Найо Марш - Маэстро, вы убийца!
— Все эти письма, — произнёс Фокс, стуча костяшками пальцами по пухлой стопке, — были написаны до приезда сюда. Должно быть, наши молодые условились о помолвке ещё за месяц до этого.
— Вполне вероятно. Так, а что дал осмотр вещей юного Пилгрима?
— Ровным счётом ничего.
— Вы нашли у него аспирин?
— Нет.
— Ну надо же. Значит, та бутылочка, что я обнаружил среди пожитков мисс Сиклифф, и впрямь принадлежит ему. Хорошо. Давайте продолжим.
Некоторое время все трое сосредоточенно читали письма. На сей раз молчание нарушил Бейли.
— Вот письмо от Гарсии, — сказал он.
— Позвольте взглянуть, — протянул руку Аллейн.
Письмо было нацарапано карандашом на каком-то обрывке бумаги. Ни даты, ни адреса, ни даже конверта при нем не нашлось.
«Дорогая Вальма!
Я слышал, что на ближайший семестр ты собралась к Трой. Я тоже. Я совершенно на мели. Ехать мне не на что, а запас красок совсем иссяк. Я же как раз намылился написать несколько картинок. Словом, я позволил себе смелость приобрести в «Гибсоне» кое-какие мелочи, которые отнёс на твой счёт. Гибсону я сказал, что ты не возражаешь, а он проверять не стал, поскольку уже видел нас вместе. Как думаешь, не стрельнуть ли мне пятёрку у Бейсила Пилгрима? Или — сама раскошелишься? К возвращению Трой я уже встану на ноги, да и заказы мне сулят весьма многообещающие. Словом, нуждаться я перестану. Если ты не ответишь, я обращусь к Пилгриму. Больше не к кому. Кстати, это правда, что ты решила его захомутать? Лучше бы предалась любви со мной — и задаром.
Г.»— Лихо, — покачал головой Фокс.
— Кажется, этот парень привык жить за счёт женщин, — сказал Бейли.
— Он ничем не брезгует, — поморщился Фокс.
— Да, похоже, — согласился Аллейн. — Это и любые другие письма от Гарсии отложите в сторону, Фокс. Есть что-нибудь ещё? Что ж, тогда пора закругляться. Скажите всем, Фокс, что они могут идти спать. Мисс Трой отправилась в свою комнату, а остальные ещё сидят в столовой. Пойдём, Батгейт.
Несколько минут спустя они встретились в холле. Наконец обитатели Татлерз-энда стали отходить к столь долгожданному сну. В каминах догорали последние поленья и дом постепенно погрузился в тишину, которую лишь время от времени прерывали какие-то неясные скрипы и шорохи — звуки ночного дома. Бейли открыл входную дверь, Фокс погасил свет, а Найджел закурил. Аллейн стоял у подножия лестницы, словно к чему-то прислушиваясь.
— Все в порядке, сэр? — осведомился Фокс.
— Да, идём, — кивнул Аллейн. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, сэр, — эхом откликнулся местный констебль, оставшийся караулить в доме.
— Да, кстати, где находится гараж?
— За углом дома, с правой стороны, сэр.
— Спасибо.
Входная дверь с грохотом захлопнулась за их спинами.
— Вот дубина! — покачал головой Аллейн. — Всех ведь перебудит.
Стояла холодная, безветренная и безлунная ночь. Под ногами полицейских громко шуршал гравий.
— Я хочу заглянуть в гараж, — сказал Аллейн. — Ключ с доски я уже снял. Я не задержусь. Дайте мне чемоданчик, Бейли. А ты поезжай, Батгейт.
Включив фонарик, Аллейн обогнул дом и зашагал по дорожке к старой конюшне. Четыре стойла были перестроены в гаражи. Ключ подходил ко всем дверям. В первом гараже стоял дорогой спортивный «остин». «Пилгримовский», — догадался Аллейн. Два следующих гаража пустовали, а в четвёртом Аллейн увидел небольшой фургон. При виде его Аллейн нахмурился. Он измерил расстояние между колёсами, затем — высоту от земли до днища кузова. Затем, открыв заднюю дверцу, вскарабкался внутрь. Нашёл кнопку выключателя и зажёг свет. Две койки, складной столик, буфет и несколько шкафчиков — вот и вся нехитрая обстановка. Аллейн осмотрел шкафчики и нашёл там краски, кисти, баночки и несколько холстов. Развернул один из них и, окинув пейзаж оценивающим взглядом, удовлетворённо хмыкнул. «Трой», — проговорил он себе под нос. Затем стал внимательно разглядывать днище. У самой двери нашёл две тёмных вмятины, оставленные чем-то тяжёлым. Дверца открывалась наружу. Её нижняя кромка была оцарапана. Совсем недавно, решил Аллейн. Инспектор осмотрел царапины через лупу. Паралельные, словно оставленные колёсиками, тёмные следы он обнаружил и внутри фургона, но там они были менее чёткие. Затем Аллейн проверил уровень горючего — в баке оставалось два галлона[22] бензина. Аллейн снова обследовал пол и наткнулся на несколько уже знакомых на вид зеленовато-серых кусочков. Он аккуратно соскрёб их и упрятал в маленькую жестянку. Затем перебрался в кабину и проверил, нет ли на рулевом колесе отпечатков пальцев. Чётких отпечатков не было. На полу кабины валялись несколько окурков сигарет «плейер». Ещё один окурок Аллейн осторожно вытащил пинцетом из прорези у основания рычага коробки передач.
В этот миг снаружи послышался голос:
— В котором часу вам позвонить, сэр?
— Фокс! — встрепенулся Аллейн. — Извините, дружище. Что, я совсем закопался?
— О, нет, сэр. Берт Бейли уснул в машине сном младенца, а мистер Батгейт уехал в дом её милости. Мистер Батгейт просил вам передать, сэр, что он всерьёз рассматривает вопрос, не перерезать ли телефонные провода.
— Пусть только попробует, — усмехнулся Аллейн. — Послушайте, Фокс, мы только опечатаем этот фургон и поедем домой. Давайте сделаем так: Бейли отправьте в Лондон, а сами езжайте со мной. Матушка будет счастлива. Я дам вам чистую пижаму, мы с вами соснём несколько часиков, а рано поутру вернёмся сюда. Идёт?
— Благодарю вас, сэр. Вы очень добры. С превеликим удовольствием.
— Вот и прекрасно!
Аллейн опечатал дверцу фургона, а за ней — и дверь самого гаража. Ключ упрятал в карман.
— Нечего им завтра резвиться, — сказал он. — Пойдёмте, Фокс. Черт, ну и холодрыга.
Растолкав Бейли, они уговорились встретиться с ним утром в Ярде, а сами покатили в Дейнс-лодж.
— Тяпнем по рюмочке на ночь глядя, — предложил Аллейн, войдя в дом.
Фокс на цыпочках прокрался за Аллейном. Возле двери будуара леди Аллейн полицейские замерли и переглянулись. Из-за двери явственно доносились голоса.
— Ну и дела, чёрт возьми, — изумился Аллейн и, постучав, вошёл.
В камине весело потрескивали поленья. Перед камином на пушистом коврике сидел, поджав под себя скрещённые ноги, Найджел Батгейт. Леди Аллейн расположилась в кресле. Она была в кружевном чепце и длинном голубом пеньюаре.
— Здравствуй, мамочка!
— Привет, мой милый. Мистер Батгейт рассказал мне про твоё преступление. Очень занятно. Мы уже раскусили его тремя разными способами.
