Эллери Квин - Насчастливый город
Эллери мрачно улыбнулся. Ложь — но во спасение.
— Разве вы не одолжили у мистера Петтигру сто долларов с целью передать их обвиняемому?
— Да, — холодно ответила Лола. — Но эту сумму я задолжала Джиму. Я хронически должна всем. Некоторое время назад я заняла у Джима деньги и вернула ему долг — вот и все.
Эллери вспомнил, как он проследил Джима до квартиры Лолы в Лоу-Виллидж, как пьяный Джим требовал Денег, а Лола сказала, что их у нее нет… В канун Нового года она не вернула «долг», а сделала вклад в счастье Норы…
— Вы заняли деньги у Петтигру, чтобы уплатить долг Хейту? — осведомился Картер, подняв брови.
В зале раздался смех.
— Свидетельница ответила на вопрос, — заметил судья Илай.
Брэдфорд махнул рукой.
— Мисс Райт, Хейт просил вас о возвращении долга?
— Нет, — слишком быстро ответила Лола.
— И вы сами решили, без всяких его требований, вернуть ему деньги в последний день года?
Снова протест, который был принят.
— Мисс Райт, ваш доход крайне мал, не так ли?
Протест и жаркий спор. Судья Ньюболд удалил из зала присяжных.
— Ваша честь, — обратился к нему Брэдфорд, — обвинение стремится доказать, что обвиняемый уговорил свидетельницу, которая сама пребывала в стесненных обстоятельствах, раздобыть для него деньги. Это указывает на то, как отчаянно он в них нуждался, и подтверждает мотив преступления.
Жюри вернули в зал, и Брэдфорд с новой силой взялся за Лолу. Протесты последовали опять, но присяжные, которые крайне редко забывают то, о чем велят им забыть судьи, в итоге остались убежденными в правоте Брэдфорда.
Однако судья Мартин не был побежден и начал перекрестный допрос почти радостно.
— Мисс Райт, — заговорил старый юрист, — вы заявили, что ночью в канун Нового года подходили к черному ходу дома вашей сестры. Не помните, в какое время состоялся этот визит?
— Помню. Я посмотрела на часы, потому что… тоже должна была пойти на вечеринку в городе. Было без четверти двенадцать.
— Вы также заявили, что видели, как ваш зять вошел в буфетную, после чего вы постучали в дверь, он вышел к вам, и вы поговорили. Где именно происходил этот разговор?
— У двери на кухню.
— Что вы сказали Джиму?
— Я спросила его, чем он занимается, и он ответил, что только что смешал коктейли «Манхэттен» для гостей и собирался добавить туда горькие вишни, когда я постучала. Тогда я рассказала ему о чеке…
— Вы видели коктейли, которые он упомянул?
Зал зашелестел, как растревоженный птичник, а Картер Брэдфорд, нахмурившись, наклонился вперед. Это было важно, так как отравление напитка произошло именно тогда. Вскоре зал угомонился.
— Нет, — ответила Лола. — Джим вышел открыть дверь со стороны буфетной, поэтому я знала, где он смешивал коктейли. С того места, где я стояла, я не могла видеть буфетную, поэтому не видела и коктейли.
— Ага! Мисс Райт, если бы кто-то проскользнул в кухню из коридора или столовой, пока вы и мистер Хейт разговаривали у задней двери, вы смогли бы увидеть этого человека?
— Нет. Дверь из столовой ведет не на кухню, а прямо в буфетную, а хотя дверь из коридора ведет на кухню и видна от задней двери, я не могла ее видеть, так как передо мной стоял Джим и все загораживал.
— Иными словами, мисс Райт, покуда вы и мистер Хейт разговаривали — мистер Хейт стоял спиной к кухне, не позволяя вам видеть большую ее часть, — кто-то мог проскользнуть в кухню из коридора, подойти к буфетной и вернуться, оставшись не замеченным вами обоими?
— Совершенно верно, ваша честь.
— Или же кто-то мог войти в буфетную из столовой в течение этого времени, и ни вы, ни мистер Хейт его не увидели бы?
— Конечно. Я же говорила вам, что буфетная не видна от задней двери.
— Как долго длился ваш разговор?
— Думаю, минут пять.
— Это все, благодарю вас, — с торжеством произнес судья Илай.
Картер Брэдфорд поднялся, чтобы возобновить прямой допрос. Зал перешептывался, присяжные выглядели задумчивыми, а волосы Картера встали дыбом, но его голос и манеры остались сдержанными.
— Мисс Райт, я понимаю, что для вас это мучительно, но мы должны до конца прояснить вашу историю. Кто-нибудь входил в буфетную через кухню или столовую, пока вы разговаривали у задней двери с Джимом Хейтом?
— Не знаю. Я всего лишь сказала, что кто-нибудь мог войти и мы бы его не заметили.
— Значит, вы не можете утверждать, что кто-то входил в буфетную?
— Да, но я не могу и утверждать, что никто туда не входил. Такое легко могло произойти.
— Но вы не видели никого, входящего в буфетную, и видели Джима Хейта, выходящего оттуда?
— Да, но…
— И видели, как он туда вернулся?
— Ничего подобного, — резко возразила Лола. — Я повернулась и ушла, оставив Джима у двери.
— Спасибо, это все, — вежливо произнес Картер. Он даже попытался помочь ей подняться, но Лола встала сама и, вскинув голову, направилась к своему месту в зале. — Я бы хотел, — обратился к суду Картер, — вызвать одного из моих предыдущих свидетелей — Фрэнка Ллойда.
Когда пристав вызвал издателя, мистер Эллери Квин сказал себе: «Готовься!»
Щеки Ллойда были желтыми, как у больного. Шаркая, он поднялся к свидетельскому месту, небритый, неопрятный и с плотно сжатыми губами. Бросив взгляд на Джима Хейта, сидящего на расстоянии десяти футов от него, Фрэнк отвернулся, и в его зеленых глазах мелькнула злоба. Он пробыл на месте свидетеля всего несколько минут. Суть его показаний, хирургически извлеченных Брэдфордом, сводилась к важному факту, который он забыл, делая предыдущее заявление. Джим Хейт не был единственным, кто выходил из гостиной в то время, когда он смешивал последнюю порцию коктейлей незадолго до полуночи.
Вопрос. Кто же еще выходил оттуда, мистер Ллойд?
Ответ. Гость Райтов — Эллери Смит.
«Ты умный зверь! — с восхищением подумал Эллери. — Но теперь зверь я, и я угодил в западню… Что же делать?»
Вопрос. Мистер Смит покинул комнату сразу после обвиняемого?
Ответ. Да. Он не возвращался, пока Хейт не вернулся с подносом и не начал раздавать коктейли.
Время пришло, подумал мистер Квин. Картер Брэдфорд повернулся и посмотрел прямо в глаза Эллери.
— Я вызываю, — резко произнес он, — Эллери Смита.
Глава 24
ЭЛЛЕРИ СМИТ ДАЕТ ПОКАЗАНИЯ
Покуда Эллери Квин вставал со стула, шел через зал суда, приносил присягу и занимал место свидетеля, его мысли отнюдь не были заняты предстоящими вопросами прокурора Брэдфорда и его ответами на них. Эллери практически не сомневался в том, что спросит Брэдфорд, и был твердо уверен в том, как на них ответит он. Благодаря запоздалым воспоминаниям Фрэнка Ллойда Брэдфорд знал или догадывался, какую роль в ту роковую ночь играл таинственный мистер «Смит». Поэтому один вопрос будет приводить к другому, подозрение перейдет в уверенность, и вся история непременно выйдет наружу. Эллери никогда не приходило в голову, что он может откровенно лгать. Не потому, что он был святым, моралистом или опасался последствий, а потому, что весь его опыт был связан с поисками правды, и он знал, что, если убийство может остаться нераскрытым, правда рано или поздно станет известна. Следовательно, куда практичнее говорить правду, чем лгать. Кроме того, люди ожидают, что вы будете лгать в суде, и в этом ваше немалое преимущество, если только вы достаточно умны, чтобы им воспользоваться.
