Джон Карр - Патрик Батлер защищает
Мисс Уоттс побагровела — от гнева и негодования, как позже объясняла друзьям и знакомым. Тем не менее вздернула голову и пошла выполнять поручение.
— Славная девушка! — просиял Батлер, закрывая дверь, и снова обратился к дяде Чарлзу. — Итак, сэр, — объявил он. — Вчера вечером, после вашего ухода, мы с вашим племянником расспросили мадам Сесиль в ее гримерной. Судя по всему, вы ей не сильно понравились, правда?
Дядя Чарлз опять чиркнул спичкой, раскуривая сигару, и с тихим злорадством ответил:
— Я не специалист, мистер Батлер, не разбираюсь в симпатиях и антипатиях французских проституток. В отличие от вас.
— Вы мне льстите, — улыбнулся барристер. — Но если еще раз назовете ее проституткой, я обойдусь с вами гораздо круче, чем намеревался. — Он заговорил совсем другим тоном: — Это честная, порядочная женщина. Врать не любит. В основном рассказала нам правду. Лишь в одном солгала — импульсивно. — Он оглянулся на Хью и продолжал с какой-то дружелюбной злостью: — Милый друг, она солгала, отвечая на ваш вопрос. Отводила глаза, говорила вызывающе… Не обратили внимания?
— Обратил! — воскликнул Хью. — Конечно, обратил. Но ничего не понял. Она говорила…
— Минуточку, — тихо остановил его Батлер. Раздался осторожный стук в дверь. Мисс Уоттс ее открыла, впустила Сесиль и поспешно закрыла.
Было очевидно, что сначала Сесиль была страшно испугана, несмотря па ее бравый вид, леопардовое пальто, алое платье и восточную шляпу. Но, увидев Батлера вместе с Хью, сразу приободрилась. Даже более того.
Будучи хорошим тактиком, адвокат просто выжидал. Ошибку совершил Чарлз Грандисон Прентис, вытащивший изо рта сигару.
— Позвольте предупредить вас, милая женщина, — произнес он властным гортанным голосом, — что перед вами солиситор, то есть юрисконсульт. Будьте поосторожнее.
Сесиль остановилась. Пальто заколыхалось на тяжело дышавшей груди, бледное лицо вспыхнуло, пристальные темно-карие глаза гневно загорелись, на лбу выступил пот, ярко накрашенные губы открылись, зубы оскалились.
— Черта с два! — прошипела она.
— Правильно, — улыбнулся Батлер. — Вы же знаете, в присутствии нас с юным Прентисом никто не причинит вам вреда.
— Знаю, черт побери!
— Тогда прошу садиться, — предложил Батлер, указывая на кожаное кресло, стоявшее перед дядей Чарлзом, — и ответить на несколько моих вопросов, как… гм… прошлым вечером.
Хью, тоже улыбаясь, подвел ее к креслу. Опустившись в кресло, она расправила юбку и пальто, а когда Хью уселся на подлокотник ее кресла, схватила его за руку, глядя на него изучающим взглядом.
— Я ведь твоя французская мамочка, да? — со страстным волнением спросила Сесиль. — Правда?
— Правда, Сесиль. Теперь слушайте мистера Батлера.
— Вы когда-нибудь раньше видели этого человека? — спросил Батлер, презрительно ткнув пальцем в дядю Чарлза.
— Я же вам уже говорила!
— Нет! — воскликнул Батлер, словно топором отрубил. — Отвечайте, как на свидетельском месте в зале суда, по всем правилам. Вы когда-нибудь раньше видели этого человека?
— Да. Однажды.
— Когда? Где?
— Вчера вечером. В театре «Оксфорд».
— Это было до или после того, как явилась полиция вас допрашивать?
— Да ведь я вам обоим уже говорила вчера. — Она переводила взгляд с Батлера на Хью. — Он пришел раньше полиции!
— Насколько раньше, скажите, пожалуйста?
— Не знаю… То есть точно не помню. Он…
— Хотя бы приблизительно. За пять минут? За десять? За пятнадцать?…
— По-моему, за пятнадцать. Около того. Поведение Батлера разгорячило Сесиль. Каждым жестом, каждым словом адвокат создавал атмосферу зала судебного заседания, которая действовала на нее, и она соответственно реагировала, трепетала, любуясь собой не меньше, чем улыбавшийся Батлер. Сверкая темно-карими глазами, она возбужденно тянулась вперед, быстро отвечая на быстро задаваемые вопросы.
— Он сказал, — отвечала она, — что его зовут мистер Чарлз Прентис из фирмы «Прентис, Прентис и Воган». Сказал, что очень огорчен, когда услышал от полиции по телефону о смерти моего бедного мужа, Абу, заколотого мавританским кинжалом в кабинете его племянника.
— Минуточку, будьте добры. Мавританским кинжалом?
— Я…
— Продолжайте, мадам. Не бойтесь. Он описал кинжал?
— Нет. Объяснил только, что один их старый клиент, который живет в Касабланке, во французском Марокко, прислал нож в подарок.
— А вы что на все это ответили?
— Я сказала: «О боже». Что я еще могла сказать, услышав о смерти бедного Абу…
Батлер пристально посмотрел на Сесиль. Голова ее была высоко поднята, губы слегка дрожали, но взгляд оставался твердым.
— С вашего позволения, мадам, вернемся к другому вопросу. Муж вам что-нибудь рассказывал о своих отношениях с юридической конторой «Прентис, Прентис и Воган»?
— Да.
— Что именно?
— Рассказывал, что познакомился с ее служащим, большим партнером…
— Большим? Возможно, со старшим партнером? — быстро вставил Батлер. — Вы точно помните?
— Да! Так Абу говорил.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Ну, он рассказывал, что служащий этой фирмы уговорил его тайно вложить шесть тысяч фунтов в крупную англо-американско-иракскую нефтяную компанию. Абу передал ему чек, получил акции.
— Эти так называемые акции сейчас у вас?
— Да. В сумочке.
— Мы их предъявим в качестве первого вещественного доказательства. А пока расскажите, что затем произошло с вашим мужем.
— Абу как-то стало известно — не знаю откуда, — что той самой нефтяной компании вовсе не существует. И он понял, что тот человек его обманул.
— Понятно. И все это вы вчера вечером рассказали мистеру Чарлзу Грандисону Прентису? — Батлер небрежно махнул рукой. — Вот этому человеку?
— Да.
— Правда? И как он среагировал?
— Ох! — чуть не истерически воскликнула Сесиль. — Принялся со мной любезничать, кокетничать… — Изображая дядю Чарлза, взбешенная женщина помогала себе красноречивой жестикуляцией, мимикой и ужимками. — Схватил за руку, говорит: нет-нет-пет, полиции не надо рассказывать. Нет-нет-нет. Велел сказать полиции, будто не служащий конторы обманул Абу. Велел сказать, что какой-то обманщик прикинулся служащим…
— Вы так и сказали полиции?
— Да! — Сесиль беспомощно пожала плечами. — Поэтому соврала потом вам и моему сыночку. Ничего не могла поделать.
— И полиции солгали?
— Великий Боже, а что мне было делать? — вскричала Сесиль. Слезы начали размывать тушь па ресницах. — У меня выхода не было! — Она наставила на дядю Чарлза палец, словно кинжал. — Он мне угрожал!…
