Филлис Джеймс - Маяк
— Я выходил на прогулку перед ужином, но в восемь часов уже вернулся к себе в коттедж и больше никуда не ходил. Я не видел мистера Оливера ни вчера вечером, ни сегодня утром.
— И я не видела, — сказала Милли и бросила взгляд на Кейт, словно предлагая опровергнуть свои слова.
Дэлглиш подумал о том, как удивительно, что девушка, выглядевшая едва ли не ребенком, выбрала себе работу на Куме — или была выбрана для такой работы. Наверняка этот небольшой, изолированный от всего мира и строго контролируемый остров большинству подростков должен казаться истинным проклятием. На ней была очень короткая хлопчатобумажная куртка линялого голубого цвета, украшенная множеством значков, и оттого, что Милли все время ерзала на стуле, Дэлглишу порой становилась видна полоска нежного девичьего тела между краем куртки и поясом ее джинсов. Светлые полосы девочки были затянуты в конский хвост, а пряди непослушной челки наполовину скрывали не только беспокойные небольшие глаза, но и лицо с мелкими, довольно острыми чертами. От ее недавнего горя не осталось и следа, а маленький сердитый рот был воинственно сжат. Дэлглиш рассудил, что сейчас не самое подходящее время дальше расспрашивать Милли, но, если тактично поговорить с ней наедине, она может сообщить гораздо больше полезной информации, чем те, кто значительно старше ее.
Настала очередь Джаго — все смотрели на него. Он сказал:
— Учитывая, как мистер Оливер был жив и здоров во время обеда, вас не будет интересовать день пятницы. А поужинал я дома, у себя в коттедже. Сосиски с пюре, если вам интересно знать. Сегодня утром вывел катер в море минут на сорок или вроде того — проверить двигатель. Он меня беспокоил — чуть-чуть барахлил в последнее время. Проверка заняла от семи сорока пяти до двадцати минут девятого, это довольно точно.
— А куда вы направлялись? — спросила Кейт. — Я имею в виду, в каком направлении вы шли?
Джаго взглянул на нее так, будто она задала совершенно невразумительный вопрос.
— Прямо в море и прямо обратно, мисс, — ответил он. — Это ж было не чтобы ради удовольствия прокатиться.
Кейт ничем не выдала раздражения.
— Вы прошли мимо маяка?
— С чего бы я там прошел, как вы думаете? Никак, если прямо в море и прямо обратно.
— Но вы ведь могли видеть маяк?
— Мог бы, если бы в ту сторону смотрел, да только я не смотрел.
— Вряд ли он так уж незаметен, не правда ли?
— Я катером был занят. Ничего не видел и никого. Вернулся к себе в коттедж и был там один, пока Милли не явилась, примерно в полдесятого. А тут новое беспокойство — мистер Бойд позвонил и сказал, что мистер Оливер пропал и чтоб я к поискам подключился. А остальное я вам уже рассказал.
Тут вмешалась Милли:
— А ты говорил, что не выйдешь катер проверять до полдесятого. Ты обещал меня с собой взять.
— Ну так я передумал. И это не было обещание, Милли.
— И ты даже не хотел, чтоб я с тобой на поиски пошла. Сказал, чтоб я в коттедже оставалась. Не понимаю, чего ты так обозлился. — Казалось, она вот-вот расплачется.
Ни Стейвли, ни его жена так и не сели. Глядя на них, все еще стоявших вместе у окна, Дэлглиш поражался, насколько они не соответствуют друг другу. Гай Стейвли производил впечатление человека, испытывающего постоянное внутреннее напряжение, сдерживаемое сознательно культивируемой ординарностью, что лишь подчеркивало энергичность и бросающееся в глаза жизнелюбие его жены. Джоанна была всего на пару сантиметров ниже его ростом. Свои светлые волосы, более темные у корней, настолько же густые, насколько редкими они были у ее мужа, она заколола двумя красными гребнями. Рыжеватые пряди завитками спускались ей на лоб и обрамляли лицо, на котором первые следы неумолимого хода времени еще более усиливали, а вовсе не ослабляли ее уверенную в себе женственность. Легко было бы представить ее как стереотип красивой, сексуально требовательной женщины, держащей под каблуком более слабого и неудачливого мужа. Однако Дэлглиш, всегда опасавшийся стереотипных суждений, подумал, что действительное положение вещей в этом случае скорее всего гораздо сложнее и интереснее. А может быть, и гораздо опаснее. Среди всех, присутствовавших в библиотеке, она единственная вела себя вполне непринужденно. Ради этой встречи она переоделась, надев что-то более строгое, чем то, что, по-видимому, обычно носила по рабочим дням. Кремовый стеганый жакет поверх узких черных брюк отсвечивал шелком. Он был расстегнут, открывая черную блузку с таким низким вырезом, что видна была ложбинка меж грудей.
— Вы, конечно, уже познакомились с моим мужем, — сказала она, — когда ходили на место преступления. Или теперь самоубийство больше не считается преступлением? Впрочем, способствование самоубийству считается, правда ведь? По правде говоря, я не думаю, что Оливер нуждался в чьей-то помощи. Это — единственное, что он должен был сам для себя сделать.
— Не могли бы вы ответить на заданный вопрос, миссис Стейвли? — спросила Кейт.
— Вчера вечером я была здесь на обеде вместе с мужем. Мы оба остались выпить кофе в библиотеке. Потом вернулись в коттедж «Дельфин» и были там вдвоем, пока не пришло время ложиться спать — около одиннадцати часов. Ни мой муж, ни я из коттеджа не выходили. Я не разделяю страстного желания подышать свежим воздухом перед сном. Мы позавтракали вдвоем, дома: грейпфрут, кофе и подсушенные хлебцы, а после я пошла в медпункт — ждать Оливера. Он должен был сдать кровь на анализ в девять часов. Когда в двадцать минут десятого он так и не появился, я начала всех обзванивать, чтобы выяснить, что его задержало. Он был человек одержимый, и, хотя он иглу терпеть не мог, я ожидала, что он либо позвонит, чтобы отказаться, либо будет пунктуален. В поисках я не участвовала, но мой муж участвовал. Я впервые услышала о том, что случилось, когда Гай вернулся и сказал мне об этом. Но вы и так все знаете.
— Нам полезно услышать это от вас, — сказал Дэлглиш.
Она улыбнулась:
— Мой рассказ вряд ли будет отличаться от того, что рассказал мой муж. Если бы нам понадобилось сфабриковать себе алиби, у нас до вашего приезда вполне хватало для этого времени.
Ее откровенность явно привела всю компанию в замешательство. В наступившей за ее словами тишине можно было прямо-таки расслышать прошедший по комнате ошеломленный трепет. Все усердно избегали встречаться друг с другом глазами. Потом миссис Бербридж сказала:
— Но мы, разумеется, собрались здесь не для того, чтобы обеспечить друг другу алиби? В случае самоубийства никакие алиби не нужны.
Тут заговорил Джаго:
