёзное преступление.
— Я не говорил о деньгах, — обиделся Джукс. — Я только сказал этому джентльмену, что видел нечто, чего не должно было происходить, и не уверен, как мне поступить. Он говорит, чтобы я убирался к дьяволу, а я отвечаю, что в таком случае пойду к леди, поскольку моя совесть неспокойна. Понимаете?
— Очень хорошо, — сказала Харриет. — Я здесь. Что дальше?
Мистер Джукс уставился на неё.
— Я так понимаю, — продолжала Харриет, — вы видели, что мистер Помфрет помог мне залезть на стену Шрусбери вчера вечером, когда я забыла свой ключ. А что вы там делали, между прочим? Слонялись с какой-то целью? Тогда вы, вероятно, видели, что я вышла снова, поблагодарила мистера Помфрета и пригласила его войти и полюбоваться зданием колледжа при лунном свете. Если вы прождали достаточно долго, то видели, что я вывела его назад. Ну и что из этого следует?
— Не очень-то красивые дела, — сказал Джукс, несколько смутившись.
— Возможно, — сказала Харриет. — Но если старшие сотрудники колледжа желают войти в свой собственный колледж неортодоксальным способом, я не вижу, кто может этому помешать. И уж во всяком случае, не вы.
— Я не верю ни одному слову, — сказал Джукс.
— Ничем не могу помочь, — отрезала Харриет. — Декан видела мистера Помфрета и меня, поэтому она поверит. А вам, вероятно, не поверит никто. Почему вы не рассказали этому человеку всю правду сразу, мистер Помфрет, и не облегчили его совесть? Между прочим, Джукс, я только что сказала декану, что нужно будет установить острые штыри на эту стену. Для нас-то это удобный путь, но стена действительно не слишком высока, чтобы остановить грабителей и других нежелательных лиц. Таким образом, ваши прогулки в этих местах больше ничего не дадут. В последнее время из комнат пропала парочка вещей, — добавила она, что частично было правдой, — и это одна из причин, чтобы уделить этому пути особое внимание.
— Я к этому не имею никакого отношения, — сказал Джукс, — и не собираюсь рисковать своей репутацией. Если всё так, как вы говорите, то я последний человек, желающий создавать проблемы такой леди, как вы.
— Я надеюсь, что вы не передумаете, — сказал мистер Помфрет. — Возможно, требуется сделать что-нибудь, чтобы вы запомнили получше.
— Никакого насилия! — закричал Джукс, отступая к двери. — Никакого насилия! Не прикасайтесь ко мне!
— Если я когда-нибудь увижу вас здесь снова, — сказал мистер Помфрет, открывая дверь, — то спущу с лестницы и протащу через дворик. Понятно? Тогда прочь!
Одной рукой он распахнул дверь, а другой энергично потащил Джукса через проём. Шум падения и проклятья свидетельствовали, что выход Джукса с лестничной площадки был достаточно стремительным.
— Гм-м! — воскликнул мистер Помфрет, когда вернулся. — Ей-богу, это было здорово! Вы держались изумительно. Как вы до этого додумались?
— Всё было довольно очевидно. Я подумала, что это блеф. Я не верю, что он мог узнать мисс Кэттермоул. Интересно, как он вышел на вас.
— Он, должно быть, следовал за мной, когда я вышел. Но ведь я не входил через это окно, поэтому как же он…? А! Когда я разбудил Брауна, похоже, он выглянул в окно и сказал: «Это ты, Помфрет?» Неосторожная скотина. Я с ним поговорю… Знаете, похоже, что вы работаете всеобщим ангелом-хранителем. Просто прекрасно иметь такой острый ум, как ваш.
Он уставился на неё преданными глазами. Харриет засмеялась, и в это время в комнату вошёл Роджерс, неся чай.
Мистер Роджерс был на третьем курсе, это был высокий, тёмноволосый, живой юноша, исполненный лёгкого раскаяния.
— Вся эта беготня и нарушение правил — паршивая штука, — сказал мистер Роджерс. — Почему мы так поступаем? Потому что кто-нибудь говорит, что это забавно, а остальные верят. Почему нужно этому верить? Без понятия. Нужно смотреть на вещи более объективно. Действительно ли это красиво? Нет. Тогда не будем так поступать. Между прочим, Помфрет, как насчёт того, чтобы исключить Кулпеппера?
— Полностью за, — сказал мистер Помфрет.
— Да, Кулпеппер — вонючка. Отвратительный субъект. Но станет ли он лучше, если мы его исключим? Нет, дорогой мой Сократ, не станет. А будет намного хуже. Если уж исключать кого-нибудь, это должен быть кто-то прочно стоящий на ногах, кто-то, кто выдержит разоблачение, например такой, как ты, Помфрет.
— А ты попробуй! — предложил мистер Помфрет.
— В любом случае, — продолжил мистер Роджерс, — исключение является бесполезной и устаревшей мерой. Я не сторонник современного повального увлечения демонстрацией недостатков. И не хочу в этом участвовать. Я хочу исправиться. С этого момента я рассматриваю только ценность вещи самой по себе, не обращая внимание на давление общественного мнения.
