Джорджетт Хейер - Завещание
– Который был час, когда вы в последний раз видели Коллинза? – спросил сержант.
Дворецкий сразу же ответил:
– Двадцать минут восьмого.
– О, почему вы так уверены?
– Коллинз сам обратил внимание на часы, сержант, и сказал, что должен подняться наверх и приготовить костюм для мистера Фонтейна.
Из другого конца комнаты Эмберли спросил:
– Вы не видели, как он уходил из дома?
– Нет, сэр. Он, должно быть, ушел во время обеда, пока я прислуживал за столом.
– Почему? – спросил тут же сержант.
Рот дворецкого судорожно передернуло. Сделав паузу, он сказал:
– Думаю, что я бы увидел, как он уходил, если бы был в помещении для прислуги.
– Увидели бы, да? Вы с ним дружили?
– Я не так давно в услужении у мистера Фонтейна и стараюсь поддерживать хорошие отношения со всеми слугами.
Сержант впился в него глазами:
– У кого вы служили до того, как приехали сюда?
Тень растерянности промелькнула на его лице, но он с готовностью ответил:
– Я временно не работал, сержант.
– Почему?
– По состоянию здоровья.
– Адрес?
– Мой… Мой домашний адрес – Тутин, – сказал он неохотно, – Блэкеддер-роуд.
– А предыдущего хозяина?
– Мой последний хозяин уехал в Америку.
– Уехал? Вот как! Фамилия?
– Фэншейв, – сказал Бейкер все так же неохотно.
– Его адрес, пока жил в Англии?
– У него не было адреса в Англии, сержант.
Сержант удивленно поднял брови.
– Послушайте, приятель, у него был адрес в то время, когда вы у него служили, не так ли? Какой адрес?
Мистер Эмберли спокойным голосом вмешался:
– Вы служили у мистера Джеффри Фэншейва, верно?
Дворецкий взглянул на него:
– Да, сэр.
– Итон-сквер, так ведь?
Дворецкий сглотнул слюну:
– Да, сэр.
– Тогда зачем делать из этого тайну? Номер пятьсот сорок семь, сержант.
– Вы знали этого джентльмена, сэр?
– Немного. Он член моего клуба.
– Это правда, что он уехал за границу?
– Думаю, да. Я могу узнать.
Сержант обратился к Фонтейну:
– Как я понимаю, вы получили рекомендательное письмо, сэр?
– Да, конечно. Но его отдал мне лично Бейкер. У меня не было возможности написать прямо мистеру Фэншейву, потому что он уехал, или говорили, что уехал в Нью-Йорк. Письмо было написано на бланке клуба.
– Проверить через клуб, – сказал сержант, старательно записывая в записную книжку. – Или это сделаете вы, сэр?
– Да, лучше я, – сказал Эмберли. – Но мне все же хотелось бы узнать одно. – Его пронзительный взгляд остановился на лице Бейкера. – Вы говорите, что услышали бы как ушел Коллинз, если бы в это время не были в столовой. Слышали ли вы, что еще кто-то на протяжении вечера уходил из дома?
Дворецкий, растягивая слова, сказал:
– Две горничные уходили, сэр. Из слуг больше никто.
– Вы уверены?
– Да, сэр.
– Вы были в комнате для прислуги?
– Нет, сэр. Большую часть вечера я был в буфетной. До этого я убирал посуду в столовой.
– Значит, вы бы знали, если бы кто-нибудь выходил из дома через парадную дверь?
– В этот вечер никто не открывал парадную дверь, сэр, – сказал Бейкер, прямо глядя ему в глаза.
Мистер Эмберли опять начал листать «Панч». Казалось, он утратил интерес к дальнейшему допросу дворецкого. Но когда Бейкер собрался уходить, он поднял глаза и спросил:
– Когда вы заглянули в комнату Коллинза, вам не показалось, что он с собой что-нибудь прихватил, словно покидал дом навсегда?
– Нет, сэр, – ответил Бейкер. – Мистер Фонтейн просил меня тщательно осмотреть комнату. Я взял на себя смелость и заглянул в шкаф и комод. Насколько я могу судить, ничего не было взято.
– А вы осмотрели тщательно?
– Да, сэр. Ничего, вызывающего подозрения, я не видел.
– Благодарю вас, – сказал Эмберли.
Сержант закрыл записную книжку.
– Больше нет вопросов, сэр?
– Нет, спасибо, сержант, – сказал Эмберли спокойно.
– Тогда я возвращаюсь в отделение, сэр. Извините, что побеспокоили вас, мистер Фонтейн. Надеюсь, инспектор захочет повидаться с вами завтра.
Фонтейн с мрачным видом кивнул.
– Да, боюсь, что захочет, – согласился он. – Я буду дома все утро.
– Что ж, если все кончено, – сказал Энтони, – я отправляюсь спать. И прихвачу с собой пистолет. Так-то надежнее.
– Меня это нисколько не удивляет, сэр, – сказал сержант сочувственно.
– Идемте со мной, сержант, – пригласил Энтони. – Все, что нам сейчас обоим необходимо, так это стакан хорошего вина.
Фонтейн тут же вспомнил об обязанностях хозяина.
– Конечно. О чем я думаю? Вы тоже выпьете, Эмберли?
Эмберли отказался. Сержант, взглянув на него несколько обиженно, пробормотал что-то о соблюдении инструкции, но все-таки дал мистеру Коркрэну уговорить себя. Когда он вернулся, довольно потирая усы, казалось, между ним и Энтони сложились самые хорошие отношения. Уже в машине он сообщил мистеру Эмберли, что не припомнит случая, когда бы так привязался к молодому джентльмену.
– И более того,сэр, – сказал он доверительно, – хотя я не могу сказать, что он абсолютно прав, но в его идее об убийце-маньяке что-то есть. В конце концов, сэр – три убийства, ни с того ни с сего. Как вы думаете?
– Я думаю, что вы с Коркрэном стоите друг друга, – сказал Эмберли. – Убийства не были совершены одним человеком. Даусона убил Коллинз.
– Что? – Сержант был ошарашен. – Но вы вроде никогда не уделяли Коллинзу большого внимания, мистер Эмберли! Я долго его подозревал, но вы…
– Вся беда в том, сержант, что вы подозревали его не в том убийстве.
– О, – протянул сержант, совсем растерявшись. – Полагаю, вы что-то подразумеваете, сэр, но будь я проклят, если понимаю. Вы сделали какой-то вывод из того, что мы услышали там? – Он через плечо показал большим пальцем в направлении особняка.
– По двум или трем пунктам, – ответил Эмберли.
– Так я и подумал, сэр. Не стоит и говорить, что я положил глаз на этого дворецкого. Хотел бы я узнать побольше о нем. За ним стоит последить. Появился неизвестно откуда, так сказать, а знает больше, чем можно было ожидать. Нисколько не удивился, увидев нас. Может быть поджидал. У меня в отношении него есть предчувствие, а когда у меня есть предчувствие, то я зачастую оказываюсь прав. Это ваш человек, мистер Эмберли, помяните мое слово!
Эмберли загадочно посмотрел на него.
– У вас великолепная интуиция, Габбинс.
– Что, может быть, и так, сэр. Но подождите и увидите, что я был прав.
– Думаю, сержант, – сказал мистер Эмберли, круто повернув машину, —вы и не подозреваете, насколько близки к истине.
ГЛАВА XV
Филисити, услышав новость за завтраком, сразу объявила о намерении поехать повидать Джоан еще утром. Сэр Хамфри обвинил ее в нездоровом пристрастии к ужасам, с чем она беспечно согласилась. Сам сэр Хамфри был потрясен случившимся и воздержался от выговора Фрэнку за беспокойство по ночам. Несмотря на его постоянные заявления, что вне стен суда, где он заседает, преступления его не интересуют, убийства в Аппер Неттлфоулде, принявшие уже массовый характер, заставили его тревожиться. От племянника он не узнал ничего, кроме голых фактов, но и этого было достаточно, чтобы он признался, причем несколько раз, что шокирован.
