Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и Дело о крысе (сборник)
– С Суматры…
– В Юго-Восточной Азии. Видите, Уотсон, у нас в руках столько фрагментов этой головоломки, а общая картина так и не складывается. Я пока не до конца понимаю, как именно соотносятся эти разрозненные элементы. Однако, как говорил Гамлет, «если не теперь, то все равно когда-нибудь».
Отказавшись от мысли отыскать свободный кэб, мы возвращались на Бейкер-стрит задворками. Холмс прекрасно знал топографию Лондона и во время пеших походов всегда вел нас кратчайшим путем. Где-то вдали Биг-Бен отзвонил два часа утра, тяжеловесные удары долго висели в тихом ночном воздухе. В безоблачном небе ярко светила луна, наши длинные тени двигались перед нами будто вкрадчивые стражи.
Когда мы свернули на Купер-стрит, Холмс внезапно остановился и приложил палец к губам.
– Похоже, за нами следят, – проговорил он тихо и напряженно.
Понятия не имею, как он пришел к такому выводу. Мне не удалось ни расслышать, ни почувствовать ничего необычного. Мы постояли, напрягая слух, в надежде уловить хоть какие-то звуки. Но, кроме тихого тарахтения одинокого кэба по соседней улице, не слышно было ничего.
Холмс неохотно передернул плечами.
– Я в этих вещах редко ошибаюсь, но, пожалуй, после невнятных угроз мистера Бартона я все-таки перестраховался. Тем не менее давайте ускорим шаг и будем настороже.
– Зря я не прихватил револьвер, – посетовал я, – но у меня и мысли не было, что нас сегодня ждет какая-то опасность.
– Ничего страшного, – откликнулся Холмс, оглянувшись через плечо. – Мой-то при мне.
Мы шагали стремительно и, хотя теперь все наши чувства были напряжены, не улавливали ничего подозрительного. Только примерно в полумиле от дома, на Максвел-роуд, мы наконец увидели одинокий кэб, который до этого слышали в отдалении. Он, виляя, двинулся в нашем направлении – можно было подумать, что возница спит.
– Может, возьмем его? – предложил я. – В мгновение ока будем дома и собьем погоню со следа.
Холмс не сразу ответил: он остановился как вкопанный и напрягся всем телом, не сводя глаз с кэба. Когда тот подкатил ближе – величественный темный силуэт, – Холмс внезапно вскричал:
– Бежим, Уотсон! Бежим!
Прежде чем я успел отреагировать, он уже тащил меня за собой обратно, туда, откуда мы пришли. Но было поздно. Из темных недр кэба выскочили три коренастые фигуры и бросились в погоню. Две из них были вооружены палками. Оставалось одно: остановиться и принять бой.
Холмс выстрелил и попал одному из нападавших в плечо. Тот рухнул на скользкую мостовую, зажимая рану рукой. Я набросился на второго с кулаками и успел заметить, как Холмс получил удар по затылку. Он рухнул на колени, револьвер вылетел у него из руки и упал посередине улицы. Впрочем, друг мой быстро встряхнулся и, ухватив нападавшего за руки, приемом древней борьбы баритсу бросил того на лопатки.
Тем временем мой обидчик схватил меня за горло, и я отчаянно пытался вырваться. Несмотря на все мои усилия, безжалостные пальцы сжимались все крепче, я начал задыхаться. Негодяй приблизил ко мне ухмыляющееся лицо. У него оказался крупный нос картошкой, злобный неподвижный взгляд и блеклая кожа, однако вскоре черты эти стали расплываться – сознание покидало меня. Перед глазами повисла серая пелена, я почувствовал, как подкашиваются колени. В голове застучало, я отчаянно пытался вдохнуть. Мир завертелся, уплывая прочь, я, кажется, услышал еще один выстрел, а потом провалился во тьму.
Очнулся я на темном крыльце какого-то магазина, ярдах в двадцати от того места, где на меня напали. Я медленно, тяжело поднялся и тут же привалился к дверям – мозг с трудом мирился с возвращением к яви. Я потер горло, все еще чувствуя на нем хватку безжалостных пальцев. Потом посмотрел на часы. Когда циферблат перестал расплываться, оказалось, что уже почти пять утра. Я пролежал без сознания около трех часов. Нетвердым шагом, пошатываясь как пьяный, я спустился с крыльца, немного подождал, давая зрачкам и мозгу сфокусироваться. Шея болела, в горле пересохло. Я окинул взглядом пустую улицу, серую и зыбкую в первых лучах рассвета. Нападавших нигде не было видно, а главное – это я осознал с пронзительной ясностью – нигде не было видно и Шерлока Холмса.
Я подошел к тому месту, где на нас напали. Там растеклось две лужицы крови, она по-прежнему блестела на мостовой. То был единственный признак того, что здесь что-то произошло. Я осмотрелся, озирая дверные проемы в надежде, что Холмса тоже перетащили на какое-то крыльцо. Но у дверей, как и на улице, было пусто.
– Холмс! – позвал я. – Холмс!
Голос прозвучал глухо, потом звук поглотила тишина.
Что произошло с моим другом? Я потряс головой, надеясь, что она прояснится. Будь у него выбор, он наверняка не бросил бы меня в таком состоянии. А из этого можно было сделать только один безрадостный вывод: его похитили. Если бы эти мерзавцы его убили, вряд ли бы они потащили с собой труп. Так я пришел к заключению, что, по крайней мере, мой друг жив. Но чего от него хотят и почему бросили меня? Я понял, что мгновенно отыскать ответ на эти вопросы не удастся. Нужно вернуться на Бейкер-стрит, привести себя в порядок, что-нибудь съесть и принять лекарство, чтобы восстановить силы. А уж там можно спокойно все обдумать и решить, как действовать дальше. Еще раз окинув взглядом место поединка, я медленно зашагал к дому.
Поднимаясь по ступенькам в нашу гостиную, я еще лелеял невозможную мысль, что, открыв дверь, обнаружу Холмса в том уголке, где он обычно производил свои химические опыты. Он махнет мне рукой, жестом пригласит сесть и объяснит, к чему все эти кипящие реторты и омерзительные запахи. Увы, этого не произошло. Меня ждала пустая квартира, поблекшая в бледном свете зари.
Я принял решение пока не рассказывать об исчезновении Холмса никому, даже миссис Хадсон и Лестрейду – сначала попытаюсь решить загадку самостоятельно. Миссис Хадсон уж всяко не удивится отсутствию Холмса за завтраком. Он вечно пропадал на целые дни и ночи, когда занимался каким-то расследованием. Наша замечательная миссис Хадсон принимала это как должное – то была одна из величайших ее добродетелей.
К половине девятого я принял ванну, оделся, проглотил порошок, чтобы унять пульсирующую головную боль. Плотный завтрак и кофе позволили мне снова почувствовать себя человеком. Я сел у камина, закурил трубку и попытался составить план действий. Мне казалось совершенно очевидным, что нападавшие были подручными Джосайи Бартона. Возможно, они утащили Холмса обратно в «Мост мечтаний», хотя это выглядело как-то слишком прямолинейно. Они ведь знают, что я могу обратится в полицию, явится Лестрейд с ордером и устроит обыск. Возможно, они даже надеются, что я именно так и поступлю, тем самым сыграв им на руку: они смогут доказать свою полную невиновность. Я вспомнил ухмыляющееся лицо Бартона, его самодовольные манеры и понял, что именно этого-то он от меня и ждет. Значит, моя задача – не повестись на это.
