Эрл Гарднер - Дело о племяннице лунатика
– Они похожи.
– Можете приступить к перекрестному допросу, – торжествующе заявил Мейсону Гамильтон Бергер.
Мейсон начал с успокаивающих вопросов:
– Как так получилось, что вы обнаружили этот разделочный нож под подушкой дяди утром тринадцатого, мисс Хаммер?
– Я… я… беспокоилась за него.
– Говоря другими словами, у вас была причина подозревать, что он ночью разгуливал во сне, ведь верно?
– Да, верно.
– И ваше беспокойство по поводу его лунатизма следует приписать тому обстоятельству, что приближался период полнолуния?
– Да, – тихо ответила она.
– Как вы узнали, что лунатики проявляют наибольшую активность, когда светит полная луна?
– Я читала об этом.
– В книге?
– Да.
– Книга была по медицине?
– Да.
– Где вы достали эту книгу?
– Выписала.
– Вы штудировали эту книгу до того, как заперли ящик буфета?
– Да, сэр.
– И как долго вы занимались изучением этой книги?
– Возможно, недель шесть или два месяца.
– Теперь обращаю ваше внимание на нож, представленный защитой как экспонат «А». Спрашиваю вас: видели ли вы этот нож когда-либо прежде?
– Да, сэр, видела.
– Вы положили этот нож в ящик буфета уже после убийства в соответствии с полученными от меня указаниями, не так ли?
Гамильтон Бергер сорвался с места, готовый протестовать, но вместо этого медленно опустился на свой стул.
– Да, сэр.
– Я сказал вам, как вспоминаю, – спросил Мейсон, улыбаясь окружному прокурору, – что хочу, чтобы этот нож подсунули в ящик буфета и чтобы его на следующий день обнаружил сержант Голкомб, и объяснил это тем, что хочу внести сумятицу в определение орудия убийства и усложнить максимально окружному прокурору задачу идентификации ножа как того самого, который находился в ящике буфета, ведь так я вам наказывал и объяснял?
Окружной прокурор захлопал глазами, не веря своим ушам. Судья Маркхэм подался вперед, собираясь что-то сказать, но сдержался и уставился на Мейсона широко раскрытыми от изумления глазами.
Блэйн вскочил с места:
– Ваша честь, думаю, защитника следует предостеречь, что в случае утвердительного ответа на этот вопрос прокуратура не сможет проигнорировать этот факт и предпримет шаги, чтобы проследить за тем, чтобы столь непрофессиональное поведение не осталось…
Окружной прокурор, не дав закончить своему помощнику, потянул его за пиджак и заставил сесть на место.
– Отвечайте на вопрос, Эдна, – потребовал Мейсон, оставив без внимания угрозу Блэйна.
– Да, сэр, все так и было.
– И нож, который я вручил вам, – тот самый, который представлен как доказательство защиты под названием экспонат «А»?
– Да, сэр, думаю, что тот самый.
Голос Эдны Хаммер звучал тихо и смущенно. В ее глазах читалась полная растерянность.
– И вы заперли нож, известный вам теперь как экспонат «А», в ящик буфета?
– Да.
– Но его там не оказалось, когда вы открыли ящик на следующее утро?
– Нет, сэр, не оказалось.
Мейсон спросил добродушно, как бы беседуя с ней:
– Таким образом вы узнали о том, что разгуливаете во сне по ночам вот уже недель шесть, а то и два месяца, Эдна?
За столом окружного прокурора возбужденно шептались, наспех устроив совещание. Вопрос Мейсона ускользнул от их ушей. Эдна Хаммер, чья мысль все еще находилась в оцепенелом состоянии, после дерзкого заявления Мейсона, где он так бесцеремонно раскрыл их заговор, оказалась застигнутой врасплох.
– Да, сэр, – подтвердила она машинально.
Только судья Маркхэм оказался тем, кто в полной мере уяснил всю важность заданного вопроса и полученного ответа. Он подался вперед, чтобы пристально взглянуть на свидетельницу, и спросил:
– Так каков был ваш ответ?
– Да, сэр, – сказала она и, затем внезапно спохватившись, залепетала: – О, я имела в виду не это… Я не…
– А что вы имели в виду, Эдна? – уточнил Мейсон.
– Что это? Что такое? – завопил Гамильтон Бергер, вскакивая с места. – Возражаю. Вопрос не соответствует процедуре перекрестного допроса!
– Вопрос, касающийся ее лунатизма, уже задан, и на него получен ответ, – заявил Мейсон. – Сейчас я предоставил ей возможность объяснить, что она имела в виду, отвечая на мой вопрос.
– А я возражаю.
– Очень хорошо, ваша честь, я снимаю последний вопрос. Достаточно и того, что она ответила на мой первый, – ответил Мейсон.
Бергер с негодующим видом медленно опустился на стул. Мейсон спросил все тем же задушевным тоном:
– Вошло ли у вас в привычку время от времени использовать эту нишу под крышкой кофейного столика как тайник, где вы прятали некоторые вещи, Эдна?
– Да, сэр, вошло в привычку.
– Поэтому когда вы заперли ящик буфета вечером тринадцатого и отправились спать с засевшей в голове мыслью, что ваш дядя, возможно, достает этот нож, когда разгуливает во сне, то когда и сами подверглись воздействию лунатизма, подсознательно не веря, что замок на ящике – надежная гарантия того, что нож не попадет в руки дяди, то взяли нож из ящика и спрятали его в нише под крышкой кофейного столика, причем ровно в пятнадцать минут первого ночи, не так ли?
– Возражаю! – воскликнул Бергер. – Вопрос не соответствует процедуре перекрестного допроса. Носит предположительный характер. Задан не по существу. Не имеет под собой никакого основания.
– Напротив, вопрос глубоко обоснован, – заверил Мейсон суд. – Свидетельница показала, что заперла ящик буфета, показала, что видела нож утром тринадцатого, как и то, что в следующий раз увидела этот нож утром четырнадцатого. Я вправе допросить ее, чтобы доказать, что она, возможно, видела этот нож еще раньше утром четырнадцатого, а именно тогда, когда доставала его из ящика.
– Но, – возразил Бергер, – если она сделала это в состоянии лунатизма, то как она может знать о том, что вытащила нож из ящика?
– В этом случае, – ответил Мейсон, – ей достаточно будет сказать: не знаю.
Судья Маркхэм кивнул:
– Возражение обвинения не принимается.
Эдна Хаммер ответила чуть не плача:
– Я не знаю.
Мейсон сделал жест, как бы подводя черту.
– У меня все, – заявил он.
Гамильтон Бергер обменялся взглядом с молодым Блэйном, затем они вновь вполголоса возобновили консультацию.
– Еще вопросы будут? – спросил у них судья Маркхэм.
– Прошу прощения, если мы попросим у высокого суда предоставить нам еще две-три минуты на размышление, – ответил Бергер, – так как дело в целом приобрело неожиданный оборот.
Блэйн что-то неистово ему зашептал, но Бергер медленно покачал головой, затем спустя момент сказал:
– Хорошо, воспользуюсь предоставленным нам правом и задам мисс Хаммер несколько вопросов. Как я понял, вы признались, что подвержены лунатизму, мисс Хаммер?
