Уилки Коллинз - Лунный камень
— Ужъ не запачканное ли платье?
Приставъ Коффъ остановился какъ вкопанный и положилъ въ темнотѣ свою руку на мое плечо.
— Можетъ ли снова вынырнуть когда-нибудь на поверхность то, что попало однажды въ вашу песчаную зыбь? спросилъ онъ.
— Никогда, отвѣчалъ я. — Зыбучіе пески всасываютъ въ себя безъ различія и легкіе предметы, и тяжелые, но ничего не возвращаютъ назадъ.
— О это извѣстно Розаннѣ Спермань?
— Столько же, сколько и мнѣ.
— Въ такомъ случаѣ, сказалъ приставъ, — отчего бы ей не привязать къ испачканному платью камни и не бросить его прямо въ пески? Прятать его, повидимому, не было ни малѣйшей причины, а между тѣмъ она его спрятала, это несомнѣнно. Еще одинъ вопросъ, продолжилъ приставъ, снова пускаясь въ путь, — какого рода эта одежда: кофта ли, юпка ли, или другая какая-нибудь вещь, которую ей необходимо оберечь во что бы то ни стало? Если ничто не помѣшаетъ мнѣ до тѣхъ поръ, мистеръ Бетереджъ, то я завтра же отправлюсь въ Фризингаллъ, чтобы развѣдать какіе матеріалы покупала она въ городѣ для этой новой одежды. Конечно, при настоящемъ положеніи дѣдъ покидать домъ не совсѣмъ безопасно, однако еще опаснѣе идти впередъ съ завязанными глазами. Не сѣтуйте на меня за мою раздражительность, мистеръ Бетереджъ; признаюсь, я упалъ въ моихъ собственныхъ глазахъ, съ тѣхъ поръ какъ позволилъ Розаннѣ Сперманъ провести меня!
Прислуга ужинала, когда мы возвратились домой. Первое лицо, попавшееся намъ на переднемъ дворѣ, былъ тотъ самый полисменъ, котораго надзиратель Сигревъ оставилъ въ распоряженіе пристава Коффа. Приставъ спросилъ у него, возвратилась ли Розанна? — Да, отвѣчалъ полисменъ. — Давно ли? — Съ часъ тому назадъ. — Что она дѣлала это время? — она входила на верхъ, чтобы снять свою шляпку и плащъ, а теперь преспокойно ужинаетъ съ остальною прислугой.
Не сдѣлавъ ни малѣйшаго замѣчанія и продолжая все ниже и ниже падать въ своемъ собственномъ мнѣніи, приставъ Коффъ направился къ задней части дома. Но темнота помѣшала ему увидать входъ, и онъ все шелъ впередъ, не останавливаясь, до тѣхъ поръ, пока не наткнулся на садовую калитку. Я поспѣшилъ къ нему на выручку, и тутъ только замѣтилъ, что глаза его внимательно изучаютъ одно изъ оконъ задняго фасада въ томъ этажѣ, гдѣ помѣщались спальни.
Взглянувъ туда въ свою очередь, я увидалъ, что предметомъ его наблюденій было окно миссъ Рахили, гдѣ взадъ и впередъ мелькали огни, обличавшіе необычайную суетню въ домѣ.
— Не это ли комната миссъ Вериндеръ? спросилъ приставъ Коффъ.
Я отвѣчалъ утвердительно и пригласилъ его войдти въ домъ чтобы поужинать; но приставъ не трогался съ мѣста и только пробормоталъ себѣ что-то подъ носъ о наслажденіи упиваться вечернимъ благоуханіемъ цвѣтовъ. Я ушелъ, предоставивъ его этимъ наслажденіямъ; но въ то самое время какъ я подходилъ къ дверямъ дома, у калитки раздался знакомый мнѣ мотивъ «Послѣдней лѣтней розы». Приставъ Коффъ сдѣлалъ новое открытіе, поводомъ къ которому было на этотъ разъ окно моей молодой госпожи. Эта мысль заставала меня снова вернуться къ приставу, подъ тѣмъ любезнымъ предлогомъ, будто я не имѣлъ духу оставить его одного.
— Не находите ли вы тутъ чего-нибудь загадочнаго? спросилъ я, указывая ему на окно миссъ Рахили.
Судя по интонаціи голоса пристава, я заключилъ, что онъ опять поднялся въ своемъ мнѣніи.
— Вѣдь у васъ въ Йоркширѣ, если не ошибаюсь, сильно развита страсть къ пари, не такъ ли? спросилъ онъ.
— Положимъ, что и такъ, отвѣчалъ я;- ну, что жь изъ этого слѣдуетъ?
— Будь я Йоркширецъ, продолжилъ приставъ, взявъ меня подъ руку, — я бы прозакладывалъ вамъ цѣлый суверенъ, мистеръ Бетереджъ, утверждая, что ваша барышня приняла внезапное рѣшеніе покинуть свой домъ. А выигравъ его, побился бы и на другой суверенъ, что мысль эта пришла ей не далѣе какъ часъ тому назадъ.
Первое изъ предположеній пристава поразило меня, а второе какъ-то странно перепуталось въ моей головѣ съ донесеніемъ полицейскаго о томъ, что часъ тому назадъ Розанна Сперманъ вернулась домой съ песковъ. Обѣ эти догадки произвела на меня такое странное впечатлѣніе, между тѣмъ какъ мы шли ужинать рука объ руку съ приставомъ Коффомъ, что позабывъ всякую учтивость, я высвободилъ свою руку и юркнулъ мимо его въ дверь, чтобы самому навести справки.
Первый попавшійся мнѣ навстрѣчу человѣкъ былъ лакей вашъ Самуилъ.
— Миледи ожидаетъ васъ и пристава Коффа, сказалъ онъ, прежде нежели я успѣлъ приступить къ своимъ разспросамъ.
— Давно ли она ожидаетъ насъ? послышался позади меня голосъ пристава.
— Около часу, сэръ.
Странная игра случая! Розанна вернулась домой, миссъ Рахиль правила какое-то необыкновенное рѣшеніе, а миледи ожидала къ себѣ пристава Коффа. И все это произошло въ теченіе одного часа! Непріятно было сознавать подобное сцѣпленіе между лицами и обстоятельствами столь противоположными другъ другу. Я отправился на верхъ, не взглянувъ на пристава Коффа и даже не сказавъ ему ни слова. Въ то время какъ я собирался постучаться въ дверь госпожа моей, рука моя сильно задрожала.
— Меня не удивило бы, шепнулъ мнѣ чрезъ плечо приставъ, — еслибы въ домѣ разразился нынѣшнею ночью скандалъ. Но не тревожьтесь! На своемъ вѣку я улаживалъ семейныя дѣла и потруднѣе этихъ.
Въ эту минуту я услышалъ голосъ миледи, звавшей насъ къ себѣ въ комнату.
XVI
Мы застали миледи въ ея комнатѣ, освѣщенной лишь одною настольною лампочкой, съ опущеннымъ абажуромъ, такъ что все лицо ея было въ тѣни. Противъ своего обыкновенія смотрѣть прямо въ лицо входящимъ, она сидѣла наклонясь къ столу и упорно глядя въ развернутую книгу.
— Господинъ приставъ, оказала она, — въ виду производимаго слѣдствія, важно ли вамъ заранѣе знать, если кто-нибудь изъ находящихся теперь въ домѣ пожелаетъ выѣхать?
— Весьма важно, миледи.
— Ну, такъ надо оказать вамъ, что миссъ Вериндеръ хочетъ отправиться къ своей тетушкѣ миссъ Абльвайтъ, въ Фризингаллѣ. Она располагаетъ выѣхать завтра рано утромъ.
Приставъ Коффъ поглядѣлъ на меня. Я ступилъ шагъ впередъ, хотѣлъ заговорить съ госпожой, но чувствуя, что сердце во мнѣ такъ и упало (если ужь надо признаться въ этомъ), отступилъ снова, ничего не сказавъ.
— Смѣю ли спросить, миледи, когда именно миссъ Вериндеръ задумала эту поѣздку къ тетушкѣ? спросилъ приставъ.
— Съ часъ тому назадъ, отвѣтила моя госпожа.
Приставъ Коффъ еще разъ поглядѣлъ на меня. Говорятъ, что старческое сердце не такъ-то легко расшевелить. Что до меня, то мое сердце не могло бы забиться сильнѣе теперешняго, еслибы даже мнѣ сызнова стало двадцать пятъ лѣтъ отъ роду!
